Роджер Бэкон - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Роджер Бэкон
• Издательство: Издательство францисканцев
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-89208-056-0

Данное издание впервые представляет русскому читателю сочинения знаменитого английского богослова, философа и естествоиспытателя, монаха-францисканца Роджера Бэкона (ок. 1214 — после 1292). Р. Бэкон известен как один из предвестников методологии науки Нового времени. Критикуя схоластические методы познания, характерные для XIII в., Р. Бэкон подчеркивает значение математики, астрономии, географии, филологии для достижения истинного знания. Большое внимание он уделяет опыту как критерию истины. Настоящее издание включает фрагменты наиболее известного труда Р. Бэкона — «Opus maius» («Большое сочинение»), а также его работу «О тайных деяниях искусства и природы и о ничтожности магии».

В фигурных скобках {…} даны ссылки на литературу, источники, а в прямоугольных скобках […] даны примечания.

---

PARS SEXTA HUIUS PERSUASIONIS. De scientia experimentali.

Часть шестая данного увещевания об опытной науке

Capitulum I. Глава I

Positis radicibus sapientiae Latinorum penes linguas et mathematicam et perspectivam, nunc volo revolvere radices a parte scientiae experimentalis, quia sine experientia nihil sufficienter sciri potest. Duo enim sunt modi cognoscendi, scilicet per argumentum et experimentum. Argumentum concludit et facit nos concedere conclusionem, sed non certificat neque removet dubitationem ut quiescat animus in intuitu veritatis, nisi eam inveniat via experientiae: quia multi habent argumenta ad scibilia, sed quia non habent experientiam, negligent ea, nec vitant nociva nec persequuntur bona. Si enim aliquis homo qui nunquam vidit ignem probavit per argumenta sufficientia quod ignis comburit et laedit res et destruit, nun quam propter hoc quiesceret animus audientis, nec ignem vitare antequam poneret manum vel rem combustibilem ad ignem, ut per experientiam probaret quod argumentum edocebat. Sed assumpta experientia combustionis certificatur animus et quiescit in fulgoire veritatis. Ergo argumentum non sufficit, sed experientia

Установив основания мудрости латинян в обладании [знанием] языков, математики и оптики, теперь я намереваюсь обратиться к основаниям опытной науки, поскольку без опыта ничто не может быть познано достаточным образом. В самом деле, имеются два вида познания: с помощью аргументации и с помощью опыта. Аргумент дает заключение и вынуждает нас соглашаться с заключением, но он не дает твердой уверенности и не устранит сомнения так, чтобы разум успокоился в созерцании истины, если он не обнаружит ее опытным путем, ибо многие обладают аргументами в отношении познаваемого, но поскольку не имеют о нем опыта, его отвергают, а потому не следуют благу и не избегают вреда. В самом деле, если некий человек, который никогда не видел огня, докажет посредством достаточных аргументов, что огонь воспламеняет, повреждает и уничтожает вещи, благодаря этому разум слушателя никогда не удовлетворится, и он не будет избегать огня до того, как поднесет к огню руку или воспламеняющуюся вещь, чтобы через опыт проверить то, чему научил аргумент. И обретя опыт воспламенения, разум обретет твердую уверенность и успокоится в сиянии истины. Следовательно, аргумент не достаточен, но [необходим] опыт.

Et hoc patet in mathematicis, ubi est potissima demonstratio. Qui vero habet demonstrationem potissimam de triangulo aequilatero sine experientia nunquam adhaerebit animus conclusioni, nec cui rabit, sed negliget, usquequo detur ei experientia per intersectionem duorum circulorum, a quorum alterutra sectione ducantur duae lineae ad extremitates lineae datae sed tunc recipit homo conclusionem cum omni quiete. Quod ergo dicit Aristoteles quod demonstratio syllogismus est faciens scire, intelligendum est si experientia comitetur, et non de nuda demonstratione. Quod etiam dicit primo Metaphysicae, quod habentes rationem et causam sunt sapientiores expertis, loquitur de expertis qui solum noscunt nudam veritatem sine causa. Sed hic loquor de experto, qui rationem et causam novit per experientiam. Et hi sunt perfecti in sapientia, ut Aristoteles vult sexto Ethicorum, quorum sermonibus simplicibus tunc credendum est ac si afferent demonstrationem, ut dicit ibidem.

И это очевидно из математики, где имеется demonstratio potissima, ибо разум того, кто обладает таким доказательством о равностороннем треугольнике, никогда бы не принял заключение [этого доказательства] без опыта и не соглашался бы с ним, но отвергал бы его до тех пор, пока ему не будет дан опыт через пересечение двух кругов, от одного из мест пересечения коих проводятся две линии к концам данной линии, [соединяющей центры этих кругов и являющейся основанием получившегося треугольника]. Но после этого человек принимает заключение с полным удовлетворением. Что же до того, что Аристотель говорит, что «доказательство есть силлогизм, дающий знание», то это надо понимать в том смысле, что ему доложен сопутствовать опыт, и [высказывание] не относится к чистому доказательству. А что касается его слов в I книге Метафизики, что обладающие [знанием] основания и причины мудрее людей опыта, то он говорит о тех людях опыта, которые знают только чистую истину, но не знают причины. А я говорю здесь о приобретшем опыт, знающем из опыта и основание, и причину. И такие совершенны в мудрости, как говорит Аристотель в VI книге Этики, и их простым словам надлежит при этом доверять так же, как, если бы они приводили доказательства, как он говорит там же.

Qui ergo vult sine demonstratione gaudere de veritatibus rerum, oportet quod experientiae sciat vacare; et hoc patet ex exemplis. Nam multa scribunt auctores, et vulgus tenet per argumenta quae fingit sine experientia, quae sunt omnino falsa. Vulgatum enim est apud omnes quod adamas non potest frangi nisi sanguine hircino, et philosophi et theologi hac sententia abutuntur. Sed nondum certificatum est de fractione per huiusmodi sanguinem, quanquam elaboratum est ad hoc; et sine illo sanguine potest frangi de facili. Hoc enim vidi oculis meis; et necesse est hoc, quia gemmae non possunt sculpi nisi per fragmenta huius lapidis. […] Deinde vulgatum est, quod aqua calida citius congelatur quam frigida in vasis, et arguitur ad hoc quod contrarium excitatur per contrarium, sicut inimici sibi obviantes. Sed certum est quod aqua frigida citius congelatur experienti. Et imponunt hoc Aristoteli secundo Meteorologicorum; sed pro certo non dicit hoc, sed simile affirmat quo decepti sunt, scilicet quod si aqua frigida et calida infundantur in locum frigidum, ut super glaciem, citius congelatur calida, et hoc est verum. Sed si in duobus vasis ponatur aqua calida et frigida, citius congelabitur frigida. Oportet ergo omnia certificari per viam experientiae.

Следовательно, тот, кто желает насладиться истинами вещей без доказательства, должен быть открыт опыту; и это очевидно из примеров. Ибо многое пишут авторы и многого придерживается толпа в силу аргументов, не основанных на опыте, что на деле оказывается всецело ложным. В самом деле, широко распространено мнение, согласно которому алмаз может быть расколот только с помощью крови козла, и данным суждением злоупотребляют как философы, так и богословы. Но нет достоверного подтверждения, что он может быть расколот таким образом, хотя это и пытались проверить. И алмаз может быть легко расколот и без этой крови: я видел это собственными глазами, и это необходимо, поскольку драгоценные камни могут обрабатываться только алмазными осколками. […] А еще распространено мнение, сообразно которому теплая вода в сосуде быстрее замерзает, нежели холодная, причем в пользу этого приводят аргумент, согласно которому противоположности, как противники, побуждают друг друга [к большей активности]. Но из опыта с достоверностью ясно, что холодная вода замерзает быстрее. И [указанное ложное мнение] приписывают Аристотелю, [основываясь на его словах] из II книги Метеорологики. Но он не утверждает там ничего такого определенно, а говорит нечто подобное, благодаря чему те, [кто приписывает ему это мнение], впадают в заблуждение, а именно, что если теплую и холодную воду вылить на холодную поверхность, например на лед, то быстрее замерзнет теплая; и это истинна. Но если в два сосуда налита теплая и холодная вода, то быстрее замерзнет холодная. Итак, следует, что все должно подтверждаться с помощью опыта.

Sed duplex est experientia; una est per sensus exteriores, et sic experimenta ea, quae in coelo sunt, per instrumenta ad haec facta, et haec inferiora per opera certificata ad visum experimur. Et quae non sunt praesentia in locis in quibus sumus, scimus per alios sapientes qui experti sunt. Sicut Aristoteles auctoritate Alexandri misit due millia hominum per diversa loca mundi ut experirentur omnia quae sunt in superficie terrae, sicut Plinius testatur in Naturalibus. Et haec experientia est humana et philosophica, quantum homo potest facere secundum gratiam ei datam; sed haec experientia non sufficit homini, quia non plene certificat de corporalibus propter sui difficultatem, et de spiritualibus nihil attingit. Ergo oportet quod intellectus hominis aliter iuvetur, et ideo sancti patriarchae et prophetae, qui primo de derunt scientias mundo, receperunt illuminationes interiores et non solum stabant in sensu. Et similiter multi post Christum fideles. Nam gratia fidei illuminat multum, et divinae inspirationes, non solum in spiritualibus, sed corporalibus et scientiis philosophiae; secundum quod Ptolemaeus dicit in Centilogio quod duplex est via deveniendi ad notitiam rerum, una per experientiam philosophiae, alia per divinam inspirationem, quae longe melior est, ut dicit.

Но опыт бывает двояким. Один приобретается с помощью внешних чувств: так мы познаем в опыте небесные явления с помощью изготовленных для этого инструментов, а явления подлунного мира — посредством зрения. А то, что не находится в местах, в которых пребываем мы, мы познаем благодаря другим мудрецам, обладающим опытом. Так, по свидетельству Плиния в Естественной истории, Аристотель от имени Александра послал в разные места мира две тысячи человек, чтобы они обрели опытное знание обо всем, что есть на поверхности Земли. И этот опыт — человеческий и философский, обретаемый человеком настолько, насколько это дано ему по милости [Божией]. Но этот опыт для человека недостаточен, поскольку он не дает полной достоверности относительно телесных вещей вследствие их сложности, и не достигает вещей духовных. Поэтому необходимо, чтобы человеческий разум получал и иную помощь, и поэтому святые патриархи и пророки, которые первые дали науки миру (и, равным образом, многие верные после [пришествия] Христа), не останавливались на чувственном восприятии, но получали внутренние озарения. Ибо благодать веры и Божественное вдохновение просвещают многих не только в вещах духовных, но и в вещах телесных и философских науках. В соответствии с этим Птолемей говорит в Стослове, что путь к знанию вещей двойственен: один — философский опыт, а другой — Божественное вдохновение, которое, по его словам, куда превосходнее.

Et sunt septem gradus huius scientiae interiores. Unus per illuminationes pure scientiales. Alius gradus consistit in virtutibus. Nam malus est ignorans, ut dicit Aristoteles secundo Ethicorum. Et Algazel in Logica dicit, quod anima deturpata peccatis est sicut speculum rubiginosum, in quo non possunt species rerum bene apparere; sed anima ornata virtutibus est sicut speculum bene politum, in quo formae rerum bene apparent. Et propter hoc philosophi veri plus laboraverunt in moralibus pro virtutis honestate, definientes apud se quod causas rerum videre non possunt nisi animas a peccatis mundas haberent. Sicut Augustinus recitat de Socrate in octavo De civitate Dei, capitulo tertio. Propter quod ait scriptura: in malevolam animam, etc. Nam impossible est quod anima quiescat in luce veritatis, dum est peccatis maculata, sed sicut psittacus vel pica recitabit verba aliena quae per longam meditationem didicit. Et experimenturn est, quod pulchritudo veritatis cognitae in suo fulgore allicit homines ad eius amorem, sed probatio amoris est exhibitio operis. Et ideo qui contra veritatem operatur, necesse est ut eam ignoret, licet sciat verba decoratissima componere, et alienas sententias recitare, sicut brutum animal, quod voces humanas imitatur, et velut simia quae opera hominum nititur peragere, quamvis non intelligat horum rationem.