Сборник статей - Софиология и неопатристический синтез. Богословские итоги философского развития

• Название: Софиология и неопатристический синтез. Богословские итоги философского развития
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Философия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7429-0816-6

Настоящий сборник статей составлен по итогам работы секции по истории русской мысли XXII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. Авторы статей с различных точек зрения рассматривают два наиболее значимых направления в русской богословской мысли XX в. – софиологию (Вл. Соловьев, свящ. П. Флоренский, прот. С. Булгаков) и неопатристический синтез (прот. Г. Флоровский, В. Н. Лосский и др.). Анализу подвергаются их истоки в русской религиозно-философской мысли XIX – нач. XX в., их становление, взаимные отношения, значение в истории мысли вообще, современное звучание. Авторы во многих вопросах понимания истории философской и богословской мысли расходятся между собой. Однако они согласны в том, что распространенное представление, в соответствии с которым именно неопатристика является единственно верным выражением православного предания, в то время как софиология может представлять исключительно исторический интерес как пример неудачного синтеза, нуждается в проверке, а возможно, и в пересмотре.

Представляется, что такая постановка проблемы способна наметить новые пути в изучении истории отечественной мысли и представляет историко-философский, и богословский, и общественный интерес. Книга адресована как специалистам, занимающимся историей русской религиозной мысли, так и студентам и аспирантам, изучающим историю философии и богословия XX в., всем, кто интересуется богословской и религиозно-философской проблематикой.

---

8

Параллельно изучению гностиков В. С. Соловьев, находясь в Лондоне, увлекся английским спиритизмом, считая его изучение нужным для подтверждения метафизики. В письме к Цертелеву В. С. писал: «Я все более и более убеждаюсь в важности и даже необходимости спиритических явлений для установления настоящей метафизики, но пока не намерен высказывать этого открыто, потому что делу это пользы не принесет, а мне доставит плохую репутацию; к тому же теперь я еще не имею никаких несомненных доказательств достоверности этих явлений, хотя вероятность в их пользу большая» (цит. по: Козырев А. П. Парадоксы незавершенного трактата. К публикации перевода французской рукописи Вл. Соловьева «София» // Логос. 1991. № 2. С. 152–170). Посещая сеансы лондонских медиумов и спиритов, В. С. Соловьев, с одной стороны, разочаровался в спиритизме, называя его чем-то весьма жалким, а с другой – не оставлял к нему интереса и даже спустя годы признавал за ним известную долю научной истины (статья 1883 г. «Еще о наших светских ересях»).

9

Данзас Ю. Гностические реминисценции в современной русской религиозной философии // Символ. 1998. № 39. С. 124.

10

См.: Козырев. Соловьев и гностики. С. 41–52.

11

Ириней Лионский. Против ересей // Ириней Лионский. Творения. М., 1996. С. 23–30.

12

Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 2000. С. 218–219.

13

См.: Данзас. Указ. соч. С. 126.

14

Цит. по: Бердяев Н. А. Смысл творчества // Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 84. Подробно о знакомстве Соловьева с иудейской мистикой см.: Бурмистров К. Ю. Соловьев и Каббала: К постановке проблемы. С. 7–104.

15

Ириней Лионский. Указ. соч. С. 101–102.

16

Соловьев В. С. Чтения о Богочеловечестве // Соловьев В. С. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. М., 2011. Т. 4. С. 109.

17

Лосев А. Ф. Философско-поэтический символ Софии у Владимира Соловьева // Владимир Соловьев: Pro et contra. Антология: В 2 т. СПб. Т. 2. С. 858–860.

18

Трактовка Софии Платоном видна в диалоге «Филеб» (см.: Платон. Филеб 30b-d // Платон. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1994. Т. 3. Философское наследие. Т. 117). У Плотина София – это «Мудрость, не приобретаемая в результате рассуждений». Эта мудрость «творит все сущие вещи… и Она сама есть все сущие вещи, и они возникли вместе с Ней, ибо Она – единое, Сущность и Мудрость» (см.: Плотин. Пятая эннеада. СПб., 2005. С. 218–219).

19

Данзас Ю. Указ. соч. С. 126.

20

См.: Василенко Л. И. Введение в русскую религиозную философию. М.: ПСТБИ, 2003. С. 80.

21

См.: Антоний (Мельников), митр. Указ. соч. С. 73.

22

Там же. С. 75.

23

Козырев. Указ. соч. С. 191.

24

См.: Бонецкая Н. К. К истокам софиологии // Вопросы философии. 2000. № 4. С. 75.

25

Сначала это была идея Софии как интимно-человечески переживаемого существа, поэтического идеала Вечной Женственности, затем, по словам С. С. Хоружего, София стала пониматься философом как идея всеединства, потом как теософская фантазия о душе мира, затем она стала «субстанцией Божественной Троицы», воплощенной в трояком Богочеловеческом Существе, которое открывается человечеству через «обнаружение» – Христа, «дополнение» – Св. Деву и «распространение» – Церковь (см.: Хоружий С. С. Наследие Владимира Соловьева сто лет спустя // Журнал Московской Патриархии, 2000. № 11. С. 79). Наконец В. С. Соловьев включил в Софию сам мировой процесс: «Мир в процессе своего преображения становится персонифицированной плотью… с личным именем Софии» (см.: Заикин С. П. Раннее творчество Вл. Соловьева: коррективы к пониманию // Никольский А. А. Русский Ориген XIX в. Владимир Соловьев. СПб.: Наука, 2000. С. 358).

26

Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. С. 227–233

27

Соловьев. София // Козырев. Соловьев и гностики. С. 434.

28

Там же. С. 437.

29

Беме Я. Аврора, или Утренняя заря в восхождении. М., 1990. С. 140.

30

Там же. С. 131.

31

Епифанович С. Л. Прп. Максим Исповедник и византийское богословие. М., 1996. С. 68, 71.

32

Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991. С. 80.

33

Соловьев С. М. Владимир Соловьев: жизнь и творческая эволюция. М., 1997. С. 98.

34

См.: Чулков Г. И. Автоматические записи Вл. Соловьева // Вопросы философии. 1992. № 8. С. 123–131; Козырев. Парадоксы…

35

Василенко. Указ. соч. С. 80.

36

Соловьев. Философские начала… С. 207.

37

Максим Исповедник, прп. Вопросоответы к Фалассию Кн. II. Ч. 1. Вопросы I–LV // Творения прп. Максима Исповедника. М., 1993. С. 21.

38

См.: Лосский. Указ. соч. С. 75–76. В. Н. Лосский опирается в данном случае на фундаментальную работу А. И. Бриллиантова «Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эриугены» (1898). В магистерской диссертации Соловьев ссылается на Эриугену в связи с вопросом о соотношении разума и авторитета в средневековой мысли.

39

Там же. С. 74.

40

Лосский Н. О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1999. С. 281.

41

Соловьев В. С. Собрание сочинений: В 10 т. СПб., б. г. Т. 9. С. 394–395.

42

Бердяев Н. А. Мутные лики // Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 448.

43

Соловьев В. С. София // Соловьев В. С. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. М., 2000. Т. 2. С. 68 (69).

44

См.: Соловьев. София. С. 70 (71).

45

См.: Giese F. Der romantische Charakter. Bd. I. Die Entwicklung des Androgynenprob lem in der Frühromantik. Langensalza: Wendt & Klauwell, 1919. S. 267–280.

46

См. об этом: Koyre A. La philosophie de Jacob Boehme. Paris: Vrin, 1929. P. 213.

47

См.: Betanzos R. J. Franz von Baader’s philosophy of love. Wien: Passagen, 1998. P. 66 sqq.

48

См., напр.: Baader F., von. Vorlesungen zu Erläuterungen zu Jakob Böhme // Baader F., von. Sämmtliche Werke. Leipzig: Bethmann, 1855. Bd. XIII. S. 185.

49

См.: Baader F., von. Sätze aus der erotischen Philosophie // Baader F., von. Op. cit. Bd. IV. S. 177–178.

50

Соловьев. Жизненная драма Платона // Соловьев. Собр. соч. Брюссель, 1966. Т. IX. С. 234–235.

51

См.: Соловьев. Смысл любви // Там же. С. 32–33.

52

См.: Соловьев. Смысл любви. С. 45–47.

53

См.: Соловьев В. С. Оправдание добра // Соловьев. Собр. соч. Т. VIII. С. 233–234.

54

См.: Там же. С. 59–69, 104–118.

55

Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект № 13-03-00552а.

56

Булгаков С. Н. Сочинения: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 143.

57

См.: Staglich D. Vladimir F. Ern (1882–1917). Sein philosophisches und publizistischen Werk. Bonn, 1967; Maliavin V. V. V. S. Solovyov and the Russian-German Philosophical Dialogue: a reappraisal of V. Ern’s philosophy of Logos // Соловьевский сборник. М., 2001. С. 242–255; Марченко О. В. Очерки по истории философии. М., 2002. С. 158–230; Rosalia Azzaro Pulvirenti. Introduzione // Ern V. F. Rosmini e la sua teoria della conoscenza. Ricerca sulla storia della filosofia italiana del XIX secolo / A cura di Rosalia Azzaro Pulvirenti. San Paolo [Milano], 2010. S. 13–81; обширный материал собран в 1064-страничном томе: В. Ф. Эрн: pro et contra / Сост., вступ. ст., коммент. А. А. Ермичева. СПб., 2006.

58

Флоренский П. А. Памяти Владимира Францевича Эрна // Флоренский П., свящ. Сочинения: В 4 т. М., 1996. Т. 2. С. 346–347.

59

Эрн В. Ф. Природа мысли // Богословский вестник. 1913. № 4. С. 839, 840.

60

См.: Марченко О. В. Владимир Эрн и его концепция русской философии // В. Ф Эрн: pro et contra. СПб., 2006. С. 824–855, 966–972.

61

Согласно Эрну, в отрицании природы как живого бытия заключается корень кризиса новоевропейской философии. «На месте ϕυσις античности с замечательной последовательностью мысли новая философия создает пышный меонический миф» (Эрн В. Ф. Сочинения. М., 1991. С. 47). Идею эту развивали Флоренский, Булгаков и особенно А. Ф. Лосев в «Диалектике мифа». См. также близкие названным мыслителям размышления Эрна о Премудрости Божией, возвращающие нас к проблематике «меры и числа», с упоминанием Г. С. Сковороды: «Поистине беспредельным и достойным безмерного удивления нам представляется разум божественный не потому, что вселенная имеет конструкцию бесконечно-сложного механизма, а потому, что вселенная, будучи божественной поэмой и ничего общего не имеющей в онтологическом порядке с механизмом, – обладает в своей неизмеримой многосторонности тою пластичностью и тою отзвучностью, которая позволяет Космосу в определенный эон истории обернуться механизмом, прикинуться беспредельной машиной и сделать это с такой артистичностью, что разум человеческий, находящийся под властью низших понятий и рассуждений, под схемой механизма, не может ни в одном пункте найти перерыва и выйти из замкнутой сферы мертвой причинности. Ученые и философы Нового времени, “вымерив” и “вычислив” мироздание, без всякого права поставили знак равенства между мерой своей и мерой божественой, думая с наивностью, что их вычисление имеет объектом Число Божие и совершенно не подозревая, что Число божественное и Мера божественная могут ничего общего не иметь с мерами астрономическими и числами математическими, ибо объектом безмерно-непроницаемого божественного “вычисления”, реализованного в Космосе, может быть не численные отношения, открываемые естественными науками в физической moles mundi, а сверхчувственная “гармония сфер”, отзвуки которой слышали Пифагор, Платон, Данте, или безмерная цельность “внутреннего”, “метафизического” человека, которого русский чудак XVIII столетия провозгласил единицей меры (здесь и далее выделения автора) в философии» (Эрн В. Ф. Природа научной мысли. Сергиев Посад, 1914. С. 44–45).