Роджер Бэкон - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Роджер Бэкон
• Издательство: Издательство францисканцев
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-89208-056-0

Данное издание впервые представляет русскому читателю сочинения знаменитого английского богослова, философа и естествоиспытателя, монаха-францисканца Роджера Бэкона (ок. 1214 — после 1292). Р. Бэкон известен как один из предвестников методологии науки Нового времени. Критикуя схоластические методы познания, характерные для XIII в., Р. Бэкон подчеркивает значение математики, астрономии, географии, филологии для достижения истинного знания. Большое внимание он уделяет опыту как критерию истины. Настоящее издание включает фрагменты наиболее известного труда Р. Бэкона — «Opus maius» («Большое сочинение»), а также его работу «О тайных деяниях искусства и природы и о ничтожности магии».

В фигурных скобках {…} даны ссылки на литературу, источники, а в прямоугольных скобках […] даны примечания.

---

Но для того, чтобы великая значимость этой науки стала очевидной, надлежит исследовать ее части, ибо из частей будет выведено и целое, которое мы желаем. И поскольку моральная философия есть цель всех частей философии, необходимо, чтобы заключения иных наук были ее началами, в соответствии с формой отношения между предшествующими и последующими науками, поскольку заключения предшествующих наук естественным образом предполагаются в последующих. И поэтому подобает, чтобы [начала последующих наук] доказывались и удостоверялись в предшествующих науках, так чтобы они заслуживали того, чтобы быть принятыми для использования последующими науками. И как это происходит, ясно на примере метафизики. И поэтому начала моральной философии удостоверяются в предшествующих науках, и вследствие этого эти начала должны извлекаться из иных наук не потому, что они принадлежат им, но потому, что они приготовляют их для своей госпожи. Поэтому где бы они ни обнаруживались, они должны приписываться моральной философии, поскольку являются по своей сущности относящимися к морали. И хотя [эти начала] провозглашаются в иных науках, все это — ради моральной философии. А потому все таковое должно считаться относящимся к моральной философии и ей приписываться. И поэтому, если мы хотим правильно пользоваться [этими началами], необходимо, чтобы они были собраны в моральную науку от всех прочих наук. И неудивительно, что философы включили вопросы, относящиеся к морали, во все теоретические разделы философии, ибо они знали, что таковое нужно для спасения человека, а потому ко всем наукам примешали прекрасные высказывания, чтобы люди всегда побуждались к спасительному благу, и чтобы все знали, что исследования всех прочих наук нужны только для этой науки, которая является госпожой человеческой мудрости. И поэтому, если я привожу авторитетные высказывания из иных мест, отличных от тех, которые содержатся в книгах по моральной философии, следует иметь в виду, что они должны быть отнесены собственно к этой науке, и мы не можем отрицать того, что они записаны в книгах этой науки: ибо мы имеем на латыни только часть философии Аристотеля, Авиценны и Аверроэса, которые были главными авторитетами в моральной философии. Ведь, как богословие рассматривает спасительные истины, как свои, обнаруживая их повсеместно (как я затронул в начале, и чего коснусь далее), так и моральная философия по своему усмотрению присваивает все, что находит в иных местах, [если это] написано о вещах ее рода. И эта моральная наука называется Аристотелем и другими гражданской наукой, поскольку обосновывает права городов и граждан. И так как бывало, что города правили царствами, как Рим правил миром, то эта гражданская наука получила свое название от города (civitas), устанавливая, однако, права и для королевства, и для империи.

Haec autem scientia primo docet componere leges et iura vivendi: secundo, docet ea credi et probari, et homines exhortari ad operandum et vivendum secundum illas leges. Prima pars dividitur in tres; nam primo naturaliter occurrit ordinatio hominis in Deum et respectu substantiarum angelicarum; secundo ad proximum; tertio ad se ipsum, sicut scriptura facit. Nam primo in libris Moysi sunt mandata et leges de Deo et cultu divino. Secundo de comparatione hominis ad proximum in eisdem libris et sequentibus. Tertio docetur de moribus, ut in libris Salomonis. Similiter in Novo Testamento, haec tria tantummodo continentur. Nam homo non potest alias recipere comparationes.

И эта наука, прежде всего, учит тому, как составлять законы и право для жизни. Во-вторых, она учит тому, как им доверять и их обосновывать, и побуждает людей к тому, чтобы они жили и действовали в соответствии с этими законами. Первая часть делится на три: первым по природе следует установление порядка действий человека по отношению к Богу и к ангелам. Во-вторых, устанавливается порядок действий человека по отношению к ближнему; в-третьих — по отношению к самому себе. И так же поступает Писание. Ибо сперва в книгах Моисея устанавливаются заветы и законы, касающиеся Бога и Божественного культа. А затем в этих же и последующих книгах [устанавливаются законы], касающиеся отношения человека к ближнему. И в-третьих, в книгах Соломона, дано учение о нравах. Равным образом, только эти три [основные части] содержатся и в Новом Завете: ведь человек не может характеризоваться иными отношениями [кроме этих трех].

Non solum vero propter primum sed propter omnia sequentia necesse est quod principia huius scientiae in principio praeponantur, per quae caetera verificantur. Horum autem principiorum quaedam sunt mere principia se solum metaphysice nata declarari. Alia licet sint principia, respectu sequentium, tamen vel sunt primae conclusiones huius scientiae, vel licet aliquo principii gaudent privilegio, tamen propter eorum maximam difficultatem, et quia eis minus contradicit, atque propter excellentem utilitatem respectu sequentium, debent sufficienter stabiliri. Secundum quod Aristoteles in principio Naturalis philosophiae probat primum principium illius scientiae, scilicet quod motus est, contra eos qui posuerunt tantum unum esse immobile. Sciendum autem quod metaphysica et moralis philosophia maxime conveniunt: nam utraque de Deo negotiatur et angelis et vita aeterna et huiusmodi veritatibus, licet diversimode. Nam metaphysica per communia omnium scientiarum investigat spiritualia: et per creata reperit Creatorem, et per vitam praesentem negotiatur circa futuram, et multa praeambula ad moralem philosophiam praemittit. Quae metaphysica propter scientiam civilem perquirit, ut secundum quod ius est coniungentis hanc scientiam cum metaphysica: quatenus hic supponantur quae in metaphysica habent declarari, ne scientias diversas ad invicem confundam si quae propria sunt metaphysicae hic intendam probare.

Но не только ради первого, но и ради всех прочих [отношений] необходимо, чтобы начала моральной науки, из которых доказывается истинность прочих наук, были подготовлены заранее. Но из этих начал некоторые являются простыми началами, и только метафизика предназначена для их разъяснения. Другие же, хотя и являются началами по отношению к последующим, суть или первые выводы этой науки, или, хотя и пользуются некоей привилегией начала, должны, однако, вследствие своей величайшей сложности и великой полезности по отношению к последующим, а также для того, чтобы им меньше противились, быть в достаточной степени обоснованы. Сообразно этому Аристотель в начале Физики доказывает первый принцип этой науки, а именно, что существует движение, [выступая] против тех, кто полагает, что есть только одно неподвижное [бытие]. И следует знать, что метафизика и моральная философия весьма сходны: ведь обе, хотя и по-разному, имеют дело с тем, что касается Бога, ангелов, вечной жизни и других подобных истин. В самом деле, метафизика через общее для всех наук исследует то, что является ее собственным объектом, и через телесное исследует духовное, и через тварное достигает Творца, и через настоящую жизнь исследуют будущую, и предпосылает многое, являющееся началом моральной философии. И метафизика проводит свои исследования ради гражданской науки, так что право является связующим звеном между этой наукой и метафизикой, так как в ней [т. е. гражданской науке] предполагается то, что доказывается в метафизике, так что я не смешаю друг с другом две различные науки, доказывая здесь то, что является собственным для метафизики.

Dico igitur quod Deum esse oportet sicut ibi debet ostendi: secundo quod Deum esse naturaliter cognoscitur ab omni homine; et tertio, quod Deus est potentiae et bonitatis infmitae, et simul cum hoc quod est substantiae et essentiae infmitae, ut sic sequatur quod sit optimus, sapientissimus, et potentissimus. Quarto, quod est unus Deus in essentia et non plures. Quinto, quod non solum est unus in essentia, sed alio modo trinus, qui modus a metaphysico in universali proferri habet, hic autem in propria disciplina explicandus. Sexto, quod omnia creavit et gubernat in esse naturae. Septimo, quod praeter corporalia formavit substantias spirituales, quos vocamus intelligentias et angelos; quia intelligentia est nomen materiae, angelus vero est nomen officii; et quot sunt, et quae sunt operationes earum, secundum quod ad metaphysicam pertinent, prout possibile est sciri per rationem humanam. Octavo, quod praeter angelos fecit alias substantias spirituales, quae sunt animae rationales in hominibus. Nono, quod fecit eas immortales. Decimo, quod felicitas alterius vitae est summum bonum. Undecimo, quod homo est capax illius felicitatis. Duodecimo, quod genus humanum Deus gubernat in via moris, sicut caetera in esse naturae. Decimo tertio, quod illis qui recte vivunt, secundum gubernationem Dei, Deus promittit futuram felicitatem, sicut Avicenna docet decimo Metaphysicae, et quod male viventibus debeatur infelicitas futura horribilis. Decimo quarto, quod Deo cultus cum omni reverentia et devotione debeatur. Decimo quinto, quod sicut homo ad Deum naturaliter ordinatur per debitam reverentiam sic ad proximum per iustitiam, et pacem, et ad se ipsum per vitae honestatem. Decimo sexto, quod non potest homo per propriam industriam scire qualiter Deo placeat cultu debito nec quomodo ad proximum, nec ad se ipsum se habere debeat, sed indiget in his revelanda veritate. Decimo septimo, quod uni tantum debet fieri revelatio; quod iste debet esse mediator Dei et hominum, et vicarius Dei in terra, cui subiiciatur totum genus humanum, et cui credere debet sine contradictione, quando probatum fuit certitudinaliter quod iste sit talis ut modo assignatum est; et est Legislator et summus sacerdos qui in temporalibus et spiritualibus habet plenitudinem potestatis tanquam Deus humanus, ut dicit Avicenna in decimo Metaphysicae, quem licet adorare post Deum.

Итак, я утверждаю, что [в первую очередь], как и там [т. е. в метафизике], надлежит доказать, что Бог есть. Во-вторых, [следует доказать], что бытие Божие естественным образом познается любым человеком. В-третьих, что Бог обладает бесконечным могуществом и благостью, и одновременно с этим — что Он бесконечен по субстанции и сущности: и из этого будет следовать, что Он наиблагой, мудрейший и могущественнейший. В-четвертых, что Бог един по сущности, и не [существует] многих [богов]. В-пятых, что Он не только един по сущности, но и иным образом троичен (то, как это возможно в общем, должен исследовать метафизик, а непосредственно и в частностях это должно быть разъяснено здесь [т. е. в моральной философии]). В-шестых, что Он все сотворил и правит в природном бытии [161]). В-седьмых, что помимо телесных Он сформировал и духовные субстанции, которые мы называем интеллигенциями и ангелами (поскольку «интеллигенция» есть имя по существу, а «ангел» есть имя должности), и то, сколько их существует, и каковы их действия (это настолько, насколько постижимо человеческим разумом, относится к метафизике). В-восьмых, что помимо ангелов Он создал и иные духовные субстанции, которые суть разумные души людей. В-девятых, что создал их бессмертными. В-десятых, что счастье жизни грядущей есть высшее благо. В-одиннадцатых, что человек способен обрести это счастье. В-двенадцатых, что Бог управляет человеческим родом через нравственные законы, так же как прочим — через природное бытие. В-тринадцатых, что тем, кто живет правильно, в соответствии с правлением Бога, Бог обещал будущее счастье, как учит Авиценна в VII книге Метафизики, а тем, кто живет дурно, в будущей [жизни] уготованы ужасные бедствия. В-четырнадцатых, что должно почитать Бога со всем благоговением и богобоязненностью. В-пятнадцатых, что точно так же, как человек по природе упорядочивает [свои действия] по отношению к Богу через должное благоговение, так же он, через справедливость и мир, упорядочивает [свои действия] по отношению к ближнему, и, через достойную жизнь, — в отношении самого себя. В-шестнадцатых, что человек, опираясь только на свои силы, не может знать, как должно почитать Бога, относиться к ближнему и самому себе, но нуждается для этого в истине откровения. В-семнадцатых, что откровение должно было быть дано только одному, и что он должен быть посредником между Богом и людьми, и наместником Бога на земле, которому подчинен весь род человеческий, и которому следует верить без противоречия, когда достоверно доказано, что он — таков, как только что сказано, и он есть Законодатель и высший священник, который имеет полноту власти над временным и духовным, будучи Богочеловеком, как говорит Авиценна в X книге Метафизики, и которому дозволено поклоняться после Бога.