Юрий Пуздрач - История российского конституционализма IX–XX веков

• Название: История российского конституционализма IX–XX веков
• Автор: Юрий Пуздрач
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-336-5

Книга посвящена одной из наименее изученных проблем отечественной истории – становлению конституционализма в России. Читатель не только проследит историю Российского государства через призму анализа усиления самодержавия и попыток его ограничения, но, может быть, и согласится с автором в том, что общество так и не сумело позитивно для себя изменить порядок и режимы взаимоотношений с государством. А это значит, что Россия, к сожалению, до сих пор не может выйти из монархического периода своей истории, несмотря на то, что формально самодержавие в нашей стране не существует уже много лет.

Для преподавателей, аспирантов и студентов, а также всех интересующихся правовыми и историческими аспектами развития отечественной государственности.

The book is devoted to one of the least studied problems of history of our country – the formation of constitutionalism in Russia. The reader will not only retrace the history of the Russian State in the light of the analysis of strengthening the autocracy and attempts to restrict it, but, may agree with the author that society failed to change the order and regimes of relations with the State positively for itself. It means that, unfortunately, so far Russia has been unable to leave the monarchist period of its history despite the fact that formally the autocracy does not exist in our country for many years.

The book is addressed to professors, post-graduates, and students as well as to everybody who is interested in legal and historical aspects of the development of statehood of our country.

---

Византийский император, ставший главой церкви, имел возможность и право вмешиваться в ее важнейшие дела, но и церковь была под покровительством государства, использовавшего власть для поддержки решений церкви на всей своей территории. Именно о такой царской обязанности напоминал Патриарх Константинопольский Василий I в 1993 г.: «Царство и Церковь имеют между собой тесное единение и общение, и невозможно отделить одно от другого».[267]

Юстиниан первым из императоров Византии осознал вселенское значение и величие императорской власти; в годы его правления была сформулирована идея объединить мир под началом империи и христианства. Он ощущал себя верховным правителем своих подданных, вне зависимости от их происхождения, богатства и прошлых заслуг.

Во времена Юстиниана (527–565) власть императора над церковью стала абсолютной. Он увлекался теологией и считался признанным теоретиком религии, автором законодательной регламентации религиозной деятельности. Император созывал соборы, утверждал их решения и возводил их до уровня закона, диктовал церкви догматы, дисциплину, право, обязанности – словом, сделал ее органом своей высшей, святейшей власти. Его законодательство наполнено актами о церковном устройстве, детальной регламентацией всей религиозной жизни. Защита и насаждение истинного вероучения в его сознании ассоциировались с главной обязанностью императора перед Богом и людьми. Он стремился к сосредоточению всех христиан в «одно стадо» и считал вполне справедливым лишать земных благ того, кто неправильно поклоняется Богу. Беспощадно борясь с язычниками, Юстиниан стремился к православному единению христианства. С этой целью он запретил распространение старых доктрин посредством преподавания и закрыл афинскую школу. В единой империи должны быть единый закон и единая вера, единая духовная власть – его вера и воля. После упорядочения законодательства и принятия «Кодекса Юстиниана» он запретил толковать и комментировать законы, поскольку это было прерогативой императора. Любопытно, что в конце жизни он все меньше и меньше обращался к делам государства и предпочитал проводить время в спорах с иерархами церкви и монахами.[268]

Наконец, византийский император Никифор I (802–812) окончательно обосновал идею первенства государства над церковью.[269]Тем не менее официально признаваемым и внешне подчеркиваемым режимом взаимоотношений была так называемая симфония,[270] в рамках которой императоры чаще всего демонстрировали формальное равенство и уважение к церкви.[271]

Будучи наследницей византийских традиций, русская православная церковь время от времени претендовала на более существенную роль при распределении государственной власти. Об этом свидетельствует хронология развития государственно-церковных отношений в России, которые, кстати сказать, развивались практически по тому же сценарию, что и в Византии.

Начиная с XIV в. церковь и государство находятся в некотором равновесии. Кроме того, к приходу монголов византийское христианство уже модифицировалось как неотъемлемая часть русской культуры. Однако завоеватели фактически устранили Рюриковичей от решения проблемы примата светской (княжеской) власти перед властью церковной, церковь получала небывалые имущественные, землевладельческие права и льготы. Язычники никак не намеревались вмешиваться в проблемы религии, и уж тем более не интересовали их вопросы догматики. Монголы дали русской церкви возможность небывалого возвышения, и она эту возможность использовала в полной мере: духовенство сделалось реальной политической силой. Если Рюриковичи были для монголов просто вассалами, покорными или непокорными, то духовенство – жрецами чужих богов, которых следовало задобрить, чтобы они не причиняли зла.[272]

Усилившись экономически, став крупнейшим землепользователем, церковь начала претендовать на принятие самостоятельных и независимых решений. Светская власть, в силу своей слабости, напротив, вынуждена была строить свои отношения с церковью на основе компромиссов. Отсюда можно сделать вывод, что в это время церковь не была послушной и беспрекословно следовавшей политике государства.

В период феодальной раздробленности Руси церковь достаточно спокойно переживает притязание княжеской власти и, помня византийскую традицию, усиленно участвует в процессе образования государства,[273] помогает развитию основных государственных институтов.[274]

Пришедшая на Русь православная церковь имела свои канонические законы, во многом не согласовывавшиеся с обычаями русских. Кроме того, из Византии прибыло множество образованных и влиятельных духовных и светских людей, которые привыкли к своему праву и не желали подчиниться ни в личных, ни в имущественных вопросах праву русскому. Тем более что обычное русское право во многом противоречило учению христианской морали и канонам церковного права (многоженство, способы и условия совершения брака, отпущение жены, наложничество и др.). Итак, христианство потребовало настоящего переворота во всех сферах правовой жизни Древней Руси.

Действительно, с самого начала русской государственности каноническое право стало основой права светского. Известно, например, что «Русская Правда» вышла из-под пера церковного законоведа; ее составитель, не заимствуя дословно тексты памятников церковного и византийского права, все же руководствовался этими документами. О том, что она родилась в сфере церковной юрисдикции, свидетельствует то, что «Русская Правда» как светский нормативный акт имела в качестве источников древнюю русскую Кормчую,[275] извлечение из законов Моисеевых, эклогу (свод, составленный при иконоборческих императорах-соправителях первой половины VIII в., содержащий преимущественно постановления семейного и гражданского права), закон Судный людем – «Судебник» царя Константина, содержащий статьи о наказаниях[276] и церковные уставы первых христианских князей Владимира и Ярослава.[277]

То же можно сказать и о постановлениях Стоглавого церковно-государственного собора (1551), которые имеют двоякое значение. В частности, в них содержится много определений, прямо касающихся светской юрисдикции: семейного, гражданского, уголовного и, наконец, государственного права.[278]

Действия церковной власти были проникнуты духом соборности.[279] Соборы малые и большие происходили часто, на них обсуждались вопросы церковной жизни и важнейшие дела церкви, начиная с выборов высших иерархов (да и государства, поскольку часто было очень трудно прочертить границу между ними). При этом значение соборов как церковной власти было очень существенным, что видно из происходящих время от времени столкновений иерархии и государства.[280] Таким образом, Соборы представляли вполне реально высшую церковную власть, и государственная власть, признавая это, сама обращалась к ним в случае различных недоразумений. Наконец, именно духовные Соборы дали форму и имя будущим Земским соборам.

С принятием христианства духовенство в той или иной форме участвует в работе органов власти и управления Российского государства. Более того, успехи российской государственности находились в тесной связи с успехами христианства.

Начнем с того, что в работе веча наравне со всеми участвовали и духовные лица; часто, как, например, на киевском вече 1147 г., работой этого органа руководил митрополит или другое духовное лицо.[281] Более того, в Новгороде существовала традиция вечевого избрания владыки. В выборах, помимо народа, принимали участие князь, духовенство и мирские чиновники, состоящие на службе при особе владыки.[282]

Важным обстоятельством участия в государственной деятельности было утверждение и религиозное освящение княжеской, а позже и царской власти. Религиозные обряды совершались при вступлении нового князя на престол уже с древних времен. В начале XIV в. в обряде посажения на стол участвует митрополит; в 1319 г. «прииде благоверный князь Михайло (Ярославич Тверской) в Русь (из Орды) и посажен бысть на столе великого княжения в Володимери… митрополитом Киевским и всея Руси Максимом»; посажение совершалось тогда в церкви (сначала во Владимире, потом в Москве, в Успенском соборе).[283]

Достаточно часто высшее духовенство призывалось в Боярскую думу.[284] Боярская дума в чрезвычайных, но, впрочем, очень частых случаях усиливалась новыми членами и превращалась в Земский собор. Соборы возникли в форме усиленного состава Думы уже во времена объединения Руси, но особенно торжественную и правильную форму выражения мнения всей земли им придал Иоанн Грозный.

Наконец, согласно традиции, в случаях междуцарствия царская власть представляется на Земском соборе лицом, заменяющим государя (патриархом[285] или Думой). Поэтому патриархи или лица, их замещающие, имели право созывать Земский собор[286] и вести его заседания.