Сборник статей - Софиология и неопатристический синтез. Богословские итоги философского развития

• Название: Софиология и неопатристический синтез. Богословские итоги философского развития
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Философия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7429-0816-6

Настоящий сборник статей составлен по итогам работы секции по истории русской мысли XXII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. Авторы статей с различных точек зрения рассматривают два наиболее значимых направления в русской богословской мысли XX в. – софиологию (Вл. Соловьев, свящ. П. Флоренский, прот. С. Булгаков) и неопатристический синтез (прот. Г. Флоровский, В. Н. Лосский и др.). Анализу подвергаются их истоки в русской религиозно-философской мысли XIX – нач. XX в., их становление, взаимные отношения, значение в истории мысли вообще, современное звучание. Авторы во многих вопросах понимания истории философской и богословской мысли расходятся между собой. Однако они согласны в том, что распространенное представление, в соответствии с которым именно неопатристика является единственно верным выражением православного предания, в то время как софиология может представлять исключительно исторический интерес как пример неудачного синтеза, нуждается в проверке, а возможно, и в пересмотре.

Представляется, что такая постановка проблемы способна наметить новые пути в изучении истории отечественной мысли и представляет историко-философский, и богословский, и общественный интерес. Книга адресована как специалистам, занимающимся историей русской религиозной мысли, так и студентам и аспирантам, изучающим историю философии и богословия XX в., всем, кто интересуется богословской и религиозно-философской проблематикой.

---

Наброски к математическому исследованию Софии мы находим в «Записных тетрадях (1904–1905)». Здесь Флоренский определяет Принцип Единства множественности элементов-монад. Единство, с одной стороны, «должно как-то в себя эту множественность уже включать, и притом объединенной», с другой же стороны, Единое должно быть «сверхмножественным, всеединым, универсальным Принципом».[83] Множественность должна быть реальна, носить в себе различия и быть самостоятельной, т. е. быть свободной, «элементы ее должны свободно подчиняться Единству или хаотическими взрывами самоутверждения действовать против него».[84] Возникает кажущееся противоречие: с одной стороны, Единство уже объединило множественность, и в этом объединении невозможно разъединение; с другой стороны, «множественность должна быть свободна, и не должна быть связана насильно Единством». Множественность, уже объединенную Единством, Флоренский назвал Софией; множественность монад, которая свободна в своем подчинении или неподчинении Единству, он назвал Великой Матерью (Ахемофа). Христос-Логос-Единство от века объединяет Софию, но не Великую Матерь, которая не может ни сама объединиться, ни обратиться ко Христу-Единству о своем объединении. Свободные монады сами от себя должны молить Христа об единстве. Христос есть «Единство всего, полное единство»[85] монад-элементов как «идеальных личностей». Тогда София есть «организм идеальных личностей», которые не меняют множественности ни Христа, ни Софии, вне зависимости от того, приходят они ко Христу или не приходят. Уподобляясь своей идее, личность приобщается к Единству и «Великую Мать вводит соответственно в Единство и Строй».[86] Здесь мы видим некий аналог учения о Софии Небесной и Софии Земной.

В тех же «Записных тетрадях (1904–1905)» Флоренский намечает отношения между Великой Матерью, Материей, Природой, Софией, Церковью, Богородицей, Христом, Антихристом. Отметим личностный характер всех этих образований. Флоренский выделяет следующие моменты в собирательном существе Богочеловечества становящегося (= миру, Природе)»:

Материя-Матерь – «реальная основа будущей Природы», «бескачественная и неоформленная потенция всякого будущего (диалектически) бытия»; ее называют Великая Мать, Magna Mater, Кибела, Пракрити и т. д. Она есть реальная собирательная основа личности. Ей соответствует материальный момент человеческой личности.[87]

«Идея природы, ее das Sein sollende, первозданный Мир, София Премудрость Божия, Церковь мистическая, Система схем и образов всего, Хохма».[88] Она есть собирательная идея личности. Ей соответствует идея личности индивидуальной.[89]

«Реальная основа Природы, раздираемая противоборствующими силами Софии и [злым] Дьяволом, ([Антихристом, как окончательным и полным воплощением зла, собирательным Чертом] собирательным чертом). Это – Душа Мира, мятущаяся и ждущая избавления окончательного, ждущая Жениха Христа, Ахамот».[90] Она есть реальная собирательная личность.[91] Ей соответствует реальная основа индивидуальной личности.

«Зерно, из которого безусловно изгнаны злые силы через [Христа], искупление, воплощение Софии через Христа и с ней соединившееся всецело. Это – Богородица. Центр будущего просветления».[92] Она есть спасенное зерно в собирательной личности.[93] Ей соответствует спасенная индивидуальная личность.

Момент случайный, индивидуальный, антицерковный – «зерна, отдавшиеся злым силам». Это воплощение злых сил в индивидуальной личности, Астарта.[94]

Окончательное воплощение – Богочеловечество во главе с Христом-Богочеловеком.[95]

Самое емкое определение Софии Флоренский дал в «Столпе»: «София есть Великий Корень цело-купной твари [<…> т. е. все-целостная тварь, а не просто вся], которым тварь уходит во внутри-Троичную жизнь и через который она получает себе Жизнь Вечную от Единого Источника Жизни; София есть первозданное естество твари, творческая Любовь Божия, которая “излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам”.[96] <…> В отношении к твари София есть Ангел-Хранитель твари, Идеальная личность мира. Образующий разум в отношении к твари, она – образуемое содержание Бога-Разума, “психическое содержание” Его, вечно творимое Отцом через Сына и завершаемое в Духе Святом: Бог мыслит вещами».[97] София наполняется различными смыслами в зависимости от «углов зрения» Отца, Сына и Духа: «Под углом зрения Ипостаси Отчей София есть идеальная субстанция, основа твари, мощь и сила бытия ея; если мы обратимся к Ипостаси Слова, то София – разум твари, смысл, истина или правда ея; и, наконец, с точки зрения Ипостаси Духа мы имеем в Софии духовность твари, святость, чистоту и непорочность ея, т. е. красоту»[98] (здесь и далее курсив автора. – С. П.).

Перечислим смыслы, которые Флоренский вкладывал в слово «София» в разные времена:

Премудрость Божия, «осуществленная Мудрость Божия».[99]

«Память Божия, в священных недрах которой есть все, что есть, и вне которой – Смерть и Безумие».[100]

«Пронизанная Троичною Любовью, София религиозно, – не рассудочно, – почти сливается со Словом и Духом и Отцом, как с Премудростью и Царством и Родительством Божиим; но рассудочно она есть совсем иное, нежели каждая из этих Ипостасей».[101]

Иисус Христос, Слово Божие, Логос.[102]

Крест – «горнее Существо есть образ и тип всей вселенной, как показано было то старцу-подвижнику Марку в египетской пустыне, – сама вселенная, созерцаемая взором Вечности. Он – зиждущая сила мира, «назнаменательная миру», хранитель мира, путеводитель мира, идея мира – София».[103]

«Вечная Невеста Слова Божия, вне Его и независимо от Него она не имеет бытия и рассыпается в дробность идей о твари; в Нем же – получает творческую силу».[104]

Дух, «поскольку Он обожил тварь».[105]

Любовь Божия.[106]

Матерь Божья, Ее Девство и Красота Ее души;[107] Она «Носительница Софии, Явление Софии»; в Ней сочетаются «сила Софийная, т. е. ангельская, и человеческое смирение»; Она «стоит на черте, отделяющей тварь от Творца»;[108] «Она имеет космическую власть».[109]

«Дева София»,[110] «как горняя сила, дающая девственность».[111]

Небесный Иерусалим, Царство Божие,[112] «небесное жилище» для человека, «храмина небесная» после разрушения «храмины земной».[113]

«Церковь Предвечная»;[114] «Церковь в ея небесном аспекте» и «Церковь в ея земном аспекте» как «совокупность всех личностей, уже начавших подвиг восстановления, уже вошедших своею эмпирическою стороною в Тело Христово»; Церковь как душа и совесть Человечества; «Церковь Святых» как душа и совесть Церкви.[115]

«Тело Господа Иисуса Христа» – «начаток и центр искупленной твари <…> тварное естество, воспринятое Божественным Словом».[116]

Пред-существующая миру;[117] «Предсуществующее, очищенное во Христе Естество твари»;[118] здесь пред-существование не есть предшествование во времени.

«Истинная Тварь, или тварь во Истине».[119]

«Идеальная Личность Твари».[120]

«Божия Премудрость в твари»;[121] «божественный Первообраз и Форма всего тварного бытия»;[122] «Ипостасная Система миро-творческих мыслей Божиих и Истинный Полюс и Нетленный Момент тварного бытия»;[123] «то Начало, в Котором Бог сотворил небо и землю»;[124] «Живая Идея совокупной твари»;[125] «идея мира».[126]

«Пре-мирное ипостасное собрание божественных перво-образов сущего».[127]

«Мир, образ Софии, есть Мать, Невеста и Жена образа Христова – Человека, ему подобная, ждущая от него заботы, ласки и оплодотворения духом. Человеку-мужу надлежит любить Мир-жену, быть с нею в единении, возделывать ее и ходить за нею, управлять ею, ведя ее к просветлению и одухотворению и направляя ее стихийную мощь и хаотические порывы в сторону творчества, чтобы явился в твари ее изначальный космос. Человек есть Царь всей твари, – Царь, но не тиран и не узурпатор, и пред Богом, Творцом твари, предлежит ему дать отчет за вверенное ему».[128]

Человечество – «душа и совесть Твари»;[129] Человечество – «“Великое существо”, – но не то, которому молился О. Конт, а воистину великое».[130]

«Матерь духовной личности».[131]

Ангел-Хранитель человека = «образ Божий в человеке – «идеальная личность человека» = «проблеск вечного достоинства личности».[132]

Ангел-Хранитель всей твари, «едино-сущной в любви, получаемой чрез Софию от Духа».[133]

«Зиждительница, Мастерица, Художница»; в слове «софия-мудрость» содержится указание на творчество, оно «вовсе не означает простого пассивного восприятия данности, вовсе не означает нашего: разум, знание, наука и т. п.»;[134] Художница, осветляющая грубую кору вещества;[135] слово «София» в переводе на современный русский язык наиболее близко к слову «художество в смысле зиждительной способности, воплощение идеального замысла в конкретном мире, а по-церковнославянски хытрость».[136]