Данил Винницкий - Российское налоговое право

• Название: Российское налоговое право
• Автор: Данил Винницкий
• Жанр: Бухучет, налогообложение, аудит
• Год: 2003
• ISBN: 5-94201-142-7

Книга посвящена исследованию проблем теории и практики российского налогового права: его функциям, предмету регулирования, особенностям способов его правового воздействия, налогово-правовым принципам, понятиям и категориям, используемым презумпциям и юридическим конструкциям, некоторым приемам толкования налогово-правовых норм. В работе подробно анализируется система российского налогового права, выделяются такие ее элементы, как общая часть, институт правового регулирования установления и введения налогов и сборов, налоговое обязательственное и налоговое процедурное право, налоговое деликтное право, международное налоговое право. В книге, наряду с проблемами отечественного налогового законодательства, судебной практики и научной доктрины, рассматриваются налогово-правовые концепции и теории, сложившиеся в зарубежных странах.

Для студентов, аспирантов, преподавателей, работников налоговых и финансовых органов, органов налоговой полиции, судей, практикующих юристов, всех тех, кто интересуется проблемами теории и практики российского налогового права.

---

Конечно, поднявшись на высокие уровни абстрактных обобщений, можно увидеть определенные общие черты всех финансовых отношений. Во-первых, одним из участников финансового отношения всегда является государство, муниципальное образование или их уполномоченный орган (органы). Во-вторых, содержание любого финансового правоотношения характеризует наличие властных полномочий, по крайней мере, у одного из его участников. В-третьих, основания возникновения, изменения и прекращения данных отношений определяются, как правило, императивно. Однако эти выводы обобщающего характера могут быть в равной степени распространены практически на все разновидности публично-правовых отношений. Четвертым моментом, традиционно используемым для характеристики всех финансовых отношений, является указание на то, что все эти отношения складываются в сфере перераспределения национального дохода или направлены на формирование, распределение и использование централизованных и децентрализованных публичных фондов денежных средств[199]. С этим тезисом, безусловно, можно согласиться, однако сама по себе эта экономическая и одновременно целевая (телеологическая) характеристика не может помочь в выявлении юридического своеобразия анализируемых отношений для обоснования их юридического единства.

Неоднородность финансовых отношений (в юридическом плане) проявляется во многих моментах, в частности, в отсутствии единых нормативно закрепленных финансово-правовых категорий и понятий, в равной степени используемых во всех подразделениях финансового права. Симптоматично, что и НК РФ (ст. 11), и БК РФ (ст. 6), и важнейшие финансовые законы начинаются с определения собственного категориального аппарата. Разобщенность финансово-правовых отношений (опять же в юридическом, а не экономическом плане) дает о себе знать при рассмотрении проблемы отраслевых принципов, поскольку можно утверждать, что на сегодняшний день отсутствует единая система закрепленных в законодательстве финансово-правовых принципов. Весьма показательно, что ст. 3 НК РФ выглядит как группа нормативных предписаний, содержащая относительно замкнутую систему налогово-правовых принципов. Аналогичная ситуация в бюджетном праве: гл. 4 БК РФ также содержит внутренне согласованное объединение, говоря точнее, систему бюджетно-правовых принципов. Напротив, весьма сложно найти правовой акт, который прямо или косвенно закреплял бы именно отраслевые финансово-правовые принципы, в равной степени применяемые при разрешении споров, например, в области и налогового и бюджетного права. Если и возможно выделить какие-либо правовые принципы, общие для всех элементов, составляющих финансовое право, то это общеправовые принципы, вытекающие из положений Конституции РФ: принцип федерализма, равенства перед законом, законности и т. д.[200] Примечательно также, что Конституционный Суд РФ при разрешении конкретных дел в области налогов неоднократно ссылался на определенную систему налогово-правовых принципов, некоторые из которых до принятия НК РФ даже не были закреплены в позитивном праве[201]. Между тем этот орган конституционного правосудия никогда не указывал на существование общих финансово-правовых принципов, которыми должен руководствоваться налоговый законодатель. Возникает резонный вопрос: существует ли единая система отраслевых принципов финансового права, если ни один из них в действующем законодательстве не закреплен, в практике судов не применяется?

Другой немаловажный момент, свидетельствующий, с нашей точки зрения, о комплексном характере финансового права – отсутствие единого метода правового регулирования. Более того, можно даже сказать по этому поводу, что способы правового воздействия (регулирования) в рамках отдельных подразделений финансового права могут существенно различаться. Действительно, сопоставим методы бюджетного и налогового права. Анализ многих норм БК РФ об исполнении бюджетов свидетельствует о том, что законодатель, используя метод юридической централизации, наделяет при этом управомоченного, т. е. властного субъекта значительными дискреционными полномочиями. Так, орган, исполняющий бюджет, и главный распорядитель бюджетных средств вправе в ряде случаев: изменять лимиты бюджетных обязательств; в некоторых пределах изменять бюджетные ассигнования, осуществляя их перемещение в рамках группировки по функциональной классификации и т. п., учитывая при этом вопросы эффективности и целесообразности использования бюджетных средств получателем (ст. 224, 225, 228, п. 3 ст. 234, п. 1 ст. 261 БК РФ и т. д.). Кроме того, получатель бюджетных средств обладает именно правом на получение средств, а не обязанностью. В силу п. 1 ст. 225 БК РФ получатели бюджетных средств имеют право принятия денежных обязательств по осуществлению расходов и платежей путем составления платежных и иных документов, необходимых для совершения расходов и платежей. При осуществлении расходных операций получатель бюджетных средств обладает самостоятельностью в пределах, определенных исходя из доведенных до него лимитов бюджетных обязательств и сметы доходов и расходов (ст. 225 БК РФ).

Принципиально иная ситуация в налоговом праве, особенно в сфере отношений по уплате (взиманию) налогов и сборов (гл. 8 НК РФ). Налоговый орган практически не обладает в этих отношениях никакими дискреционными полномочиями. Он не может по своему усмотрению увеличить или уменьшить сумму налога для конкретного налогоплательщика (руководствуясь, например, соображениями целесообразности или требованием эффективности использования средств), определить для него объект налогообложения иначе, чем это предусмотрел законодатель и т. п. Единственная задача налогового органа в сфере отношений по уплате (взиманию) налога или сбора – это наиболее точным образом исполнить закон о налоге (сборе). Известно, что традиционно императивный метод правового регулирования предполагает, что управомоченная, властная сторона подчиняет своему волеизъявлению волю подвластного субъекта. Решения управомоченной стороны могут непосредственно порождать обязанности у подчиненной стороны правового отношения. Можно ли утверждать, что к отношению по уплате (взиманию) налога безупречно подходит эта схема? Думается, что нет. В рамках данных отношений налоговый орган не способен подчинить своему акту властного волеизъявления действия налогоплательщика, если каждый элемент содержания этого акта не будет непосредственно вытекать из конкретных нормативных предписаний законодателя. По российскому праву налоговый орган не вправе в одностороннем порядке определять для налогоплательщика (налогового агента, плательщика сбора), в каком размере, в какие сроки, на каких условиях должен быть произведен платеж налога (сбора). Более того, в силу пп. 11 п. 1 ст. 21 НК РФ налогоплательщик (налоговый агент, плательщик сбора) вправе не выполнять неправомерные акты и требования налоговых органов и их должностных лиц, не соответствующие НК РФ или иным федеральным законам. Таким образом, основные участники налоговых отношений – налоговый орган и налогоплательщик (налоговый агент, плательщик сбора) в равной степени оказываются максимально жестко подчиненными налоговому закону, который детально регламентирует все элементы налогообложения: объект, налоговую базу, ставку налога, налоговый период, порядок исчисления налога и т. д. (ст. 17 НК РФ)[202].

Если же обратиться к таким правовым образованиям, также многими учеными включаемым в систему финансового права, как банковское право, правовое регулирование ценных бумаг, государственный и муниципальный кредит, расчеты и т. п., то можно обнаружить, что доминирующим для регулирования соответствующих отношений выступает метод юридической децентрализации – диспозитивный метод. Особая ситуация складывается в сфере валютных отношений, для регулирования которых вообще используются совершенно различные юридические начала: с одной стороны, гражданско-правовой метод для определения правомочий собственников на распоряжение валютными ценностями, с другой стороны, административно-правовой метод (в наиболее типичной его форме проявления) для установления определенных публичных ограничений в соответствующей сфере.

На основании всего изложенного можно прийти к выводу, что по критерию метода правового регулирования финансовое право выступает как неоднородное правовое образование, не обладающее по своим регулирующим свойствам необходимым единством.

Следующий момент, свидетельствующий о комплексном характере отрасли финансового права, – это чрезвычайная беднота его общих положений (общей части). Число нормативно-правовых положений, которые могли бы быть отнесены к общей части финансового права, крайне мало. Это, безусловно, связано и с тем, что в настоящее время в принципе отсутствует какой-либо единый нормативный акт, посвященный финансово-правовым вопросам в целом[203]. На этом фоне общие части отдельных правовых образований, традиционно включаемых в состав финансового права, активно развиваются. Особенно данные тенденции заметны в налоговом и бюджетном праве. Таким образом, в целом сложилась такая ситуация, что сейчас практически отсутствуют какие-либо институты общей части финансового права, нормативные предписания которых были бы непосредственно закреплены в действующем законодательстве.