Роджер Бэкон - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Роджер Бэкон
• Издательство: Издательство францисканцев
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-89208-056-0

Данное издание впервые представляет русскому читателю сочинения знаменитого английского богослова, философа и естествоиспытателя, монаха-францисканца Роджера Бэкона (ок. 1214 — после 1292). Р. Бэкон известен как один из предвестников методологии науки Нового времени. Критикуя схоластические методы познания, характерные для XIII в., Р. Бэкон подчеркивает значение математики, астрономии, географии, филологии для достижения истинного знания. Большое внимание он уделяет опыту как критерию истины. Настоящее издание включает фрагменты наиболее известного труда Р. Бэкона — «Opus maius» («Большое сочинение»), а также его работу «О тайных деяниях искусства и природы и о ничтожности магии».

В фигурных скобках {…} даны ссылки на литературу, источники, а в прямоугольных скобках […] даны примечания.

---

Et quia notitia Antichristi pertinet ad fidem de Christo, quia fides Christiana tenet Antichristum fore venturum, quem Christus destruet; ideo annexum est articulis fidei quod credatur Antichristus venturus; ideo unum principium istius scientiae est de adventu Antichristi in confirmationem eorum quae pertinent ad fidem Christi. Dicit igitur Ethicus philosophus quod circa tempora Antichristi erit una gens de stirpe Gog et Magog contra ubera Aquilonis circa portum Euxinum, pessima inter omnes nationes quae cum semine eorum pessimo recluso post portas Caspias facient multam huius mundi vastationem, et occurrent Antichristo et vocabunt eum Deum Deorum. Et Albumazar in libro Coniunctionum verificat similiter hoc principium, dicens et ostendens quod veniet princeps cum lege foeda et magica post legem Machometi, qui destruet alias leges ad tempus. Sed parum durabit propter malitiae magnitudinem; hoc superius expositum est.

И поскольку знание об Антихристе относится к христианской вере, ибо она учит о грядущем Антихристе, который будет уничтожен Христом, поэтому вера в грядущего Антихриста связана с [другими] положениями [христианской] веры. В силу этого одно из начал этой [т. е. моральной] науки относится к приходу Антихриста — в подтверждение того, что относится к вере Христовой. Итак, Этик говорит, что незадолго до времен Антихриста будет одно племя из рода Гога и Магога с севера, у врат Черноморских, злейшее из всех народов, которое вместе со своими злосчастными отпрысками [до того] запертыми за вратами Каспия, произведет грандиозное опустошение в мире, и встретит Антихриста, и назовет его богом богов, И Абу Машар в книге Конъюнкций равным образом доказывает это, утверждая, что после [установления] закона Магомета придет князь с законом гнусным и магическим, который на определенное время уничтожит все прочие законы. Но, как сказано ранее, он продержится недолго по причине грандиозности [своего] злодейства.

Et procul dubio multum considerandum est hoc principium huius scientiae. Nam gens Tartarica exivit de locis illis, ut certum est, quoniam habitabant post portas illas, inter aquilonem et orientem, inclusi in montibus Caucasi, et Caspii et secum ducunt populos qui iam a montibus dictis dominantur usque ad finem Poloniae, Boemiae et Hungariae quae sunt longe citra ubera Aquilonis. Verum enim est quod aliae exiverunt gentes de locis illis, et mundum invaserunt meridianum usque ad terram sanctam, sicut nunc Tartari faciunt, ut Hieronymus scribit in epistolis et historiae narrant. Atque gens Gothica et Vandalorum quae postea invasit meridiem sunt de finibus Aquilonis. Et ideo discursus Tartarorum non sufficit verificare tempus de adventu Antichristi, sed alia exiguntur ut se quentia explicabunt. […]

И, несомненно, это начало моральной науки должно быть тщательно рассмотрено. Ибо род татар определенно пришел из тех мест, поскольку они обитали за теми вратами, между севером и востоком, запертые горами Кавказа и Каспия, и они ведут с собой народы, которые получили свое имя от этих гор, и дошли вплоть до границ Польши, Богемии и Венгрии, которые далеко на юге. Но верно также, как следует из посланий Иеронима и повествований историков, что из этих мест вышли и другие народы, и наводнили юг, вплоть до Святой земли, как ныне делают татары. И племена готов и вандалов, которые после этого вторглись в южные земли, были также с севера. А потому походы татар не свидетельствуют в достаточной степени о наступлении времени Антихриста, но требуются и иные [знамения], как станет ясно из последующего. […]

De creatione vero est aliud principium, quod quia in mathematicis habet probari, notum est; ideo solum moraliter hic tangendum est. Aristoteles quidem in libro De regimine regnorum expresse ponitet nominat Adam et Enoch, et ideo primum hominem et principium mundi intellexerit. Quod si principium habuit, necesse est creatum fuisse, ut superius est edoctum. Et Albumazar in libro Coniunctionum egregie serviens morali philosophiae ponit primum hominem, scilicet Adam, et docet quantum fuit ab eo usque ad diluvium, et quantum a diluvio usque ad Christum, et quantum a Christo usque ad Machometum, et quantum ab eo usque ad legem foedam. Et Avicenna in Moralibus omnino ponit creationem. Et Ethicus philosophus dicit: "Primum omnium Deus omnes creaturas aedificavit, et summo opere unam molem instituit, atque ea quae ex nihilo fecit multipliciter dilatavit". Et Trismegistus in libro De divinitate ad Asclepium ait: "In Creatore sunt omnia antequam creasset ea"; ut concordat cum Ioanne Evangelista, qui dicit: Quod factum est in ipso vita erat; cum tamem hic Trismegistus fuit circiter tempus Moysi et Iosuae, ut habetur ab Augustino libro De civitate Dei.

Другое начало [моральной философии] относится к творению, и оно, как известно, должно доказываться в математике, а потому мы затронем его только в моральном аспекте. Аристотель в книге О правлении царствами ясно упоминает и называет Адама и Еноха, а потому он ясно понимал, что был первый человек и начало мира [165]. А если мир имел начало, то ему необходимо было быть сотворенным, как мы учим выше. И Абу Машар в книге Коньюнкций изрядно потрудился на благо моральной философии, полагая существование первого человека, а именно Адама, и он учит, сколько [у него было потомков] вплоть до потопа, и сколько после потопа, вплоть до пришествия Христа, и сколько от Христа до Магомета, и сколько от него до гнусного закона. И Авиценна в Моральной философии безусловно допускает творение. И Этик говорит, что Бог, Первый из всего, создал все творения, и высочайшим трудом установил единую громаду [мироздания], и многообразно умножил то, что сотворил из ничего. И Трисмегист в книге К Асклепию о Божестве пишет «В Творце было все до того, как Он сотворил это», — и [его слова] согласуются [со словами] Иоанна Евангелиста, который говорит: В Нем была жизнь того, что сотворено [166]. Однако этот Трисмегист был ближе к временам Моисея и Иисуса Навина, как говорит Августин в книге О Граде Божием.

Circa vero primo creata, invenitur principium huius scientiae huiusmodi autem sunt angeli boni et mali. Primo igitur per motus corporum mundi, quos invenerunt cirtiter sexaginta, posuerunt angelos bonos tot esse, quia illi motus sunt voluntarii et ideo fiunt per angelos. Et istud patet ex metaphysicis Aristotelis et Avicennае. Deinde extenderunt se ad ulteriorem considerationem, invenientes quasi numerum infinitum correspondentem nobis, sicut multiplicantur individua in hoc mundo inferiori sub una specie, et distinguuntur ab invicem numero, sicut individua sensibilia, sicut in libro De causis scribitur; differenter tamen, quia angeli ita separantur ab invicem quod non corrumpuntur, sed manent in esse stabili. Haec autem individua nota separantur ab invicem ita quod aliquando corrumpuntur. Et si volumus ulterius admirari verba Ethici, possumus dicere, sicut ipse dicit in libro suo, viginti ordines angelorum sunt. […]

А касательно первого сотворенного, каковым являются ангелы, добрые и злые, начало моральной науки обнаруживается [следующим образом]. Прежде всего, на основании движения тел этого мира, которых насчитывают около шестидесяти, полагают, что столько же имеется и добрых ангелов, поскольку эти движения суть добровольные, а потому осуществляются ангелами. И это ясно из метафизики Аристотеля и Авиценны. И затем они переходят к дальнейшему исследованию, обнаруживая, что имеется почти бесчисленное множество [ангелов], соответствующее числу людей, [и число ангелов умножается так же], как в этом мире умножаются индивиды одного вида, и они отличны друг от друга по числу, так же, как чувственно воспринимаемые индивиды, как написано в книге О причинах. Но ангелы отличаются от чувственно воспринимаемых индивидов тем, что отличны друг от друга таким образом, что не подвержены уничтожению, но пребывают в постоянном бытии, а те индивиды, как известно, отличны друг от друга таким образом, что иногда уничтожаются. И если мы желаем дальше восторгаться словами Этика, то можем добавить, что он в своей книге утверждает, что существует двадцать чинов ангельских. […]

Sed longe magis admirandus est Apuleus Mandarensis, in libro De deo Socratis, in quo multa mirabilia edisserens de angelica natura transfert scientiam Platonis in Symposio, videlicet quod cuilibet uni homini deputatur unus angelus ad custodiam contra mala omnia, et ad promovendum et excitandum ad bona. Et postquam anima separata est, bonorum et malorum omnium quae gessit illa in corpore fit testis coram Deo iudice. Atque asserit angelos deferre petitiones hominum ad coelestia et reportare dona ab eis ad homines; et aliquis praeest uni provinciae et alius alii. […]

Но куда большее удивление вызывает Апулей, который пишет в книге О боге Сократа о многочисленных удивительных вещах, относящихся к природе ангелов, передает слова Платона из Пира о том, что ко всякому человеку приставлен один ангел для того, чтобы охранять его от всякого зла и побуждать и направлять к благу. А после того как душа отделяется, этот ангел свидетельствует на Божием суде о всем добре и зле, которое душа совершила, находясь в теле. И кроме того Апулей утверждает, что ангелы доносят до небес прошения людей и доставляют людям то, что даровано им небесами. И что у одной провинции — один ангел, а у другой — другой. […]

Mira enim haec sententia et omnino favorabilis Christiano, nec in littera nec in sensu aliquid indignum continet; immo valde dignoscitur praeclaros fidei annexos habere articulos; nec oportet philosophum hic interpretari in peius, cum nihil nisi consentaneum veritati mirabiliter pateat continere. Hoc dico quia aliquando nituntur alii obscurare sententias Catholicas in libris philosophorum repertas; sed gaudenter debemus eas recipere in testimonium nostrae fidei; et quia certum est eos haec habuisse per revelationem factam eis et sanctis patriarchis et prophetis, sicut prius est ostensum.

И удивительна эта его мысль, и всецело приятна христианину, и ни в букве, ни в смысле не содержит ничего недостойного, более того, в ней усматривается связь со славными положениями веры. И не следует выставлять этого философа в невыгодном свете, поскольку, как очевидно, [его слова] не содержат ничего, кроме того, что удивительным образом соответствует истине. А говорю я это потому, что некоторые иногда стремятся утаить католические суждения, которые обнаруживаются в книгах философов. Но мы с радостью должны воспринимать их как свидетельства нашей веры. И поскольку они, как показано раньше, определенно получили их через откровение, данное им, а также святым патриархам и пророкам.

Et Porphyrius, sicut recitat Augustinus decimo De civitate Dei, dixit angelos [esse] qui deorsum descendentes hominibus divina pronuntiant, et alios qui in terris ea quae Patris sunt et altitudinem eius et profunditatem declarant. Et de diabolo et angelis eius multa locuti sunt. Nam Ethicus philosophus de eo sententiam fidelem expressit, tam ad creationem quam de peccato et damnatione sua primordiali et finali post iudicium. […] Et Apuleus et Plato et alii distinguunt duo genera daemonum, quia "daemon" graece idem est quod "sciens" latine. Ideo quoque sunt calodaemones et cacodaemones, id est boni et mail "Calon" enim est "bonum" et "cacon" est "malum". De bonis vero intelligendum est quae dicta sunt de custodia hominum. Mali vero sunt diaboli nomine et hi passionibus animi irrationabiliter cedunt secundum Apuleium; unde indignari et angi et laetari de malo et irasci, et caeteros malignos motus habent. Et ii sunt de quibus loquuntur poetae, ut dicit Apuleius, et quos fingunt esse deos et amatores quorundam, et odiosos aliis; et quidam sunt incubi, et ducunt homines ad peccata et vitia, et postea ad poenam inferni, de qua loquuntur Hermes Trismegistus et Ethicus philosophus.