Владимир Царейкин - Длинная дорога. Стихи. Невыдуманные рассказы

• Название: Длинная дорога. Стихи. Невыдуманные рассказы
• Автор: Владимир Царейкин
• Жанр: Драматургия

Стихотворения и рассказы Владимира Царейкина хорошо известны израильскому читателю. Разнообразие тематики, актуальность, живописность повествования – всё это делает книгу желанным спутником читателя.

---

Любовь Давида

Полюбил Вирсавию Давид.
Долго глаз влюбленных, восхищённых
Отвести не мог он от ланит,
От груди ее и рук точёных.

«Как не согрешить пред Богом мне?» —
Царь взглянул на небо со слезами, —
Страсть моя, подобная волне,
Смилуйся, великий Бог, над нами.

Бог отцов, взгляни на наш союз,
Ждём мы с ней твоих благословений.
Как устал влачить я тяжкий груз
Лести, лжи и рабских восхвалений!

Как её мне хочется обнять,
Умереть хочу, её лаская,
Для неё живу – и страсть унять
Не могу я, от любви сгорая.

Бог мой милый, если это грех,
Если счастья с ней я не достоин,
Для чего дарован мне успех —
Побеждая, выходить из воен?

Боже, как горька моя судьба!
Для чего мне золотая лира,
Если счастье жалкого раба
Стоит больше всех сокровищ мира.

Покорил я горы и моря,
От врагов Израиль защищая.
Пусть же светит мне любовь моя,
Ярче солнца для меня сияя.

Без неё я – лира без струны,
Без неё – как море без волны.
Верю я – мой Бог меня простит!
Полюбил Вирсавию Давид…

Пояснения:

Ланиты – щёки.

Царь Давид совершил тяжкий грех, полюбив замужнюю женщину. Он велел ее мужа, военачальника, бросить на самый трудный участок боя, и тот погиб. Вирсавия – греческое имя этой женщины в Ветхом Завете, ее настоящее, еврейское имя, по Торе, – Бат-Шева. Бог наказал их, первенец их умер. Но потом они были прощены. Бат-Шева – мать царя Шломо (Соломона), самого мудрого царя Израиля.

Любовь Вирсавии

Слушай, Ханаанская земля,
Пой, певец Сиона вдохновенный,
Полюбила женщина царя —
Чище нет любви во всей Вселенной.

«Боже мой, Давиду помоги!
Ведь любовь к царю растёт в народе,
Перед ним склоняются враги,
И опять сегодня он в походе.

Господи, как я его люблю!
Буду я одна за всё в ответе,
За него я душу погублю.
Нет милей его на целом свете.
Без него я больше не могу.
Бог отцов, к тебе лишь я взываю.
Ты не дашь завистнику-врагу
Погубить Израиль наш, я знаю.

Пусть удачно кончит он поход,
Не погибнет от руки неверной!
Освети любовью свой народ,
Озари нас радостью безмерной!

Без него счастливой мне не быть,
Между нами горы и граница.
Как же трудно мне его любить!
Как хотела б птицей я родиться.

Полететь туда, где он сейчас.
Пусть моя мольба к нему несётся,
Глубина его прекрасных глаз
Пусть ко мне любовью отзовётся.

Крыльями к груди его припасть,
В счастье вместе с ним навек забыться
И изведать с ним любовь и страсть…
Боже, как мне хочется быть птицей!

День и ночь я думаю о нём.
Можно ли любить ещё сильнее?
Господи, прошу лишь об одном:
Дай ты мне обнять его скорее.

Он дороже, чем отец и мать,
Пусть соперниц у меня не будет,
Никому не дам его отнять,
Боже, пусть меня он не забудет.

Без него я – солнце без огня,
Без него нет жизни для меня.
Страсть моя огромна, как моря».
Полюбила женщина царя!

Лира Давида

Туман клубился бело-голубой,
Земля плыла в пространстве бесконечно,
Светили звезды, месяц молодой —
Так создал мир Творец его навечно.

А из тумана на виду у звезд,
Сжимая лиру, юноша явился,
Как будто он пришел из мира грёз,
И взгляд его на небо устремился.

Он заиграл умелою рукой.
Волшебные, чарующие звуки
Широкою и светлою рекой
Над миром плыли. Исчезали муки

Из глаз страдальцев и немых рабов,
А юноша играл, и лира пела.
И, заглушая страшный звук оков,
Земная песня к небесам летела.

И пел Давид: «Бог наш народ избрал,
Не знали страха мы, и Бог был с нами,
В жестоких битвах он победу нам давал
И помогал расправиться с врагами.

Тогда за Бога и за свой народ
С мечом в руках евреи умирали,
И был неведом нам тяжёлый гнёт,
В то время рабства мы ещё не знали.

И песней я хочу народ поднять.
Его не запугают пытки, казни,
Оружие пора нам в руки взять,
На битву встать с врагами без боязни.

В моих руках меч тоже будет петь,
Наш час придет, и ждёт врага расплата.
Опять мы будем Родину иметь.
Брат с радостью опять обнимет брата.

Но помните, что Богу те милей,
Кто не стыдится веры и народа,
Кто не забыл о Родине своей,
Кто сделал выбор – смерть или свобода.

Так поднимись же, избранный народ.
Евреев уничтожить все хотели,
Опять Бог в трудный путь тебя зовёт,
И с ним дойдешь ты до желанной цели.

Свободна будет древняя земля,
Которой Аврааму Бог поклялся.
Иди же смело в бой, спаси себя,
Ты столько лет без Родины скитался.

Народы, словно братья, будут жить
На нашей славной, Маленькой планете.
Без войн и крови вечно могут быть
Грядущие века для всех людей на свете».

II. О советских евреях

Легенда о плети

Союз распался, догнивая,
И я везде искал ответ:
Как миллионы, умирая,
Убийц терпели столько лет?!

Когда с фашистами сражались,
Их Гитлер запугать не мог,
Но тени Сталина боялись…
Мне случай всё понять помог.

Однажды я легенду слышал:
Народ когда-то жил в Крыму,
И если он на битву вышел,
То равных не было ему.

Хранимый волею Аллаха,
Своих врагов он побеждал.
Что стыд всегда страшнее страха —
Об этом каждый воин знал.

Но как-то все в походе были.
Оковы распилив, рабы
Охрану ночью перебили,
Восстали против злой судьбы.

Когда же воины вернулись,
То не могли они понять,
Как те, что перед ними гнулись,
Посмели против них восстать?!

С мечами на рабов бросались,
Хотели их с землёй стереть —
Но те умело защищались,
И не могли их одолеть.

Что делать – воины не знали.
Один старик совет им дал,
Чтобы мечи они не брали,
А каждый только плётку взял.

Как только плети засвистели,
Рабов вдруг стало не узнать,
Они от страха побелели,
Как зайцы бросились бежать.
Давно известно всем на свете,
Что для рабов и для собак
Нет ничего страшнее плети.
Так было, есть и будет так!

07.08.1994

В этом стихотворении я использовал старую легенду крымских татар.

Волк и пёс

Волк пса в лесу однажды встретил.
– Ну, как живёшь? – его спросил.
– Неплохо, – пёс ему ответил, —
Бог дал мне всё, что я просил.

Конура с крышей защищает
От непогоды круглый год,
Хозяин косточки бросает,
Объедки со стола даёт.

Живу в тепле я и в покое.
И Волк, вздохнув, его спросил:
– Скажи, что сделал ты такое?
Чем это счастье заслужил?

Ответил пёс ему: – Ночами
Я на цепи дом сторожу,
Когда хозяин бьёт ногами,
Я с визгом сапоги лижу.

Разжалобить его стараюсь.
Сказал волк: – Лучше голодать,
Я никогда не унижаюсь,
Чтоб чьи-то сапоги лизать.

Евреи иногда вздыхают:
– Как нас там каждый уважал!
С тоской о прошлом вспоминают…
Для них я басню написал.

11.10.1995

Русское имя

Хвалил Союз старик в берете
И всё стонал, что плохо тут.
Я попросил его: – Ответьте,
Как сына вашего зовут?

И он ответил гордо: – Вова!
Он у меня родился там.
У старика спросил я снова:
– А почему же не Абрам?

– У нас там так не называли.
Но ясно, что старик хитрил:
Ребёнку это имя дали,
Чтоб он «немного русским» был.

Чтоб дети в школе не дразнили
И не стеснялся он друзей,
Чтоб одноклассники не били
Его за то, что он еврей.

Я старику сказал об этом,
И он ответил: – Ну так что?
Мой сын в Союзе был поэтом,
А здесь, в Израиле, – никто.

Поэт дорогу подметает!
Я эту дикость не пойму,
Нас здесь никто не уважает
Как жить? И я сказал ему:

– Я б за любое дело взялся,
Хоть туалеты очищать,
За то, чтоб сын мой не боялся
Себя евреем называть.

Евреи-коммунисты

Народ и партия едины,
Как кнут и шкура у скотины.
Я это часто вспоминаю,
Когда случайно их встречаю.

Они всегда неплохо жили
И гордо партбилет носили,
«Врагов народа» проклинали
И сионистов осуждали.

С любою подлостью согласны,
Всегда во всём единогласны,
Все руку «за» поднять спешили,
Чтоб их ни в чём не обвинили.

Порой мочась в штаны от страха —
Так дорога своя рубаха,
Что ближе к телу. Да и шкуру
Не потерять бы тоже сдуру.

Они свою страну любили,
Ряды партийные крепили
И спину гнули, как колечко,
Чтоб дали тёплое местечко.

Когда там колбаса исчезла,
В Израиль эта дрянь полезла,
Сменили шкуру все, как змеи,
Вдруг вспомнив, что они – евреи.

Раввинов хором проклиная
И веру предков презирая,
Свинину с водкой жрут до пота,
Для них что вторник, что суббота.

Не зная наглости предела,
В наивность детскую умело
Они играют, как артисты:
«Мы рядовые коммунисты.

Ведь ничего мы не решали,
Что делали – не понимали.
И кто вас лезть к нам в душу просит?»
Ну, как земля ещё их носит?

Пояснения: