Р. Соколова - Современные проблемы Российского государства. Философские очерки

• Название: Современные проблемы Российского государства. Философские очерки
• Автор: Р. Соколова
• Жанр: Философия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-89826-425-3

Монография посвящена философскому осмыслению широкого круга проблем, связанных с положением Российского государства в современном мире, влиянием внешних, в том числе, информационных факторов на выбор российской властью политического вектора развития страны в прошлом и настоящем. В работе подробно рассматриваются методологические аспекты соотношения матрицы российской государственности и конкретно-исторических форм государства. Показываются сложности становления своего, собственного пути развития у Российского государства. В центре внимания авторов монографии находятся также идеологические проблемы современности. Показано, что в последнее время значительно изменилось идейное содержание западного глобализма, на первый план вышли методы и средства использования «мягкой идеологии», обоснование всемирной гражданской войны в качестве геополитической стратегии XXI века. В монографии дается анализ социально-исторических и идейно-духовных факторов, способствующих консолидации и единству современного российского общества. Предпринята попытка дать современное понимание идеологии как средства, которое обеспечивает интегративный характер российского государства.

Монография предназначена для научных работников, преподавателей, аспирантов, для всех, кого интересуют новые глобальные вызовы и угрозы России в XXI веке, оценка адекватности ответов на них со стороны российского общества и власти, перспективы создания национально-государственной идеологии.

---

Конечно, русская история описывается экономическими, политическими, социологическими и другими законами, и осмысливается в соответствующих понятиях, но совершенно очевидно не исчерпывается ими. Над нею все-таки в экстремальной ситуации властвует до сих пор до конца не осмысленный, требующий своего исследования, феномен «чуда». Не случайно ряд американских исследователей и публицистов, анализирующих далекое и близкое прошлое России, исходят из того, что все происходящее в этой огромной стране, объяснимо лишь в рамках концепции чуда, поскольку слишком многое в русской истории нельзя объяснить рациональным, логическим путем. Однако, за небольшим исключением[92], всерьез никто и нигде в философском плане не обсуждал не только феномен чуда в России (его условия, предпосылки и даже, если можно так выразиться, «технологии» – постфактум, конечно), но также его проективную силу и возможности.

Хотя «русское чудо» семантически стоит в одном ряду с немецким, японским и прочими примерами чуда, их основания существенно различаются. Не вдаваясь в подробности этих различий, отметим лишь, что к истории российского государства это понятие применимо более чем к кому-либо. Прежде всего, чудом было само возникновение русского государства. Тот факт, что не слишком многочисленное славянское племя, сумев одолеть своих недругов, собрало вокруг себя около сотни народов и, охватив своим творчеством самое большое и суровое в мире пространство, создало величайшую державу, которую успешно обороняло в течение столетий, – безусловно, является геополитическим чудом. Его наглядной иллюстрацией является географическая карта, которая (даже сейчас, в уменьшенном варианте) есть напоминание об этом чуде и действенное лекарство от комплекса неполноценности, усиленно внушаемое русскому народу.

История России как история непрерывных оборонительных войн складывалась таким образом, что без событий невероятных, т.е. чуда, она, возможно, уже не существовала бы. Согласно подсчетам известного историка С.Соловьева, Россия в течение своего первого сравнительно спокойного периода (около 800—1237 гг.) должна была отражать военное нападение каждые четыре года. В период 1240—1462 гг. ей пришлось отражать двести новых вторжений, т.е. почти каждый год. По данным современного историка И. Фроянова, за 537 лет от Куликовской битвы до Первой мировой войны Россия воевала 334 года. Из них одну войну против девяти держав, две войны против пяти держав, двадцать пять войн против трёх держав и тридцать семь войн против двух держав одновременно[93]. Это значит, что на каждые три года жизни приходится два года войны и один год мира. После Первой мировой войны – революция 1917 г., гражданская война, Великая Отечественная война, холодная война, события 1990-х годов, принесшие хаос, две чеченские войны, разруху и деградацию страны. По всем рациональным выкладкам экономического, политического порядка Россия уже как бы не должна существовать. И то, что Россия всё ещё существует, как отмечает известный отечественный философ А.Л. Казин, уже есть чудо.

Некоторые философские и научные подходы к пониманию чуда

С понятием чуда может быть связан определенный вклад философии в решение острейших проблем России. Тем не менее проблема чуда по сравнению с другими философскими проблемами находится до настоящего времени в недостаточно разработанном состоянии. Крупные философы касались его больше мимоходом и лишь в редких случаях делали предметом более или менее обстоятельного обсуждения. Главная причина такого положения в том, что проблема чуда не может получить философского решения независимо от исследования основных положений гносеологии и метафизики и, следовательно, предполагает то или иное миросозерцание, основой которого является понимание причинности.

Различные необычайные и необъяснимые явления становятся чудом только при определённом способе их истолкования. Однако при скептической или естественно-научной оценке всегда есть возможность отрицать наличие чуда и объяснять такие явления или фальсификацией фактов, или галлюцинациями, или неизвестными ещё явлениями и законами природы. Любое чудо можно объяснить недостаточной суммой знаний законов природы или общества в конкретной области. Поэтому мы обыкновенно под чудом понимаем событие, не вытекающее из законов природы или естественных человеческих возможностей, т.е. это особый вид причинного воздействия.

О том, что такое чудо, размышляли многие выдающиеся умы, и хотя это понятие давно не встречается в философском обиходе, Все же оно имеет длительную философскую традицию. В западной философии все мыслители, начиная с древних греков и кончая современными философами, уделяли ему определенное внимание. Поскольку рамки данной работы не позволяют подробно рассматривать многочисленные философские концепции, посвященные проблеме чуда, приведём лишь несколько основных, наиболее распространённых точек зрения.

Древнегреческие философы, например, трактовали понятие «чудо» в рамках религиозно-мистических верований. Такой подход нашел отражение в мировоззрении Гераклита, а еще больше – у пифагорейцев, признававших непосредственное влияние богов и демонов на человеческую жизнь и установивших мистические культы героев и праотцов. Впрочем, религиозно-мистические элементы, открывавшие широкий доступ всему чудесному, присущи были в той или иной мере воззрениям большинства философов древности, начиная с Фалеса, утверждавшего, что «все полно богов», и кончая неоплатониками. Общий вывод, вытекавший из представлений древнегреческих философов о чуде, заключался в том, что вся природа сотворена Богом и является продуктом Его воли; чудесное есть лишь необычное проявление Божественной воли.

В средневековой философии, так же как и в древнегреческой, понятие «чудо» вводилось в область религиозно-философских взглядов, не вступая в противоречие ни с гносеологическими, ни с метафизическими постулатами того времени.

Только в философии Нового времени, по мере всё большего познания законов природы, понятие «чудо» встречает решительный протест не только со стороны философов – материалистов, но и некоторых философов, которые в ряде случаев придерживались и религиозных взглядов. Б.Спиноза, например, в своём основном капитальном труде «Богословско-политический трактат» подвергает решительной критике понятие «чудо». В этом трактате Спиноза высказывает следующие постулаты: «Бог и природа – одно и то же бытие» (Deus sive natura ); «сущность и провидение Бога гораздо лучше познаются в явлениях природы, закономерно обусловленных, чем в предполагаемых чудесах». Согласно Спинозе, всё совершается по неизменным законам природы, а если какие-либо явления представляются людям нарушением этих законов, то это обусловлено лишь человеческим неведением истинной связи действующих причин. Он прямо отождествляет понятие «чудо» с понятием неведение. В ходе дальнейшего развития философии понятия «чудо» уже базировалось в той или иной степени на приведенных постулатах Спинозы.

Так, Лейбниц, исходивший из своей гипотезы о предустановленной гармонии, мог допускать чудо лишь как неизбежно вытекающее из предшествующих событий, т.е. как нечто заранее предопределенное в развитии мира. Чудеса, утверждает Лейбниц, точно так же входят в порядок вещей, как и естественные действия, но отличаются от последних только своей необычностью. Единственным чудом в строгом смысле слова является у Лейбница сам факт предустановленной гармонии – факт, имеющий свое основание исключительно в свободной воле Бога.

Еще более решительные возражения против чуда последовали со стороны представителей эмпиризма, считавших законы природы всеобщими и необходимыми нормами в последовательности явлений из-за их постоянного подтверждения как обыденным, так и научным опытом. Соответственно любая причинная связь имеет закономерный характер, т.е. может быть подведена под какое-нибудь правило, имеющее самостоятельное значение или выводимое из другого, более общего правила. Чудо как нарушение закономерного хода природы не является с точки зрения эмпиризма чем-то абсолютно немыслимым и невозможным. Но поскольку закономерность причинной связи имеет под собой всю совокупность научно проверенного опыта, а чудесные события еще никогда не были констатированы как несомненные, исключающие всякую возможность естественного объяснения, то их вероятность сводится почти к нулю. Классическим выразителем эмпирической критики понятия чуда является Юм, посвятивший вопросу о чуде целую главу своего «Исследования о человеческом разуме».

К решительным противникам чудесного следует отнести также Канта, осмеявшего в своих «Грезах духовидца» видения Сведенборга. Однако в своей критической философии он дает иное обоснование неизменности естественного хода природы. Причинность, т. е. неизменное правило следования последующего за предыдущим, является здесь априорным принципом рассудка, предваряющим всякий опыт и его обусловливающим. Мир не может мыслиться иначе как подчиненным неизменным правилам последовательности, выражающимся в законах природы. И законы эти оказываются у Канта логически безусловными нормами человеческого опыта и познания. Поэтому нарушение их не только весьма маловероятно, как в эмпиризме, но даже логически немыслимо. Так как чудо предполагает нарушение естественной закономерности явлений, что было бы, с точки зрения Канта, нарушением и закона причинности, то оно должно быть отрицаемо, как нечто абсолютно немыслимое и невозможное, по крайней мере, в мире феноменов. Вообще чудесное, как вещь в себе, есть, по Канту, нечто абсолютно непредставимое и отрицающее всякое конкретное историческое явление. Вполне естественно, что сам Кант в своей философии религии относится к чудесам довольно отрицательно.