Илья Левяш - Глобальный мир и геополитика. Культурно-цивилизационное измерение. Книга 2

• Название: Глобальный мир и геополитика. Культурно-цивилизационное измерение. Книга 2
• Автор: Илья Левяш
• Жанр: Философия
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-08-1441-8

В монографии рассматриваются проблемы синтеза постдисциплинарного знания о глобализации и геополитике, обосновано новое направление исследований − геоглобалистика, раскрываются ее культурно-цивилизационные основания и авторская интерпретация сущности глобализации как уникального процесса современности. В системно-синергетической оптике представлена структура глобализации, эволюция научных представлений о ней в направлении от классической геополитики к глобалистике. Значительное внимание уделяется феномену «нового регионализма», особенно его европейскому измерению, и в этой связи – полиаспектное видение России, в целом – «славянского треугольника» СНГ, их позиционирование в контексте «нового Востока». Отмеченная проблематика рассматривается в контексте современных неклассических вызовов и угроз глобальной, региональной и национальной безопасности, в конечном счете – представлений о глобализации как планетарном фронтире.

Рассчитана на научных и практических работников, аспирантов, магистрантов и студентов-дипломников.

---

Беглянке от «оранжистов» резонно возразить: разве якобинцы не прибегали к массовому террору во имя великих идеалов? Его невозможно принять, но можно понять, учитывая яростное сопротивление реакции. Во имя чего же была «революция» в Киеве, благостно названная «оранжевой» как символ ее «растительного», ненасильственного характера? Но если его «поскрести», обнаруживаются довольно жесткие реалии. О них исчерпывающе пишет Л. Руи в статье «Тайный Интернационал» в швейцарской газете «Le Temps» [10.12.2004]. Автор проводит параллели между процессами в Сербии в 2000, Грузии в 2003, Украине в 2004 гг. и пишет о «конспиративных игроках – международных темных силах, состоящих из теоретиков ненасилия и финансистов, близких к американскому правительству… Дж. Шарп является главным теоретиком международной сети несиловых революций. Он с циничной откровенностью пишет: «Речь идет не о разрешении конфликтов, а о конфликтах самих по себе, о борьбе, которая означает победу». Любой, кто заглянет в политологический учебник, узнает, что такие способы действий характерны для технологий так называемого «управляемого хаоса».

Это по-оруэлловски узнаваемые технологии-«перевертыши»: «Свобода – рабство, мир – война». «Американские политтехнологи, планировавшие «народные революции» в Сербии, в Грузии и на Украине, не случайно придумали для своих проектов растительные названия. «Растительная жизнь» – значит инстинктивная, бессознательная. Наряжая людей, как елки…они делали ставку на сон разума. А слова «свобода», «независимость», «демократия» вбрасывали в толпу для алиби – чтобы сознание не знало, что оно спит» [НГ, 9.12.2004].

О последствиях таких технологий и о том, где находится центральный (но не единственный) офис кукловодов, адресно писал итальянский публицист Л. Карачалло в статье «Если вернется холодная война» [L’Espresso, 15.12.2004]: «Украинский кризис напоминает нам, что «холодная война» вовсе не закончилась… Если верх возьмут горячие головы, придется констатировать ввинчивание самого большого европейского государства (не считая России) в спираль насилия с непредсказуемыми последствиями». Учитывая более осторожную позицию Евросоюза в конце 90-х по поводу событий в Киеве, лондонская «The Times» 28.12.2004 рассудительно писала: «Если ЕС воздержится от предоставления помощи, тогда ведущей организацией в вопросе интеграции Украины с Западом станет НАТО. Это таит в себе риск катастрофической конфронтации с Россией».

У «оранжистов» – альтернативный взгляд на события, включая ответ на вопрос: «Кто виноват?», и «образ врага» выражается как в «пещерном», так и в респектабельном вариантах. Первый из них представлен бандеровскими последышами, которые в бесчисленных текстах призывают украинцев последовать примеру тех, кто с оружием в руках боролся «с москалями, жидами и прочей нечистью».

Авторы второго варианта «образа врага», начиная с президента В. Ющенко, претендовали на историософскую рефлексию русофобии. С одной стороны, они настаивали на исторической укорененности украинского сопротивления «москалям» и в этом смысле – органичности «оранжевой революции», а с другой – уже в течение многих лет на трагедии голодомора в Украине 30-х гг. – по сути классового, лишенного этнонационального окраса, конфликта.

Явная неподготовленность России к «оранжевой революции» предстает в репрезантативных текстах, к примеру, в интервью одного из ведущих российских политологов Г. Павловского. Он без обиняков сожалел о том, что «оранжевой революции» «вовремя не дали в морду. Присутствие России было косметическим, мы едва восстановили баланс… С моей точки зрения, Россия в недостаточной степени принимала участие в украинских делах…, что неправильно и привело Россию к политике свершившихся фактов… Подлинно необходимого вмешательства не было…» [НГ, 7.12.2004].

В этом тексте нетрудно отделить зерна от плевел. «Политика присутствия», «активная политика» вполне релевантны духу и букве международного права, тем более – исторических связей России и Украины, права Москвы на «присутствие» в постсоветском пространстве (об этом предметно – в другом разделе). Принципиально иное дело – настойчиво повторяющееся, по сути неоимперское «вмешательство». Буквально по Есенину: «Остался в прошлом я одной ногою. // Стремясь догнать стальную рать, // Скольжу и падаю другою». У Павловского Русь однозначно «стальная», но хорошо бы ей быть и более гибкой, овладевать мудростью и искусством активного присутствия, но без вмешательства, которое объективно дает квазиреволюционерам алиби на дистанционирование от России. Перефразируя Ленина «Если мы потеряем Украину, мы потеряем голову», можно сказать: если мы потеряем голову, потеряем и Украину.

Гораздо основательнее оценка и позиция А. Дугина, хотя в привычной системе координат: «Десантированные в Киев политтехнологи нанесли колоссальный ущерб имиджу нашей страны и ее президенту. Потому что привыкли к исключительно виртуальным методам. В России при абсолютно… деполитизированном населении это, увы, проходит. Но абсолютно не проходит на Украине, где включены реальные механизмы политической борьбы, где существует геополитика, где существуют интересы мощных, настоящих, серьезных сил» [25.02–3.03.2005].

Тем настоятельнее необходимость анализа не только феноменологии, но и сущности так называемый «оранжевой революции», «гордиевых узлов» завязанных ею противоречий, наконец, того, кто в Украине, даже условно абстрагируясь от кукловодов, действительно виноват. С точки зрения В. Рыжова, помощника президента Украины Л. Кучмы в 1994–1999 гг., затем первого заместителя министра промышленной политики, «существующее положение не может называться демократией. Власть народа – это не только выбор руководителей… Это повседневное… и всеобъемлющее участие общества в обустройстве страны… это соблюдение государством всех прав и свобод человека» [2007, с. 117].

Менее всего можно заподозрить в тенденциозности Тараса Черновила, сына В. Черновила, «отца-основателя» Народного Руха. Ранее Т. Черновил работал в команде В. Ющенко в составе парламентской фракции «Наша Украина». Однако его назначение руководителем избирательного штаба оппозиционного В. Януковича стало сенсацией. Как «ренегат» Т. Черновил объяснил ситуацию? – «На Украине нет революции, а есть ползучий переворот» [НГ, 8.12.2004].

Каковы его объективные предпосылки? «Оранжисты» далеко на первые, кто привел Украину к такому опасному состоянию. Об этом свидетельствует сборник статей известных украинских аналитиков «Какая Россия нужна Украине?» (Киев, 2004) как ответ на дискуссию, проведенную в 2001 г. «Независимой газетой» [http// cis.ng.ru/woeds/20010425.1_ukraine.html]. Содержание сборника позволяет заключить, что «оранжевая революция» во многом была подготовлена уже политикой президента Л. Кучмы. По его убеждению, Украина более значима для России, чем наоборот. Киев хотел бы видеть Москву нейтральной и беспрепятственно обеспечивающей экономическими преференциями. «Для того, чтобы Украина максимально выиграла от сотрудничества с Россией, ей необходимо максимально дистанционироваться от северного соседа», – писал М. Гончар [Какая…, 2004, с. 47].

Корневая система такой ситуации уходит в толщу столетий. Как заметил В. Рыжов, когда трое выборов подряд жители земель, которые входили когда-то в состав Речи Посполитой, голосовали за «оранжевых», а жители земель, в свое время заселенных беглыми вольными людьми (восток и юг Украины), голосовали против них, это был «не только культурный разлом… Это отличие на генетическом уровне без привязки к национальности. Понимают ли власти, что такая противоположность никаким насилием не преодолима и благо Украины – в уважительном единении этих противоположностей?» [2007, с. 116].

В начале второго десятилетия нового века политическое состояние Украины – в ситуации фактического междувластия и пока вялотекущего взрыва. Его провоцирует затянувшийся процесс формирования общеукраинской политической элиты, для которой государева «шапка», похоже, не «по Сеньке».

Что означает этот процесс для России и всего постсоветского ареала? Никто серьезно не обсуждает самую серьезную опасность – высокую вероятность имплозии, или взрыва вовнутрь, по аналогии с поздней Римской империей, когда враждебные «партии» буквально «пожрали друг друга» (Энгельс) и создали политический вакуум – легкую добычу для варваров. Зато предмет неослабевающего интереса – эффект «взрывной волны» в России и в целом в постсоветском ареале.

Восторженный голос А. Чубайса в бурлящем «революционными» страстями Киеве не был гласом вопиющего. В унисон В. Мироненко писал, что «удачное завершение украинского эксперимента по ускоренному овладению европейской политической традицией и хозяйственным опытом капитализма может коренным образом изменить мышление и поведение россиян и белорусов» [2006, с. 106].