Франц Меринг - История войн и военного искусства

• Название: История войн и военного искусства
• Автор: Франц Меринг
• Жанр: История

---

Исторической задачей капиталистического способа произ­водства было уничтожить те первоначальные общественные от­ношения, в которых сохранились остатки первобытного ком­мунизма, и рассеять массу, заставив отдельных ее представите­лей ежечасно конкурировать между собой в борьбе за существование. В результате этого распалось военное устройст­во, соответствовавшее разрушенным общественным отношени­ям. Но современные классовые государства, созданные капита­листическим способом производства, нуждаются в армиях еще в гораздо большей степени, чем государства, связанные с прежни­ми общественными отношениями, на место которых они засту­пили; ибо сущность капиталистического государства основыва­ется на принципе завоевания вовне и на принципе угнетения низ­ших классов внутри. Так возникли постоянные армии, как орудия, выдрессированные в механическом послушании и каждую мину­ту готовые к тому, чтобы завоевывать вовне и угнетать внутри. Именно поэтому они быстрее и недвусмысленнее всего обнару­жили, что современное классовое государство меньше всего может быть началом 1000-летнего царства мира и блаженства.

Буржуазные идеологи, которые уже давно выступили про­тив постоянных армий, несмотря на свои совершенно спра­ведливые обвинения, несмотря на все свои меткие насмешки, абсолютно не могли понять, что система постоянных войск неразрывно связана с определенными потребностями буржу­азного развития. Они имели вообще чрезвычайно наивное пред­ставление о военном деле. Вольтер в одном месте писал: «Сна­чала вылетает пуля, затем порох дает вспышку». Другой раз он развеселил короля Фридриха вопросом: испытывает ли он во время сражений дикую ярость, а Фихте сам высмеял свои издевательства над маршировкой направо и налево и ружей­ными приемами, явившись в 1813 г. в шутовскую (фальстафовскую) гвардию Берлинского академического ландштурма со своим ржавым рыцарским копьем.

В сравнении с этими идеологами Карно и Шарнгорст отнюдь не были ограниченными солдафонами, но людьми с большим историческим кругозором, достаточно сведущими знатоками военного искусства, которые прекраснейшим образом могли бы доказать, если бы они дожили до настоящего времени, почему современное государство, государство классовое, не может жить без постоянных армий и почему в условиях этого совре­менного классового государства милиция может играть только второстепенную, подсобную роль. Ограниченность этих лю­дей заключалась только в том, что они не могли выйти за преде­лы горизонта своего времени и не могли понять преходящий характер классового государства.

Чем выше развивался капиталистический способ производ­ства, тем сильней укреплялись государственные его формы, его завоевательные и угнетательские тенденции, тем сильней вырастали постоянные армии, становясь настолько ужасными бичами народов, что ни Фихте, ни Вольтер не могли предви­деть ничего подобного. И в такой же степени исчезла надежда на то, что, подобно тому, как римское профессиональное вой­ско было разбито германцами, а средневековые рыцарские вой­ска — швейцарцами, нынешние постоянные армии также най­дут против себя непреодолимую силу, основывающуюся на дисциплине патриархальной милиции. Впрочем, еще бравые феодалы уже на заре Великой французской революции при­знавали, что варваров, которые внешне уничтожили античную цивилизацию, современная цивилизация воспитывает в своей собственной среде. Другими словами, капиталистический спо­соб производства создает в лице нынешнего рабочего движе­ния первую предпосылку милиции, которая на несравненно

высшей ступени восстановит дисциплину примитивных обще­ственных отношений и несет в себе ручательства в том, что будет превзойдена дисциплина постоянного войска.

Требование милиции так же неразрывно связано с програм­мой рабочего класса, как требование постоянного войска связа­но с нынешним классовым государством. Современное рабочее движение настолько же имеет обязанность, насколько неоспори­мое право требовать милиции, ибо оно одно в состоянии создать необходимые предпосылки милиции — дисциплинированность масс, без которой не может быть никакой речи о милиции, без которой всякие разглагольствования о милиции будут пустыми фразами. Поэтому требование милиции, выдвигаемое социал-де­мократией, должно быть достаточно резко отделено от игры ра­дикальной буржуазии в идею милиции. Об этом и еще кое о чем другом мы скажем несколько слов в заключительной главе.

V

Если военная организация находится в непрерывном пото­ке исторического развития, если не может быть места абстрак­тному противопоставлению милиции постоянному войску, но все зависит от определенных исторических условий, то дале­ко не противоречием этому факту, а скорее подтверждением его является то, что при определенных исторических предпо­сылках между милицией и постоянным войском могут суще­ствовать исключающие противоречия. В настоящее время эти предпосылки существуют в исторической мировой борьбе меж­ду буржуазией и пролетариатом.

Чтобы получить ясное представление об этих разногласиях, нужно требование милиции, как его ставит современная социал-демократия, с достаточной принципиальной резкостью отделить от буржуазных идей о милиции. Эти последние накладывают ча­сто отпечаток на социалистическую литературу, посвященную вопросу о милиции, и способствуют тому, что затемняют мнение рабочих в этом вопросе, имеющем решающее значение для дела их освобождения. Подробное исследование затронутой нами темы завело бы нас слишком далеко, почему мы считаем возмож­ным ограничиться снова лишь одним примером, таким, который сразу дает возможность взять быка за рога.

Никто в большей степени не оценивал услуг, оказанных делу военного просвещения пролетариата Энгельсом, чем автор этих строк. Он признает охотно, что целый ряд мыслей, которые он

развивает в настоящей брошюре, первоначально был возбужден в нем местом, найденным в одном из писем Энгельса к Марксу. Это место гласит следующее: «Только коммунистически органи­зованное и воспитанное общество может приблизиться к мили­ционной системе, да и то не сразу». Несомненная заслуга Эн­гельса заключается именно в том, что он достаточно решительно покончил с буржуазными представлениями о милиции и доказал историческую условность всякого военного устройства. Его во­енная брошюра, написанная в 1865 г., вызвала со стороны такого писателя, как Рюстов, упрек, что Энгельс якобы претендовал этой брошюрой на получение прусского ордена «pour le mérite».

И, однако, сам Энгельс делал некоторые уступки буржуаз­ным предрассудкам в вопросе о милиции. Собственно, это име­ло место только в последние годы его жизни, когда он мыслил не менее революционно, чем в эпоху полного расцвета своих жизненных сил, но когда мощное развитие рабочего движения после 40-летних надежд и ожиданий заставило его несколько недооценивать те препятствия, которые еще стоят на пути ра­бочего движения. Это происходило в результате того оптимиз­ма, который не оставлял Энгельса в самые темные и тяжелые дни. И именно поэтому не можем мы проходить мимо тех оши­бок, которые он сделал в своей последней военной брошюре «Может ли Европа разоружиться?». Энгельс стремился в ней дать доказательство в пользу того, что превращение постоян­ных армий в милицию, построенную на всеобщем вооружении, возможно даже «для нынешних правительств, при нынешнем политическом положении». Он требует для этой цели в первую очередь перенесения центра тяжести военного обучения на юно­шество и усматривает как раз в данном пункте разницу между предложенной им милиционной системой и другими существу­ющими системами милиции, как, например, швейцарской.

Само по себе то, что пишет Энгельс, вполне продумано — это совершенно ясно. Также вполне понятно, что сочинение Лассаля о войне 1859 г. было не менее великолепно продумано. Можно установить определенное сходство между обоими со­чинениями, ибо прусское правительство, по внешней видимос­ти, приобрело даже привычку идти навстречу тем предложени­ям, которые ему делали Лассаль и Энгельс, но, конечно, весьма своеобразно. Так, Лассаль требовал, чтобы прусское правитель­ство послало войско в Шлезвиг-Голштинию, что и произошло несколько лет спустя. Конечно, это имело не национально-ре­волюционную тенденцию, чего добивался Лассаль, а реакцион­но-династическую. И в духе той же самой тенденции начинает­ся теперь военное воспитание юношества под руководством того самого фельдмаршала фон дер Гольца, который пытался свить лавровый венок для покойных героев Йены. Это обучение нача­лось с таким успехом, что трудно разобрать, чего больше за­служивают эти отвратительные карикатуры — злой ли насмеш­ки или высшей меры возмущения. Следует заметить, что това­рищ Шиппель еще 15 лет назад в «Neue Zeit» предвидел этот успех, хотя он писал и не в такой резкой форме, как это делает­ся теперь каждый день в любом партийном органе.