Елена Малето - Антология хожений русских путешественников XII-XV века

• Название: Антология хожений русских путешественников XII-XV века
• Автор: Елена Малето
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4458-0232-7

В антологию вошли наиболее известные науке хожения XII-XV вв. (от основоположника жанра игумена Даниила до Афанасия Никитина). Хожения содержат сведения о быте, истории, географии разных стран и знакомят читателя с культурными традициями народов зарубежного Востока и Запада, формами и методами информационной разведки в эпоху Средневековья, рассказывают о взаимодействии и взаимовлиянии культур. Тексты публикуются по изданиям Императорского Православного Палестинского общества XIX в., современным публикациям представителей отечественной и зарубежной историографии: Н.И. Прокофьева, В.А. Кучкина, Я.С. Лурье, Л.С. Семенова, Дж. Маджески и др. Для историков, литературоведов, философов, культурологов.

---

В эти годы под властью Великого княжества Литовского еще находилась часть русских, украинских и белорусских земель. Задача возвращения их в состав Русского государства стала одной из важнейших целей его внешней политики.

Таким образом, использование сухопутных маршрутов, пролегавших по территории Великого княжества Литовского, было возможным лишь в случае урегулирования острых церковно-политических разногласий Литвы с Москвой. Но в XIV-XV вв. противоречия двух государств были столь сильны, что использование этих маршрутов было редким.

ПУТИ СООБЩЕНИЯ СО СТРАНАМИ ЗАПАДА

Пути, ориентированные на Восток, не были единственными для русских путешественников. Во второй половине XV в. под влиянием развития экономики и расширения внутреннего рынка в Московской Руси сложились благоприятные условия для торгового обмена со странами Запада. Но выход русского купечества на мировые торговые пути был затруднен299.

На северо-западе доступ к морскому пути, который связывал страны Северной и Северо-Восточной Европы и находился под контролем Ганзы, закрывали Новгородская и Псковская феодальные республики. На западе Тверское княжество и Литва отгораживали Центральную Русь от сухопутных дорог в Польшу, Венгрию, Германию. Лишь через Смоленское княжество можно было поддерживать контакты со странами Запада. Но переход Смоленска и Полоцка под власть Великого княжества Литовского осложнил продвижение русских путешественников и этим маршрутом300. Русские послы в это столетие упорно отстаивали интересы русского купечества в Литве, добиваясь гарантий их беспрепятственного проезда, или так называемого чистого пути301. Лишь после окончательного объединения Русских земель и создания централизованного государства Россия вновь получила возможность выйти на мировые торговые пути.

По материалам хожений и летописей наиболее подробно можно проследить использование прибалтийского пути. Этим маршрутом из Италии через Любек, Ревель, Дерпт, Псков и Новгород на Москву в июле 1472 г. проследовала делегация послов, доставившая на Русь Софью Палеолог – будущую супругу Ивана III302. Как уже отмечалось, в 30-40-е годы XV в. им же воспользовались Неизвестный Суздалец и Авраамий Суздальский – участники русской делегации на Ферраро-Флорентийском соборе.

Это был традиционный торговый маршрут, игравший немаловажную роль в контактах Руси с ее западноевропейскими партнерами: Ганзой, Швецией, Великим княжеством Литовским, через территорию которого проходили основные пути русско-ганзейской торговли303. Благодаря путевым запискам Неизвестного Суздальца у нас есть возможность его реконструировать (см. наст. изд. С. 397).

Русское посольство, выехав из Москвы 8 сентября 1437 г., направилось в Тверь. Из Твери через Торжок, Волочек и далее по р. Мете путешественники прибыли в Новгород и после недельной остановки добрались до Пскова. "И ту быша пирове мнози и дары велици" (см. наст. изд. С. 315).

Как ныне установлено, остановки в этих городах были не случайны и определялись важностью проведения переговоров с Великим княжеством Литовским и орденскими властями в Ливонии и Пруссии с целью получения охранных грамот для проезда по их территории304.

Из Пскова посольство выехало "месяца генваря в 22 день, на память святого апостола Тимофеа", пересекло русско-ливонскую границу и вступило на территорию Дерптского епископства. Далее через Юрьев и "Володимеръ град" (г. Вольмар) путь шел к Риге, где Исидору и его спутникам устроили пышную встречу: "…стретоша с кресты попове и вси народы и ради бывше ему велми… И ту был господин 8 недель". Возможно, здесь решался вопрос о дальнейшем маршруте: ехать через Литву и Пруссию сухопутной дорогой или отправиться дальше водным маршрутом вдоль южного побережья Балтийского моря в Любек, тесно связанный торговыми операциями с городами Северо-Запада Руси (Новгород, Псков) и хорошо известный русским купцам и дипломатам305.

Судя по сообщению Неизвестного Суздальца, наиболее удобным для путешествия был маршрут по Двине в Балтийское море, который и избрал митрополит. При этом часть людей с лошадьми Исидор отправил по сухопутной дороге, получив охранную грамоту для проезда через Курляндию, Жмудь, Пруссию, Померанию (см. наст. изд. С. 317). Как отмечала H.A. Казакова, описание пути митрополичьего обоза было первым в русской письменности описанием сухопутного маршрута из Ливонии в Германию через прибалтийские земли306.

МАРШРУТЫ ПЕРЕДВИЖЕНИЯ РУССКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ В СТРАНАХ ВОСТОКА И ЗАПАДА

Равный интерес для расширения наших представлений о широте географического кругозора жителей средневековой Руси имеют маршруты передвижения русских путешественников в иноземных странах. С этой точки зрения заслуживают внимания путевые записки игумена Даниила, Стефана Новгородца, инока Зосимы, Афанасия Никитина, хожение гостя Василия, а также Неизвестного Суздальца, подробно повествующее о малоизвестном для русских людей XV в. пути из Северной Германии в Италию.

Для ранних хожений характерен пристальный интерес к путям, ведущим к святым городам Палестины. "Отъ Царьграда по лукоморию (заливу) итти 300 верст до Великаго (Средиземного) моря, до Петалы острова 100 верст. Отъ Петалы острова до Калиполя 100 верст, а от Калиполя до Авида града 80 верст. А оттуда до Крита 20 верст и ту есть на Великое море внити, на шюе (налево) въ Иерусалим, а на десно (направо) къ Святей Горе, къ Селуню и къ Риму", – отмечает игумен Даниил. Затем он детально описывает дорогу от Крита до Иерусалима. Важное место отводит рассказу о восточном и юго-восточном Иерусалиме. Небольшой фрагмент хожения посвящен описанию дороги к Синайской горе и в Вифлеем. С любопытством рассказывает он о пути в Галилею, где разошлись дороги русского путешественника и предводителя войск крестоносцев Балдуина (см. наст. изд. С. 193). Как уже отмечалось, Даниил вновь отправился к Иордану, повернул на юг и возвратился в Иерусалим, идя с группой паломников по побережью Средиземного моря307.

Любопытное свидетельство о Константинополе как о важном перевалочном пункте на пути в страны Востока, в том числе в Палестину, находим в записках Добрыни Ядрейковича. Рассказывая о монастыре Пигаса на горе (по мнению Х.М. Лопарева, речь идет о нагорном монастыре Богородицы в Пере), Добрыня отметил, что "всяк иже християнинъ грядый во Еросалимь или изъ Еросалима, то ту по вся дни едъть: и грецы тако же ядять у нихъ и молитвами св. Богородицы не оскудъваетъ монастырь той" (см. наст. изд. С. 233). Это сообщение приводит к мысли о существовании, по крайней мере для Иерусалима, греческих описаний и путеводителей, которыми пользовались путешественники, изменяя и дополняя их сообразно с временем и обстоятельствами308.

Хожение Стефана Новгородца лучше всего отражает интерес русских путешественников к византийской столице. Его повествование начинается с сообщения о посещении храма Святой Софии, где он поклонился "страстям господним". Путешественник описывает еженедельную процессию выноса иконы Одигитрии, которая имела место по вторникам, посещает ряд монастырей и церквей Константинополя (в том числе церковь Десяти чинов, монастырь Сергия и Вакха и др). Первый маршрут по городу концентрируется вокруг храма Святой Софии, второй сосредоточивается в восточной части города и начинается с церкви Святой Ирины. Спускаясь вниз по склону холма к монастырю Святого Георгия в Монганах, Стефан стал свидетелем выноса иконы Одигитрии. Третий маршрут проходил в южной части города и начинался с описания дворца Константина Великого, продолжаясь далее на запад к Студийскому монастырю, четвертый начинался с монастыря Перевлепты, расположенного к северу от Студийского монастыря. Пятый маршрут сосредоточивался в центре города, охватывая церковь Святых Апостолов, монастырь Пантократор. Шестой маршрут проходил в северной и северо-западной частях города, в районе Золотого Рога и включал в себя посещение монастыря Святого Иоанна Предтечи, Влахернской церкви и порта Кандоскамия. Заключительный маршрут был кратким. Он заключался в посещении ряда достопримечательностей северной части города (церковей Святого Николы, монастырь Святых Козьмы и Демьяна и др.)309. Ценность этих описаний в том, что они дают возможность детально восстановить места, которые наиболее часто посещались русскими путешественниками в средневековой Византии.

В XV в. наряду с маршрутами в Палестину проявляется интерес к путям на территории Малой Азии, Египта и Индии.

Пути на Афон и в Иерусалим, о которых сообщает Зосима, интересны прежде всего подробностями. В отличие от других путешественников Зосима описывает не только свой маршрут в Константинополь, на Афон и в Палестину, но и обратный путь на Русь, что выгодно отличает его записки от прочих хожений. Не случайно по разнообразию сообщаемых сведений хожение Зосимы сравнивают с хожением Афанасия Никитина310.