Георг Кооп - На линейном крейсере Гебен

• Название: На линейном крейсере Гебен
• Автор: Георг Кооп
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002

Конечно, нельзя сказать, что во всех несчастьях Российской Империи повинны эти два немецких корабля, но волею Провидения они сделали для этого неизмеримо больше, чем можно было бы предполагать в самых невероятных прогнозах. Горы бумаги и моря чернил изведены журналистами, писателями, военно-морскими специалистами, политиками и историками для того, чтобы со всех сторон и на разные лады описать удивительный феномен “Гебена” и “Бреслау”, однако воспоминания, оставленные самими немецкими моряками, служившими в ту пору на этих кораблях, крайне скудны. В связи с этим предлагаемые вниманию читателя воспоминания немецкого старшины-радиста Георга Коппа, почти всю мировую войну прослужившего в составе экипажа линейного крейсера “Гебен”, представляют несомненный интерес для широких кругов интересующихся военно-морской историей читателей. Эти воспоминания пересказаны живым и доходчивым языком Гансом Малотке, “профессиональным филологом” из ведомства доктора Геббельса, а переведены на русский язык Ольгой Александровной Степановой и публикуются в нашей стране впервые.

Следует отметить, что Копп наблюдал все события, которые он живописует, из радиорубки и был военнослужащим срочной службы. Поэтому воспоминания его в чём-то подобны “Цусиме” А.С. Новикова-Прибоя – батальному полотну, обозреваемому из баталерки броненосца “Орёл”, которое, хотя и не может дать сколь- нибудь достоверного оперативно-тактического и военнотехнического отчёта о боевых действиях, но позволяет понять мироощущение и мотивацию действий широких слоёв матросских масс, вовлечённых волею судеб в эпохальные исторические события. Так что, не стоит предъявлять автору претензий за наивное представление замыслов и действий немецкого и русского командования, за перечисление неисчислимых потерь, которые, как он твёрдо верил, “Гебен” и “Бреслау” нанесли своему противнику. Гораздо интереснее в его описании то, чему он сам был непосредственным свидетелем и участником. А такого материала в книге немало.

---

Мы выглядим одураченными. Правильно!

Сильвестр! Тем временем гремят взрывы ручных гранат, станковые и ручные пулеметы наполняют воздух своим треском, и сигнальные ракеты поднимаются в ночное небо. С тихим хлопаньем они разрываются, как спелые фрукты, и освещают землю, будто дневным светом. Так в Голобе провожали 1918 год! Успокоенно мы хихикаем в вагоне и без помех спим до следующего утра. Затем мы обмениваемся впечатлениями с нашими товарищами в Голобе о наших авантюрных приключениях. Все поздравляют нас с тем, что в числе немногих нам удалось сохранить оружие.

Это возвращение – большая трагедия! Многие солдаты должны были сдать оружие, другие вынуждены были выдержать настоящие битвы, прежде чем достигли Голобы. Так, некоторые солдаты по дороге на родину остались лежать в чужой земле! Потрясающе и трагично это прощание немецких войск с Южной Россией. Так гордо и с уверенностью в победе, они вступили сюда, настолько ужасным было их возвращение на родину, тем более после того, как бежала военная полиция и русские банды стали требовать оружие. На второй день движемся далее в Ковель, Брест-Литовск, в Летцен, мы наконец-то снова на немецкой земле!!

“Явуз Султан Селим”

Шум войны смолк – несколько лет, как наступил мир.

Все то, что произошло в памятные 1914-18 гг., кажется так далеко, словно в нереальном мире, и только в тихие, мечтательные часы печальные воспоминания возвращаются назад, к тому времени. И вот мне снова надо в Константинополь, итак опять на Ближний Восток!

Однажды я вновь стою в Золотом Роге, на Стамбульском мосту, перебираюсь по нему к Босфору, чья голубая вода тихо и спокойно плещется, вижу перед собой простирающуюся панораму Константинополя и вновь попадаю под очарование одного из вечных городов. Жизнь и оживление во всем его богатстве и великолепии остались верными Константинополю. Если что-то тем временем и изменилось, и потрясения послевоенного времени не пощадили Османскую империю, – резиденция правительства теперь в Анкаре, – здесь всё же живет народ, который сумел мало-помалу залечить раны, нанесённые ему войной.

Первая мысль- где “Гебен”?

Тут с азиатской стороны открывается Истминский пролив, и там должен стоять “Гебен”. Печально глаз озирает противоположный берег Босфора. Там лежит Скутари – поблескивают массивные здания казарм. В них размещаются десять тысяч солдат. Над гигантскими стенами горделиво развевается флаг с полумесяцем. Взгляд уже скользит далее через все знакомые места, пробуждая бесчисленные воспоминания. Глаз задерживается на Хайдер Паша. Здесь давно отзвучавшая война еще говорит чётким языком. Когда-то массивный вокзал, напоминающий сегодня скорее руины, в наши дни возвышается словно назидательный памятник того времени.

Это случилось 6 сентября 1917, тогда из Хайдер Паша в Ефрат и на сирийский фронт планировалось доставить боеприпасы. По каким-то причинам своевременно это сделать не удалось, а на другой день транспортировка была отложена. Должно же было так случиться? Во всяком случае, поезда, готовые к отправке, и весь вокзал внезапно взлетели на воздух! Ужасные взрывы буквально потрясли воздух, взвились огромные языки пламени – ещё не погруженные боеприпасы тоже взлетели в воздух! Константинополь был словно парализован от ужаса этим внезапным, дерзким нападением неизвестных диверсантов.

И сегодня стоят наполовину развалившиеся стены. Далее справа – пролив Измид! Но где же “Гебен”?

В этот момент, когда я стою перед Босфором и смотрю по сторонам, передо мной еще раз проходит загадочная судьба прославленного корабля. Он пережил великое время военных лет, он перенес и дни, когда жаждущие добычи победители с триумфом вступили в безоружную, капитулировавшую Турцию. Тогда, в конце октября 1918 года, славный “Гебен” покинул Севастополь и вернулся в Константинополь, где 2 ноября последовала окончательная передача линейного крейсера Турции. Экипаж, уволенный турецким морским министерством, был доставлен на пароходе “Корковадо” в Николаев и затем оттуда отправился на родину.

“Гебен”, сильно пострадавший от боевых повреждений, встал на якорь в неглубоком месте в заливе Измид. Это место было выбрано, потому что подводная часть “Гебена” имела тяжелые повреждения во время последнего подрыва на минах. В случае, если бы корабль начал неожиданно тонуть, он был бы сразу же посажен на дно. Этого не произошло, но несмотря на это, Турции было достаточно хлопот с её “Явуз Султан Селим”. Смертельно раненный, неустрашимый корабль был и теперь ненавистен победителям, и, пока “Гебен” отдыхал в тихом проливе Измид от своих славных дел, между Турцией и ее победившими противниками во время переговоров о мире разгорелась ожесточенная борьба за гордый корабль.

Турция, необыкновенно быстро возродившая национальный дух и государственную волю, стала победителем в этом жестоком поединке. В Лозанском договоре она наконец-то закрепила то, что “Jawus Sultan Selim” принадлежит ей, а не будет сдан в Скапа Флоу. Теперь прославленный корабль стоял в проливе Измид. Долгие военные годы сильно повредили стальной корпус. Минные пробоины были кое-как заделаны! Машины и котельные отделения следовало отремонтировать и привести в рабочее состояние. Турция долго вела переговоры, пока наконец не решила поручить ремонт французской фирме.

“Явуз Султан Селим” снова был введен в строй

«Явуз Султан Селим» – наш старый «Гебен»

Но сначала нужно было найти большой плавучий док. Когда он наконец прибыл и “Явуз Султан Селим” попытались поставить в док, то случилась авария, и док чуть не затонул! Пока всё же это удалось, и, несмотря на многочисленные трудности, капитальный ремонт был начат. Так проходили годы, ремонтные работы завершились, линейный крейсер вступил в строй, и вновь появился перед Константинополем! Новость удивительно быстро облетела весь город!

Повсюду там, где свободный взгляд останавливался на Мраморном море, собирались воодушевленные группы людей и, полные радости, приветствовали славный корабль, чей мощный, стремительный корпус вновь бороздил голубые воды. Испытания в Мраморном море прошли по плану и “Явуз Султан Селим” снова вступил в строй.

28 марта 1930 года великий день – день радости для Турции, сумевшей сохранить любимый корабль! Такова была послевоенная судьба нашего храброго “Гебена”. Он снова ходит под турецким флагом{37} .

Снова думаю о прошедшем, и пока взгляд направлен на пролив Измид и выискивает родной моему сердцу корабль, неожиданно над Мраморным морем появляется облако дыма! О, это облако дыма слишком хорошо мне знакомо, это может быть только “Гебен” – “Явуз Султан Селим”. Приближаемся! И действительно, ещё немного, и уже отчетливо в ясном воздухе различаются мачты. Теперь видны трубы, затем постепенно в поле зрения вырастает приземистый корпус – это наш “Гебен”! Взгляд скользит по линейному крейсеру, который держит курс прямо на Босфор, чтобы спустя некоторое время встать на якорь недалеко от Принцевых островов.

Болезненно оживают старые воспоминания.

Вот ты и тут, любимый корабль, – долгие годы твоя судьба была и моей судьбой! В то время как на западе медленно опускается солнце и появляются первые тени сумерек, я всё ещё стою здесь и с грустью смотрю на тебя, на единственный немецкий крейсер, устоявший перед лицом мирового пожара.

В жутком напряжении прослеживается каждая фаза гонки. Только бы выдержали котлы: каждый, вышедший сейчас из строя, может определить нашу судьбу. Но все хорошо, они выдерживают экстремальные нагрузки. Дальше и дальше мы отходим от противника. Теперь проходим последний русский корабль, мы оторвались от них! “Парад” перед Черноморским флотом благополучно завершен!

Только сейчас медленно начинает проясняться, что произошло. Как только мы не благодарим наши машины! Отважные кочегары хорошо выполнили своё дело, как и ты, милый и дорогой корабль, ты, славный, отважный “Гебен”, спас нас от верной гибели.

Комментарии

1

1) Дерзкий прорыв из Мессинского пролива в Дарданеллы, безусловно, явился результатом волевых и энергичных действий контр-адмирала Вильгельма Сушона, известной долей везения, а также инерционностью всей системы английского военно-морского командования в переходный период от мира к войне. Это и породило потом массу вопросов: "С умыслом или по недомыслию англичане упустили “Гебен” и “Бреслау”?" Представляется, что и для англичан эти немецкие корабли были не меньшим злом, чем для русских. Рассматривая прорыв немецких крейсеров в Дарданеллы, Уинстон Черчилль, в ту пору Первый Лорд Адмиралтейства, писал: “Ужасные “если” подавляют. Если бы родившаяся у меня 27 июля первоначально мысль послать “Нью Зилэнд” в Средиземное море осуществилась, если бы мы могли открыть огонь по “Гебену” днем 4 августа, если бы мы меньше заботились о нейтралитете Италии, если бы адмирал Милн отправил “Индомитебл” за углем не в Бизерту, а на Мальту, если бы Адмиралтейство, узнав, где находится “Гебен”, послало бы в ночь на 6 августа точные и определенные приказания адмиралу Милну, если бы адмирал Трубридж в короткие часы утра 7 августа не изменил своего решения и если бы, наконец, “Дублин” своими миноносцами обнаружил бы противника в ночь с 6 на 7 августа,- история “Гебена” на этом бы и кончилась".