Журнал «Если» - «Если», 2012 № 01

• Название: «Если», 2012 № 01
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Кристин Кэтрин РАШ. СОВЕТ УБИЙЦЫ

«Тебе нужно было просто вышвырнуть его за борт через шлюз…»

Александр ЯБЛОКОВ. КАНАТНЫЕ ДОРОГИ: ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Этой необычной профессии приходит конец даже в альтернативном мире.

Джек МАКДЕВИТТ. ПРОЕКТ «КАССАНДРА»

Давайте же определимся: были на Луне инопланетяне или нет?

Эдуарде Дельгадо САИНО. НАДЕЖДА НА СПАСЕНИЕ

Умирая последней, его надежда вновь воскресает и опять уходит в смертельное небытие.

Норман СПИНРАД. МУЗЫКА СФЕРЫ

Оказывается, есть мелодии, которые мы не слышим. Ну, а если постараться?

Джерри ОЛШЕН. ШАРЛАТАН

Сойтись в поединке приглашены ученый-медик и гомеопат. Истина обнаруживается там, где ее никто не искал…

Стивен БЁРНС. ЖДИ!

Даже когда отношения радикально меняются, отголоски старых могут быть весьма живучими.

Майк РЕЗНИК. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Подлинной привязанности не помеха любое обличье.

Вандана СИНГХ. СУТРА МЛЕЧНОГО ПУТИ

Можно ли влюбиться в человека через полторы тысячи лет после его смерти?

Тимофей ОЗЕРОВ. ЛЕОНАРДОПАНК

Давнишняя история в новейшей инкарнации.

Александр РОЙФЕ. НЕЧТО И НИЧЕГО

Эволюция фильма как результат эволюции общества.

Аркадий ШУШПАНОВ. ФЭНДОМ КИНО

Фэны, гики и прочие — новые герои кинематографа?

Дмитрий БАЙКАЛОВ. НЕ ТРОГАЙТЕ КУБИНСКИХ ЗОМБИ!

Обзор фантастических премьер грядущего полугодия.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Что важнее — идея или ее воплощение на экране?

Глеб ЕЛИСЕЕВ. ГИГАНТСКАЯ КНИГА О ГИГАНТАХ

Эту НФ-эпопею автор знаменитого реалистического творения «Берлин. Александерплац» считал своим главным творческим свершением.

РЕЦЕНЗИИ

Наши рецензенты неутомимы в чтении. Чего и вам желают.

КУРСОР

Президентская награда нашла героя.

Вл. ГАКОВ. СЛЕЗНАЯ МОЛИТВА УОЛТЕРА МИЛЛЕРА

Не так уж много прозаиков, кто закрепился в литературной истории, написав, по сути, всего один роман.

ПЕРСОНАЛИИ

Правила очень просты: задача писателей — создавать миры, наша — обустраиваться в них и ждать новых.

---

— Как они, должно быть, прекрасны! — воскликнула Джулия. Такого оживления я не видел уже много месяцев.

— Они собираются в стаи, состоящие из десятков тысяч особей. Словно в небо взмыл огромный калейдоскоп; отбрасываемые ими яркие, все время меняющиеся блики сплошь покрывают пространство, равное по площади небольшому городу.

— Замечательно! А что они едят?

— Этого никто не знает.

— Никто-никто?

— На всей планете нас не больше сорока человек, и ни один до сих пор не забирался в хрустальные горы, где гнездятся эти существа.

— Хрустальные горы! — повторила она. — Какая чудная картина!

— Ты не представляешь, насколько это удивительный и прекрасный мир, — продолжал Филип. — Там такие растения и животные, которых не увидишь даже в самых фантастических снах.

— Растения? — переспросила она. — Что необычного может быть в растениях?

— В гостиной рядом со старым фортепьяно… которое, думаю, все так же фальшивит… я видел комнатные растения, — сказал он. — Ты никогда с ними не разговаривала?

— Разговаривала, — ответила Джулия, одаряя его улыбкой. — Только они не отвечают.

Он улыбнулся:

— А мои отвечают.

Она сжала его кисть обеими руками, словно боялась, что он может уйти.

— О чем они говорят? Готова спорить: о погоде!

Он покачал головой.

— В основном они обсуждают вопросы математики или философские проблемы.

— Когда-то я слышала о подобных вещах, — сказала она и добавила чуть растерянно: — Во всяком случае, мне так кажется.

— У них нет чувства самосохранения, поэтому их не волнуют ни опыление, ни дожди, — продолжал Филип. — Свой интеллект они используют для решения абстрактных проблем, потому что, с их точки зрения, все проблемы абстрактны.

Я не удержался и громко спросил:

— Они действительно существуют?

— Да, они существуют.

— А как они выглядят?

— Они не похожи ни на одно земное растение. У большинства из них полупрозрачные цветы, и почти у всех есть протрузии — жесткие выбухания, своего рода мельчайшие веточки, которые трутся друг о друга. Таким способом растения общаются.

— Значит, ты разговариваешь звонкими трелями, а они легкими щелчками? — уточнила Джулия. — Как же тогда вы друг друга понимаете?

— Первые исследователи потратили полвека, чтобы понять значение их щелчков. Теперь мы общаемся через компьютер, который принимает сообщения, переводит их и воспроизводит на нужном языке.

— Что же можно рассказать растению?

— Пообщавшись с ними сколько-нибудь продолжительное время, начинаешь понимать, почему человечество так упорно борется за выживание. Для растений ничто не имеет решающего значения. Они ни к чему не стремятся, ничто их не заботит — даже любимая математика. У них нет ни надежд, ни мечтаний, ни целей. — Он помолчал. — Тем не менее они живут.

— Хорошо бы… — начал я и осекся. У меня чуть не сорвалось с языка, что я тоже хотел бы увидеть такое растение.

В этот момент Джулия потянулась к чашке, но то ли зрение у нее затуманилось, то ли рука дрогнула (в последнее время глаза и руки частенько ее подводили): чашка зашаталась и едва не опрокинулась. Я и глазом не успел моргнуть, как длиннющие пальцы Филипа метнулись вперед и удержали чашку; на поднос упала лишь пара капель.

— Спасибо, молодой человек, — поблагодарила Джулия.

— Не за что. — Он бросил на меня красноречивый взгляд: «Что бы ты ни думал, но двенадцать лет назад подобный фокус мне ни за что бы не удался».

На короткое время наступила тишина, которую нарушила Джулия:

— Разве сегодня Хэллоуин?

— Нет, Хэллоуин еще не скоро.

— А, верно! Ты носил этот костюм в том, другом мире. Расскажи мне еще о тамошних обитателях. Какие там звери?

— Одни очень красивы, другие огромны и ужасны; есть еще мелкие и очень изящные существа, но все они совершенно непохожи на тех, что ты видела. Ты даже представить себе не можешь, какие они.

— А там есть… — она задумалась, — не могу вспомнить название…

— Не торопись. — Он нежно похлопал ее по руке, успокаивая. — Я здесь до утра.

— Не могу вспомнить, — пожаловалась Джулия, чуть не плача. Она напряглась всем телом, будто пыталась задержать ускользавшее от нее слово. — Большое, — произнесла она наконец. — Оно было большое.

— Слово? — спросил Филип.

— Нет, — покачала она головой. — Животное.

Он задумался.

— Ты имеешь в виду динозавров?

— Да! — На ее лице отразилось облегчение: наконец-то пропавшее слово нашлось.

— Там нет динозавров, это земные создания. Зато у нас есть зверь, который больше любого динозавра. Он настолько велик, что на всей планете у него нет естественных врагов. А раз некого бояться, то и скрываться ему нет нужды, поэтому он светится в темноте.

— Всю ночь? — захихикала она, как девчонка. — Но раз зверь не может выключить свет, как же он тогда спит?

— А ему и не надо выключать… — Филип разговаривал с ней, как с ребенком; впрочем, в какой-то степени она им и была. — Поскольку он светится на протяжении всей своей жизни, то это его нисколько не беспокоит и не мешает спать.

— А какого он цвета? — спросила Джулия.

— Когда он голоден, то светится темно-красным. Когда разъярен — ярко-синим. А когда ухаживает за своей дамой, — Филип улыбнулся, — то ослепительно желтого цвета и бешено пульсирует, как огромная, высотой в пятьдесят футов, лампа-вспышка.

— Ах, как бы мне хотелось его увидеть! Это, должно быть, прекрасное место — мир, где ты живешь!

— Пожалуй, да. — Он внимательно посмотрел на меня. — Впрочем, так считают не все.

— Я бы отдала все, чтобы там побывать!

— Все не требуется, — сказал Филип, а я попытался представить, каким бы тоном он это сказал, если бы был человеком. — Только самое дорогое.

Она взглянула на него с интересом.

— Ты там родился?

— Нет, Джулия, не там. — На его лице отразилась безграничная боль, оттого что ему приходилось называть ее по имени. — Я родился здесь, в этом самом доме.

— Должно быть, это было еще до того, как мы сюда переехали. — Она передернула узенькими плечами, словно отгоняя смутные сомнения. — Но если ты здесь родился, почему тогда ходишь в маскарадном костюме?

— Именно так люди выглядят там, где я живу.

— Значит, это где-то в пригороде, — уверенно заключила она. — Мне не приходилось видеть таких, как ты, ни в супермаркете, ни у врача.

— Это очень удаленный пригород, — пояснил Филип.

— Я так и думала. А тебя зовут?..

— Филип, — подсказал он.

Второй раз за ночь я увидел, как по его щеке катится слеза.

— Филип, — повторила она. — Красивое имя.

— Я рад, что тебе нравится.

— Я уверена, что когда-то знала одного Филипа. — Она вдруг зевнула. — Прости, я немного устала.

— Наверное, мне лучше уйти? — заботливо спросил он.

— Можно тебя кое о чем попросить?

— Конечно. Все, что угодно!

— Мой отец всегда рассказывал мне на ночь сказки, — доверительно сообщила Джулия. — Может быть, и ты тоже что-нибудь мне расскажешь?

— Меня ты никогда ни о чем таком не просила, — выпалил я.

— Но ведь ты не знаешь ни одной сказки!

Пришлось признать, что она права.

— С удовольствием, — согласился Филип. — Давай только убавим свет, чтобы тебе лучше спалось.

Она кивнула, вынула из-под спины лишние подушки и легла.

Филип потянулся к висящему над тумбочкой бра — единственной вещи, которую я добавил в комнату после его отъезда. Не найдя выключателя, он вспомнил про голосовые команды и отдал приказ приглушить свет. И вот в комнате, где Филип каждый вечер слушал мамины сказки, он начал рассказывать историю ей самой.

— Жил на свете один юноша… — начал он.

— Нет, не так, — перебила его Джулия.

Филип запнулся и удивленно посмотрел на нее.

— Раз это сказка, то юноша должен быть принцем.

— Ты права. Жил-был принц…

Она одобрительно кивнула:

— Так лучше. А как его звали?

— Отгадай.

— Принц Филип, — не задумываясь сказала Джулия.

— Правильно, — подтвердил он. — Жил на свете принц, и звали его Филип. Он был очень послушным юношей и старался все делать так, как велели ему король с королевой. Он старательно учился верховой езде, рыцарскому боевому искусству и другим королевским премудростям. Но когда занятия заканчивались, а оружие было вычищено и убрано, он шел в свою комнату и читал про сказочные места, такие как Страна Оз или Зазеркалье. Он понимал, что волшебные страны бывают только в сказках, но ему очень, очень хотелось, чтобы они существовали на самом деле. Каждый раз, когда Филип читал новую книгу или рассматривал голограмму, он мечтал, что когда-нибудь попадет в такую волшебную страну.