Журнал «Если» - «Если», 2012 № 01

• Название: «Если», 2012 № 01
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Кристин Кэтрин РАШ. СОВЕТ УБИЙЦЫ

«Тебе нужно было просто вышвырнуть его за борт через шлюз…»

Александр ЯБЛОКОВ. КАНАТНЫЕ ДОРОГИ: ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Этой необычной профессии приходит конец даже в альтернативном мире.

Джек МАКДЕВИТТ. ПРОЕКТ «КАССАНДРА»

Давайте же определимся: были на Луне инопланетяне или нет?

Эдуарде Дельгадо САИНО. НАДЕЖДА НА СПАСЕНИЕ

Умирая последней, его надежда вновь воскресает и опять уходит в смертельное небытие.

Норман СПИНРАД. МУЗЫКА СФЕРЫ

Оказывается, есть мелодии, которые мы не слышим. Ну, а если постараться?

Джерри ОЛШЕН. ШАРЛАТАН

Сойтись в поединке приглашены ученый-медик и гомеопат. Истина обнаруживается там, где ее никто не искал…

Стивен БЁРНС. ЖДИ!

Даже когда отношения радикально меняются, отголоски старых могут быть весьма живучими.

Майк РЕЗНИК. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Подлинной привязанности не помеха любое обличье.

Вандана СИНГХ. СУТРА МЛЕЧНОГО ПУТИ

Можно ли влюбиться в человека через полторы тысячи лет после его смерти?

Тимофей ОЗЕРОВ. ЛЕОНАРДОПАНК

Давнишняя история в новейшей инкарнации.

Александр РОЙФЕ. НЕЧТО И НИЧЕГО

Эволюция фильма как результат эволюции общества.

Аркадий ШУШПАНОВ. ФЭНДОМ КИНО

Фэны, гики и прочие — новые герои кинематографа?

Дмитрий БАЙКАЛОВ. НЕ ТРОГАЙТЕ КУБИНСКИХ ЗОМБИ!

Обзор фантастических премьер грядущего полугодия.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Что важнее — идея или ее воплощение на экране?

Глеб ЕЛИСЕЕВ. ГИГАНТСКАЯ КНИГА О ГИГАНТАХ

Эту НФ-эпопею автор знаменитого реалистического творения «Берлин. Александерплац» считал своим главным творческим свершением.

РЕЦЕНЗИИ

Наши рецензенты неутомимы в чтении. Чего и вам желают.

КУРСОР

Президентская награда нашла героя.

Вл. ГАКОВ. СЛЕЗНАЯ МОЛИТВА УОЛТЕРА МИЛЛЕРА

Не так уж много прозаиков, кто закрепился в литературной истории, написав, по сути, всего один роман.

ПЕРСОНАЛИИ

Правила очень просты: задача писателей — создавать миры, наша — обустраиваться в них и ждать новых.

---

— Я знаю, что он чувствовал! — воскликнула Джулия со счастливой улыбкой на морщинистом лице, которое я по-прежнему любил. — Разве не замечательно было бы шагать по дороге из желтого кирпича со Страшилой и Железным Дровосеком, беседовать с Чеширским Котом или гулять по берегу в компании Моржа и Плотника?

— Вот и принц Филип так считал, — согласился сын и, эффектно подавшись вперед, продолжил: — И вот однажды принц сделал чудесное открытие…

Она села на постели и возбужденно захлопала в ладоши.

— Он узнал, как попасть в Страну Оз!

— Нет, в королевство, которое намного прекраснее.

Внезапно устав от эмоций, Джулия откинулась на подушку.

— Я так рада! Это конец сказки?

Он покачал головой.

— Еще нет. Видишь ли, все люди там были не такие, как принц и его родители. Он не понимал жителей этой страны, а они не понимали его. И они очень боялись всех, кто выглядел или говорил не так, как они.

— Как и большинство людей, — пробормотала она сонным голосом, закрыв глаза. — Он тоже надел маскарадный костюм, как на Хэллоуин?

— Да, — подтвердил Филип. — Только это был не простой костюм.

— Да-а? — Она открыла глаза. — А какой?

— Тот, кто этот костюм надевал, уже никогда не мог его снять, — пояснил Филип.

— Волшебный костюм! — ахнула Джулия. — Как здорово!

— Да, но это означало, что он никогда не сможет править своей страной, и старый король ужасно на него разгневался. Однако юный принц понимал, что у него не будет другого шанса попасть в удивительную страну. И тогда он все же надел этот костюм, покинул отцовский дворец и навсегда остался в волшебном королевстве.

— А ему было очень… трудно надевать этот костюм? — В ее голосе проскользнули тревожные нотки.

— Очень.

В этом слове я вдруг услышал нечто такое, о чем до сей поры не задумывался.

— Но принц не жаловался, — продолжал Филип, — потому что нисколько не сомневался, что дело того стоит. Он отправился в путешествие по волшебной стране и увидел тысячу невиданных и прекрасных творений природы. Каждый день — новое чудо, каждую ночь — новое видение.

— И с тех пор он жил счастливо? — спросила Джулия.

— И до сих пор живет.

— А он женился на прекрасной принцессе?

— Пока нет, — вздохнул Филип. — Но не теряет надежды.

— Я думаю, это замечательная сказка.

— Спасибо, Джулия.

— Можешь называть меня мамой, — сказала она неожиданно внятным и сильным голосом. — Ты правильно сделал, что уехал.

Она повернулась ко мне, и я увидел перед собой прежнюю Джулию.

— А тебе, Джордан, лучше помириться с нашим сыном.

Едва прозвучали эти слова, прежняя Джулия исчезла, как часто бывало в последнее время. Опустив на подушку голову, она еще раз взглянула на нашего сына.

— Что-то я позабыла, как тебя зовут, — сконфуженно проговорила она.

— Филип.

— Филип… — повторила она. — Какое чудесное имя… Сегодня Хэллоуин?

Не успел он ответить, как она уже спала. Сын нагнулся, поцеловал ее в щеку своими жуткими губами и направился к двери.

— Я уезжаю, — сказал он, когда я вышел за ним в коридор.

— Подожди, — попросил я.

Он смотрел на меня выжидающе.

— Пойдем на кухню, — позвал я.

Он двинулся за мной по истертому полу. Когда мы оказались на кухне, я достал пару банок пива, открыл и наполнил стаканы.

— Это было очень больно? — спросил я.

— Дело прошлое. — Он пожал плечами.

— А там, где ты… там действительно есть хрустальные горы?

Он кивнул.

— И говорящие цветы?

— Да.

— Давай-ка лучше перейдем в гостиную, — предложил я.

В гостиной я сел в глубокое кресло, а ему указал на диван.

— Что ты хочешь узнать? — спросил Филип.

— Это дело действительно было такое особенное? — поинтересовался я. — И почетное?

— На одно место претендовали 28 тысяч человек, — сказал он. — Я оказался лучшим.

— Должно быть, правительству пришлось изрядно потратиться, чтобы сделать тебя таким, как сейчас.

— Еще бы! Ты даже представить не можешь, во сколько обходится каждая трансформация.

Я глотнул пива и предложил:

— Давай поговорим.

— О чем? О маме мы поговорили. Остались только «Питоны», но мне не хочется тратить на них время.

— Есть еще кое-что.

— В самом деле?

— Расскажи мне о Волшебной стране, — попросил я.

* * *

Он задержался на три дня, спал в старой гостевой комнате, но потом ему настала пора возвращаться. Он пригласил меня к себе, и я обещал, что приеду. Естественно, сейчас я не оставлю Джулию, а к тому времени, когда ее не станет, я, скорее всего, буду уже слишком старым и дряхлым для такого далекого, тяжелого и отнюдь не дешевого путешествия.

И все же мне приятно думать, что если я когда-нибудь туда попаду, меня будет ждать любящий сын, который покажет престарелому отцу все чудеса своей Волшебной страны.

Перевел с английского Андрей МЯСНИКОВ

© Mike Resnick. The Homecoming. 2011. Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Azimov's» в 2011 году.

Вандана Сингх Сутра млечного пути

Иллюстрация Сергея ШЕХОВА

Я Сомадева[23].

Я был поэтом, рассказчиком историй, но сейчас я уже давно мертв. Я жил в одиннадцатом веке эры Единения в северной Индии. Тогда мы могли только мечтать о волшебном устройстве удан-хатола — корабле, летающем между звездами.

Тогда небесные видьядхары[24] считались сказочными обитателями иных миров. И единственными крыльями, с помощью которых я мог совершать свои странствия, были крылья воображения…

В кого или во что я превратился сейчас, когда полеты между мирами стали обычным делом? Кто заточил меня в это маленькое, тесное пространство с гладкими металлическими стенами и круглыми окошками, за которыми нет ничего, кроме бесконечных звездных полей?

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать Ишу. Она лежит на койке, ее волосы разметались по подушке, она глядит на меня. И я вспоминаю первое свое пробуждение и замешательство. Иша сказала, что она воссоздала меня. Что она влюбилась в меня через пятнадцать веков после моей смерти, когда прочла «Катхасаритсагару» — «Океан сказаний».

— Ты помнишь? — тревожно спросила она.

— Конечно, помню, — ответил я, ибо в это же мгновение вся моя память вернулась ко мне.

«Катхасаритсагара» — главное дело моей жизни. Я исходил всю северную Индию, вылавливая слухи о потерянных рукописях, рисковал жизнью, выспрашивая убийц и демонов, вытягивал истории из старух и принцев, торговцев и нянек. Я собрал все эти рассказы и сложил из них сложнейший лабиринт. Повествования в моей книге многоступенчаты: главный рассказчик представляет историю, персонажи которой, в свою очередь, рассказывают собственные истории и так далее. Одни ссылаются на рассказы других, и таким образом каждый становится не только повествователем, но и участником событий. А переплетающиеся нити, любая из которых многократно связана с другими, образуют сложно вытканный гобелен. Рассказ же о создании самого «Катхасаритсагары» — это исходная история для всех них.

Все началось из-за некоей моей тайны и стало для меня самым главным делом. Я ткал паутину историй, чтобы спасти женщину, которую любил. Я и подумать не мог, что спустя пятнадцать столетий после моей смерти другая женщина, совсем не похожая на мою возлюбленную, прочтет мои слова и влюбится в меня.

Тогда, при моем пробуждении, Иша сказала, что воссоздала меня затем, чтобы я составил ей компанию в межзвездном путешествии. Она желала стать Сомадевой своего времени и собирала истории, перелетая от планеты к планете в Галактике, которую мы называем Млечным Путем. Каково было мне узнать, что существуют другие миры, населенные людьми и иными существами, и каждый из этих миров кишит своими легендами и преданиями! Иша поведала мне, что мой дух заключен в кристаллическую шкатулку, вроде тех, в которых хранят драгоценности. Шкатулка снабжена длинными отростками, подобными усикам насекомых, так что я могу видеть, слышать и обонять — образно говоря, ощутить на вкус любую из посещаемых нами планет.

— И как же ты вырвала меня из объятий смерти? Восстановила мою душу по историческим хроникам? Или эта волшебная шкатулка — просто моя очередная реинкарнация?

Она покачала головой.

— Это не магия, Сомадева. Боюсь, я не смогу этого объяснить. Но скажи… мне просто необходимо это знать. Почему ты не вписал самого себя в «Катхасаритсагару»? И кто он на самом деле, этот твой рассказчик, Гунадхья?[25] Я чувствую — здесь какая-то загадка…

Она все время задавала мне вопросы. Когда она наедине со мной, то часто бывает взволнована. Мое сердце тянется к ней, к этому потерянному ребенку отдаленной эпохи.