Дмитрий Иванов - Марчеканская вспышка (сборник)

• Название: Марчеканская вспышка (сборник)
• Автор: Дмитрий Иванов
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00071-426-3

Кто же такой Слава Салеев, о котором пойдёт речь в большинстве историй, собранных здесь? Во-первых, он мой друг. Во-вторых, замечательный человек. В-третьих, Кулибин от электроники. И на взгляд автора, перечисленного вполне достаточно, чтобы стать героем нашего времени, нашего со Славкой времени.

Кое-кто из читателей может обвинить автора и его героя в чрезмерном употреблении напитков куда как крепче кваса или кефира. Дескать, чуть не каждая вторая история начинается с преамбулы «как только разлили в очередной раз…» – и когда они только работают?

Отвечу вполне определённо и недвусмысленно. Действительно, большая часть историй, здесь опубликованных, была рассказана Салеевым во время посиделок, не всегда, кстати, банкетного свойства; чаще – обычное чаепитие. Собственно, именно застольная беседа всегда самая душевная. Именно в таком общении звучат самые сокровенные струны души. Такого никогда не услышишь в повседневном контакте за совершением обычных трудовых подвигов.

Вы сумеете себе представить, что сможете адекватно воспринять увлекательное приключение, поведанное коллегой во время ликвидации аварийной ситуации? Я не сумею. Тогда приглашаю к столу – поговорим, повспоминаем.

Дмитрий Иванов

---

Солнце с неба, будто корова языком смахнула по всей его окружности, ветер жуткий поднялся, и повалил снег. Представляешь? Не такой снег, какой обычно случается в периоды осенних междувластий. Нет, самый настоящий снегопад, будто в разгар зимы. Причём настолько обильный и густой, что весь транспорт встал разом. Остолбенел словно бы от подобной наглости, остолбенел и ласты склеил.

Снега за полчаса по колено навалило. Тут не до демонстрации, до дому бы досквозить поскорей. Я же в своих чудо-шортах и сандаликах на босу ногу, аки полный и конкретный пердимонокль среди полноценных лорнетов выгляжу. Бросил я плакат в первый же образовавшийся сугроб и попёр флагманом ледокольного флота на дорожку, осваиваемую первопроходцами. Какое там – ещё не натоптали тропу-то толком. По целине шурую, как эскимос с похмелья.

Мне и на троллейбусе-то не ближний свет добираться в свой Кировский район на другом берегу Оби, а тут полное потрясение для молодого парня – пешком топай по снежному бурьяну. Весь Коммунальный мост – по-моему, тогда он именно так назывался – кажется парализованным. Транспорт стоит на протяжении всей его длины. Гремят клаксоны, воют сирены. А посередине я в своих бермудах вышиваю фигурным крестиком, притаптывая голой пяткой снег к асфальту. Если бы в этот момент на мосту оказалась Голливудская съёмочная группа, то ей бы удалось снять лучший эпизод из фильма о России со мной в главной роли. А в роли белого медведя, кто? Лоуренс Оливье, в крайнем случае, Фрэнк Синатра. Никак не меньше…

Не помню, сколько шёл, но когда добрался до частного домика, где комнату снимал, транспорт ещё не курсировал, хотя смеркаться начинало. Не успели дороги расчистить. Ну, хорошо, согласен, не мог я так долго идти, чтобы сумерки наступили. Выходит, это у меня в глазах всё помутилось. Так или иначе, добрёл я до заветной калитки и на крыльцо упал в своём гениальном изобретении от кутюр. Мокрый. Потный. Измочаленный. Но-но, о резине ни слова!

Хозяйка моя, тётя Паша, дверь открыла и запричитала с белорусско-кубанским акцентом, который приобрела в процессе сексуально-национальной ассимиляции от двух первых своих мужей:

– Славка, бес! Да, ты зовсим змерз ли чё ли, али ещё живой, байстрюк неразумный? Ну хто ж в мае в трусах босиком гуляет? У нас тут такая метилогия, шо ни адному прогнозу верить никак нэвозможна. У Сибиры живом, Славка, эта тебе не в Новочеркасске на рынок сбегать. Ой, да у табя ж усе ноги, хлопец, белые, як смятана. Давай быстро у койку. Буду тебя лячить по-народному.

Тётя Паша растёрла меня крепчайшим самогоном торговой марки «первач», завернула в три одеяла и напоила крутым кипятком с калиной и мёдом. После полученных профилактических процедур я спал почти сутки. Не заболел. Даже не кашлянул ни разу. К чему это тебе рассказал, спрашиваешь? А к тому, что сандалии свои и бермуды спрячь подальше, когда на антенну пойдём (прозвучало с не меньшим пафосом, чем «когда на Мамая пойдём»). Не спирт же на тебя, стервеца, потом изводить. План его регламентного использования давно в моей творческой лаборатории учтён, утверждён и активированным углем загашен. Во-о-о-т…

При последних словах Славик хитро улыбнулся, и его повлекло на звук клокочущей в чайнике воды. Я не стал с ним спорить, что на РЭМовский[10] спирт посягать и не думал. У меня свой стоит в книжном шкафу со зловещей надписью «Яд органический СТРОГО!» А что связано со словом «строго» у меня иногда допытываются дотошные проверяющие. Я объясняю, что дальше должно было быть написано: «…запрещается употреблять в сыром виде», но, как на грех, этикетка вздумала закончиться… в отличие от не иссякающей инженерной мысли. А я бы продолжил и совсем за горизонт, так примерно: «… перед употреблением согреть человеческим теплом до готовности». Этаким-то манером, пожалуй, будет и полно, и всеобъемлюще. И ружьё из скандального арсенала Антон Палыча пальнуло, а вы и не заметили, как уже и к чайному столу пора.

Салеев заварил знатный чаёк под названием «татарский чифиръ дружба». При этом он рассказывал своё понимание процесса, которое приобрёл от тёти Паши, той самой квартирной хозяйки из Новосибирска. Тётя Паша научила Салеева на всю жизнь, что с водой всегда нужно обходиться осторожно. Нельзя желать кому-то зла, когда наливаешь что-то текучее на основе воды.

– Вада усё помнит, – говорила Славке тётя Паша. – Она табе потом твои же мысли дурные вернёт с лихвой. Не знаю – почему. Нэ гаварил мне никто. Сама догадалась… Голос мне был. Ты, Славка, всегда добра людям желай, когда будешь чайник ставить на огонь, из бутылочки разлив вести, или чем другим угощать. Верно тебе гавару, как Бог свят. А больше ничего не спрашивай, всо тебе и так сказала.

Не потому ли я так люблю чай, заваренный моим другом Славкой Салеевым?

Торпедная атака

– Вот скажи мне, дружок мой махонький, много ли ты знаешь случаев, когда за разгильдяйство правительственные награды давали? Причём, заметь, не просто какие-нибудь второстепенные, а самые, что ни на есть, высокие. Не слышу? Не помнишь ничего такого… Вот ведь дела… И, действительно, разгильдяйство и слепой фатализм только кочевым народам помогает. Верно мыслишь, я о цыганах глаголю. Не зря же в народе термин «цыганское счастье» довольно популярен.

И ещё татарам немного везёт в этом плане. Пращуры наши тоже раньше кочевали – будь здоров! Только тогда предков этих татаро-монголами называли. Хорошо, не стану загадками изъясняться, а расскажу лучше свою историю, которую вспомнил недавно.

Когда я «на моря» призвался, то во Владик в «учебку» попал. Там нас, срочников, сразу на потоки разделили: кого на дизеля, кого на атомные субмарины. На атомные аппараты, собственно, не брали никого, кроме сверхсрочников. Там экипаж практически из одних офицеров и мичманов состоял в те времена. А морячков срочной службы привлекали только для затыкания дыр в штатном расписании.

Нас, «дизелистов», тоже по потокам разбили. Одних в команду изучения лодок морского класса проекта 613, куда и я попал, назначили. Вторая же половина училась на субмарины 641-го проекта. Эти лодки считались океанскими, и в кругосветку могли – в случае крайней нужды. Субмарины первоклассные, для того времени, считай, эталон бесшумного хода. По НАТО-вской классификации их называли «Foxtrot»[11]. Почему? Думаю, что из-за особенных качеств этих аппаратов. По причине малого шума двигателей в экономичном режиме такие лодки могли незаметно приблизиться к цели в обход любой акустической разведки, как подкрадывается к добыче лиса или рысь.

Поначалу, мы, попавшие на субмарины морского класса, завидовали «фокстротовцам». И особенно после того, как мичман из преподавателей рассказал нам историю недавних времён. Но потом всё как-то забылось. Некогда было испытывать зависть, поскольку свободного времени на эти глупости не оставалось – учёба оказалась очень напряжённой. Особенно – практика.

Да, а историю, ту, что мичман в «учебке» рассказал, я как раз вспомнил недавно. Не знаю, честно говоря, что в ней правда, что вымысел. Никогда после службы этого милитаристского сюжета мне слышать не доводилось. Не то оказался он сугубо легендой местного масштаба, не то можно реальное событие это отнести к режиму совершенно секретных, о которых распространяться не принято.

А теперь? Теперь-то кому интересны дела сорокалетней давности? Только вот если тебе. Рассказывать? Ну, слушай.

Во второй половине 60-ых годов прошлого века дела в бассейне Тихого пацифиста (Pacific ocesn) океана обстояли весьма неважно. С точки зрения напряжённости жуткой и возможностью внезапного выхода из-под контроля ситуации, созданной обстоятельствами «холодной войны».

Регион был буквально насыщен военной техникой. Во Вьетнаме шла полномасштабная война. В Корее она недавно закончилась, разделив страну на две части. И вдоль побережья страны Утренней Свежести постоянно курсировали корабли военно-морских сил США.

В такой обстановке вооружённым силам СССР просто необходимо было держать ушки на макушке и следить за каждым шагом супостатов-ворогов. Вот поэтому наши океанские лодки проекта 641 постоянно уходили в рейды из Владивостокской базы по патрулированию морей Тихого океана, чтобы знать мельчайшие подробности о каждом предполагаемом шаге вероятного противника. Но при всём при этом для командиров субмарин и надводных кораблей был издан приказ – на провокации не поддаваться и самим их не создавать, поскольку закончиться вольная трактовка манёвра противника могла весьма плачевно для всего человечества.

И вот в разгар невероятно круто заваренной обстановки, от которой за триста кабельтовых разило пироксилином, как от бомжа афродизиаками трёхнедельного запоя, одна из лодок класса «Foxtrot» обозначилась неподалёку от Корейского полуострова. Субмарина уже возвращалась из рейда, но всё ещё находилась в состоянии выполнения боевой задачи.