Франц Меринг - История войн и военного искусства

• Название: История войн и военного искусства
• Автор: Франц Меринг
• Жанр: История

---

Старые кантоны были слабо связаны между собой, так как в каждом из них проявлялся крестьянский партикуляризм, но все же вследствие общности этих же крестьянских интересов они оставались верны своей связи.

Вступлением городских кантонов, особенно влиятельного и богатого по тому времени Берна с его аристократической конституцией, в союз было внесено чреватое последствиями зерно разложения. Кантоны были равноправны, но Берн рас­сматривал старые кантоны как подчиненные ему, подобно тому, как делали это когда-то могущественные Афины со своими со­юзниками; крестьяне же и пастухи старых кантонов были че­ресчур упрямы и не желали жертвовать своими интересами в пользу города Берна. Неспособные сами ни к какой внешней

Швейцарские знаменосцы кантонов Швиц, Ури, Унтервальден и Цюрих. Гравюра на меди работы Виргиля Солиса. XVI в.

политике, они были готовы продавать свою военную силу, од­нако, со свойственной крестьянству практичностью, тому, кто больше за нее заплатит.

«Наемничество» (Reislaufen) начало практиковаться в старых кантонах уже давно. Молодежь, скучавшая в своих суровых го­рах, продавала себя чужеземным воевавшим державам, и даже перед Земпахской битвой старые кантоны находили удовольствие в том, что переводили на золото славу Моргартена. Первая сдел­ка этого рода была заключена в 1373 г. с Висконти, герцогом Миланским. Кантоны поставили ему 3000 наемников, которые так ужасно хозяйничали в Италии, что папа Григорий XI сделал внушительные увещевания по этому поводу кантону Швиц.

Войдя в союз, городская аристократия Берна пыталась проти­водействовать этому наемничеству, стоявшему в резком проти­воречии с ее собственными интересами. В этом она имела неко­торый успех, но, несомненно, скорее на бумаге, чем в действи­тельности; она не могла помешать наемничеству даже внутри своего собственного кантона. В 1453 г., когда Карл VII Француз­ский хотел завербовать наемников в Швейцарии для своей войны с Англией, аристократия Берна провела на заседании сейма ре­шение, что кантонные солдаты не должны сражаться для других стран, однако это решение имело так мало влияния, что уже в следующем году 3000 бернцев продались герцогу Савойскому, а сейм в значительной степени подтвердил безрезультатность сво­его решения приказом, чтобы местные власти, под страхом теле­сного и гражданского наказаний, запрещали наемничество.

Когда король Людовик XI, основоположник новой монар­хии во Франции, вступил в борьбу с крупными феодалами, осо­бенно с могущественнейшим своим вассалом — герцогом Бур­гундским, и попытался нанять швейцарских наемников, Швей­царский союзный совет издал в 1465 г. новое запрещение «наемничества». Оно опять оказалось безрезультатным и даже подвергалось насмешкам, в то время как наемники направля­лись толпами не к французскому королю, а к герцогу Бургундс­кому. Поскольку они принадлежали к Бернскому кантону, то их при возвращении на родину принимали не особенно ласково. Бер­нский совет постановил, что непокорные наемники должны зап­латить из своего жалованья по 3 гульдена на постройку церкви св. Винцента и отбыть по 8 дней в тюрьме. Тот же, кто не принес домой 3 гульденов, должен был оставаться под арестом на хлебе и воде, пока совету не заблагорассудится освободить его.

Через несколько лет, однако, Людовик смог купить не толь­ко швейцарские войска, но и все 8 кантонов. Габсбурги всту­пили в борьбу с герцогом Бургундским, которого они тщетно пытались вовлечь в союз против Швейцарии: они привлекли тогда швейцарцев против герцога Бургундского, предложив им взамен существовавшего до сих пор временного мира «веч­ный» (Ewige Richtung), т. е. окончательно отказавшись от вла­дений и прав, потерянных ими раньше из-за военных неудач. Сделка совершалась при посредстве Людовика XI, рассыпав­шего по кантонам французские деньги, чтобы вовлечь таким образом в борьбу со своим кровным врагом всех годных к вой­не швейцарцев. На этот раз сам Берн шел впереди кантонов, так как ему казалось, что укрепление бургундского господ­ства в Эльзасе и Шварцвальде угрожало его владениям или по крайней мере их окрестностям. Остальные 7 кантонов не име­ли ни малейшего политического повода к борьбе против гер­цога, бывшего старым другом союза; они просто продались французским и австрийским интересам.

Однако если они рассчитывали, как союзники немецкого императора и французского короля, на богатую и легкую до­бычу, то этот расчет оказался неверным. Император и ко­роль заключили мир с Бургундией, предоставив Швейцарский союз мести герцога. Карл Смелый, хорошо знавший, с кем он имеет дело, прекрасно вооружился и искусно построил свой план похода на расколе, образовавшемся между Берном и сельскими кантонами.

Он не смог выставить армию, равную по численности швей­царцам, но его войско состояло из квалифицированных бойцов и имело сильное преимущество в новом артиллерийском воо­ружении. Все же он был наголову разбит швейцарцами при Гранзоне и Муртене (1476 г.). Эта битва доказала, что час феодаль­ного рыцарского войска пробил и что будущность военной ис­тории принадлежит современной пехоте.

II

Швейцарский союз считался до сих пор первым военным го­сударством в Европе. Но и на нем оправдалось старое правило, что государства сохраняются теми же средствами, с помощью которых они возникли. Вступив в Бургундскую войну как наем­ники чужеземной державы, члены Швейцарского союза так и остались наемниками, продававшими себя то одной, то другой стране, совершенно независимо от интересов собственной стра­ны, а лишь считаясь с более выгодной и добросовестной оплатой; они продавали себя зачастую даже обоим враждующим сто­ронам, так что в бою им приходилось истреблять друг друга.

Неуклюжая форма их союза затрудняла всякую самостоя­тельную политику, а единственная попытка их в этом направ­лении разбилась о противоречия между Берном и другими кан­тонами. На этот раз инициаторами были старые кантоны; они стремились на юг, к сокровищам Верхней Италии, тогда как политика Берна была все время направлена на запад. После ужасной битвы под Наваррой (1513 г.), самой крупной из битв, в которых участвовали швейцарские наемники, где они впер­вые сражались в меньшинстве (до тех пор они были глубоко проникнуты истиной, что добрый бог всегда покровительству­ет большим батальонам), они сломили в союзе с папой и Кар­лом V, бывшим одновременно немецким кайзером и испанским королем, французское владычество над Верхней Италией, при­обретя такую силу в Ломбардии, что Максимилиан Сфорца, герцог Миланский, стал фактически их вассалом. Вследствие этого политика старых кантонов взяла было перевес, но за­тем, когда битва при Мариньяно (1515 г.) между швейцарски­ми и французскими войсками осталась нерешенной и даже, как это утверждали старые исследования, оказалась неблагопри­ятной для швейцарцев, Берн снова одержал верх на сейме. Под его влиянием Швейцарский союз заключил в 1516 г. «вечный мир» с Францией, продав ей Ломбардию. Лишь Тессин и Вельтлин остались у Швейцарии, первый навсегда, второй же до наполеоновских дней. Но это еще не все. Сейм продал Фран­ции для борьбы против Карла V и папы 16 000 наемников, тог­да как кантон Цюрих с 2000 наемников остался им верен.

При всем этом все же остается под большим сомнением, мог ли Швейцарский союз, хотя бы он и являлся крупнейшей воен­ной силой своего времени, удержать господство над Верхней Италией. Его население достигало самое большее половины миллиона, а суровая страна давала лишь очень скудное вознаг­раждение своим обитателям за их тяжелую работу. Для того чтобы держать под ружьем 4 или 5 % своего населения, хотя бы и периодически, от всякой страны, находящейся даже в более благоприятных условиях, чем тогдашняя Швейцария, требова­лось совершенно исключительное напряжение сил, прямо-таки немыслимое в течение продолжительного времени.

Этим, а вовсе не какими-нибудь теоретическими соображе­ниями, бывшими от швейцарцев, несомненно, очень далеко, и объясняется применявшаяся ими стратегия на уничтожение. Их поля и луга должны были все же непрерывно обрабатываться;

мужчины, способные носить оружие, могли оставлять зем­лю лишь на короткое время и были принуждены вследствие этого как можно скорее и ос­новательнее сократить ту кро­вавую работу, на которую они нанимались. Рассеять рыцарей и пеших слуг феодального вой­ска могучим ударом своей квадратной колонны было еще недостаточно: надо было от­нять у них возможность снова собраться. Верным средством для этого была только смерть. И швейцарцам строго запре­щалось брать пленных; все, что попадало в их руки,— уничтожалось. И поскольку они, как настоящие наемники, думали лишь о грабеже, то пе­ред каждой битвой они долж­ны были приносить клятву, что будут грабить павших не рань­ше, чем битва будет окончена. Захват пленных и грабежи не удерживали их от убийств. Когда в Бургундской войне мирный город Штеффис на Нейенбургском озере осмелился оказать сла­бое сопротивление швейцарцам, все жители его были переби­ты. Гарнизон замка, взятого штурмом, был живьем сброшен с башен; мужчины, найденные спрятавшимися, были связаны од­ной веревкой и сброшены в озеро; затем городок был разграблен, так что женщинам и детям не осталось никакого имущества. Эта «бесчеловечная жестокость» встретила некоторое, правда, сла­бое порицание даже в самом Швейцарском союзе, но основные приемы этой войны от этого не изменились уже потому, что бе­зумный ужас, внушаемый швейцарскими наемниками, был одной из ощутительных причин их непрерывных побед.