. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

• Название: Лиловый (I) (СИ)
• Автор: . Ганнибал
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Глубоко темнело, уходя в бездну лилового, ночное небо над Саидом. Рассыпали боги на нем свои слезы, блестящие, яркие, будто бриллианты на платье богатой женщины. На губах была соль уходящей дневной жары, ноги начинали мерзнуть. Он стоял, не замечая подкрадывающегося холода.    Сабаин был невелик, всего пятьдесят с небольшим жилищ да окружающая плато стена. Саид -- огромен. Саид простирал свои могучие барханы на многие, многие фарсанги: десятки, сотни дней караванного пути, ледяные ночи, огненные рассветы. Он стоял на стене поселка и смотрел вперед, чувствуя себя стоящим на краю гигантской чаши. Было почти страшно свалиться туда, покатиться по пологому склону, оказаться на дне. Что там, на дне? Он никогда не покидал свой сабаин.

---

-- Вообще-то Усман назначил ее командиром джунгана лучников, -- наконец сказал он. -- Но, я так понимаю, ты хочешь, чтобы она осталась в городе.

-- Я много думал об этом, -- пробормотал Острон, отвел взгляд: на самом деле он вообще много думал о Сафир за прошедшую неделю. -- Дядя говорит, что она имеет полное право сражаться: одержимые перебили всех ее родных. Но Сафир и дядя -- мои единственные родные... и мне очень не хочется, чтобы они подвергались такой опасности.

Халик вздохнул.

-- Господин Мансур и так остается в Ангуре, -- сказал он. -- Мы попросили его, если что, встать во главе защитников города. Он нехотя, но согласился. А что касается Сафир... я думаю, лучше тебе самому поговорить с ней. Если она останется -- полагаю, ее сотню возглавит кто-нибудь другой.

-- Хорошо, -- уныло ответил Острон, -- я... поговорю.

Легко сказать -- но как трудно сделать! Он собирался с духом до самого вечера. Он почти слышал ее гневные крики. К тому же, Сафир и так злится на него.

Но одна мысль о том, что она будет сражаться, пугала Острона. А если ее ранят? В таком огромном войске, -- Сунгай позавчера говорил, что только в лагере под Суманом уже почти двадцать тысяч человек, а есть еще один, чуть поменьше, с востока, и в самом городе расквартирован десятитысячный тумен, -- будет непросто постоянно держать ее на виду. К тому же, он, Острон, пойдет впереди с пехотой, а Сафир останется в тылу, -- но если... если... бесконечные, пугающие "если".

И в конце концов, это войско. Пусть до того Сафир сражалась вместе с ними, тогда это была необходимость -- для того, чтобы выжить. А теперь у нее есть возможность остаться в безопасном городе.

За ужином дядя Мансур и Сунгай без конца обсуждали грядущий поход, отчего Острону только делалось тошно. Хотя бы Лейла на этот раз отвлеклась на Хансу, который ее дразнил чем-то, -- Острон не вслушивался в их перебранку. Сафир закончила есть быстрее всех и ушла к себе.

Надо было бы идти в тот момент, когда все еще были внизу, но Острон слишком долго собирался с духом, и в итоге обнаружил, что в зале остались только дядя и Сунгай. Только если он не поговорит с ней сегодня вечером, времени завтра уже не будет: первый отряд, в котором состояли и Одаренные, отправлялся утром.

"Это последний шанс", подумал Острон и медленно поднялся с места. Постоял немножко, оглядываясь. "Сейчас или никогда".

Ноги были словно налиты свинцом. Он поднялся по лестнице и подошел к двери комнаты девушек. Поднял руку. Опустил.

"Я должен это сделать".

Тяжко вздохнув, Острон все-таки снова вскинул кулак и негромко постучал.

Дверь открылась не сразу; на пороге стояла Лейла, и ее тяжелая каштановая коса свисала с одного плеча.

-- А, Острон, -- почти пропела она. -- Тебе что-то нужно?

-- С-сафир здесь?

Лейла оглянулась.

-- Нет, -- радостно сообщила девушка. -- Зачем тебе Сафир?

-- Нужно поговорить, -- буркнул Острон. -- Я ведь завтра утром уже отправляюсь на южный берег.

-- Кстати, да, -- Лейла дернула себя за косу. -- А со мной попрощаться ты не хотел?

-- Завтра утром, -- он отвернулся и почти побежал назад, вниз по лестнице. Может быть, она на кухне?

На кухне сидел Ханса и доедал оставшуюся от ужина курицу. Сафир не было.

Тогда остается только внутренний двор.

Острон вышел на терракотовую плитку двора и огляделся. Поначалу ему показалось, что и здесь ее нет, но потом он углядел кончик рубашки за старым деревом.

Мгновенная робость охватила его, но он собрался с силами и подошел к дереву. Сафир сидела прямо на земле, уперевшись в ствол спиной, и теребила пальцами кончик своей косы.

-- Сафир, -- неуверенно окликнул Острон, остановившись чуть поодаль. Она не подняла головы.

-- Что тебе надо? Уходи.

-- Но я хотел поговорить с тобой...

-- Нам не о чем разговаривать.

Он вздохнул, опустил взгляд.

-- Я завтра утром ухожу, Сафир. Лучники отправятся одними из последних.

-- Ну и прекрасно. Или, может, ты расстраиваешься, что Лейла среди лучников?

-- Я... мне... причем тут Лейла?

-- А, я поняла, -- в голосе девушки скользнули легкие истерические нотки. -- Ты пришел, чтобы просить меня остаться в городе. Верно? Чтоб я больше не мешалась тебе.

-- С-сафир, я...

-- Так ведь?

Острон опустился на землю рядом с ней и все-таки успел заглянуть ей в лицо, хотя она резко отвернулась; щеки у нее были мокрые.

-- Ты плачешь? Из-за меня?

-- Уходи немедленно и оставь меня в покое! -- она уже явственно всхлипывала. -- Иди к своей Лейле, и не беспокойся, я вам больше не помешаю!

-- Но между мной и Лейлой ничего нет! -- в панике воскликнул он.

-- Да? А она сказала, что вы целовались!

Острон опешил. Этого он ожидал меньше всего. Плечи Сафир судорожно тряслись, на светлую ткань ее шаровар быстро капали прозрачные капельки слез.

-- Н-ну, -- обреченно признался он, -- она поцеловала меня, но я клянусь тебе, я не...

-- А что вы делали в том квартале вдвоем? Небось искали уединенное местечко?

Щеки у него зарделись.

-- Тот человек приставал к ней, -- тем не менее сказал он, хоть и не надеялся, что Сафир поверит и успокоится. -- Лейла буквально силой потащила меня с собой, она просто хотела, чтобы он отвязался от нее...

-- И ты пошел!

-- Но я ведь не собирался с ней... целоваться, -- возразил Острон. Сафир отодвинулась от него, поджала ноги. Ему было стыдно.

-- Ты можешь себе представить, что я чувствовала, когда она сказала, что...

-- Сафир, прости! Я... я должен был сразу все рассказать тебе, -- покаянно пробормотал он, -- сам. Я повел себя, как идиот... но я клянусь тебе, мне плевать на Лейлу, и... в общем... я действительно хотел, чтобы ты осталась в городе, Сафир.

-- Я так и знала!..

-- Потому что если с тобой что-то случится, я этого не перенесу, -- добавил Острон. -- Мне кажется, я сойду с ума. Поэтому... поэтому я думал, что мне будет легче отправиться в поход, зная, что ты в безопасности.

-- Я ни за что не останусь в городе, -- чуть успокоившись, ответила она. -- Во-первых, я, между прочим, командир целого джунгана! А во-вторых, даже не надейся, что я позволю этой разбойнице беспрепятственно увиваться вокруг тебя!..

-- Н-но она же будет с другими лучниками, Сафир, и...

-- Я как подумаю, -- добавила она, перебив его, -- что эта дрянь целовала тебя, а я!.. А я -- нет...

Под деревом воцарилось молчание. Сафир замерла, распахнув глаза; теплая рука легла на ее плечо. Она еще немножко отодвинулась, но Острон уже поймал ее, и его пальцы скользнули по ее мокрой щеке.

-- Острон... -- только успела прошептать она; впрочем, что там она хотела сказать, Сафир уже не помнила. Дерево мягко обронило пожелтевший листок точно на его макушку.

-- А ты ей скажи, -- его глаза потемнели и были так близко, что она могла рассмотреть каждую иголочку беснующейся зелени, -- что я целовал тебя много раз.

Сумерки накрыли собой взволнованный город; во дворике стояла тишина. Спустя полчаса туда вышел Сунгай, чтобы выпустить Хамсин; сова улетела, не издав ни звука, а джейфар весело ухмыльнулся и безмолвно ушел прочь.

***

Наутро в порту было столпотворение. Казалось, весь город пришел на площадь, чтобы проводить воинов в путь; хотя в путь отправлялись лишь первые отряды, и Ангуру еще предстояло провожать солдат неделю, не меньше.

Острон и Сунгай, как Одаренные, занимали совершенно особое место в войске. Формально под командованием каждого из них, -- об этом Острон узнал лишь сегодня утром и страшно удивился, -- находился целый тумен. На самом деле, как пояснил ему джейфар, управлять они ничем не будут, они -- что-то вроде символа, знамени. Это Острона немного успокоило: стоило ему представить, что придется отдавать какие-то приказы десяти тысячам человек, как у него начинала кружиться голова.

Помимо них, на белокрылом самбуке с алым флагом (Острон не удивился, когда обнаружил, что это корабль нахуды Дагмана) в путь отправлялись еще без малого пятьдесят солдат. Восемь других кораблей должны были выйти из порта вместе с ними. Когда Острон пришел на пристань, Сунгай уже сидел на одном из ящиков, сложив руки на груди, и смотрел на реку; нахуда Дагман о чем-то разговаривал с высоким человеком в цветастом халате, в котором он сразу узнал Абу Кабила.

Его провожали, конечно. Сафир, с лица которой в то утро почти не сходила улыбка, шла вместе с ним, держа его под руку; дядя Мансур вышагивал с важностью старейшины и каменным лицом, но Острон знал, что в глубине души дядя гордится им. На плечах старика лежал расшитый бишт, и хадир его был новеньким: конечно, как только Халик (в числе последних) переправится на южный берег Харрод, дядя Мансур возглавит охрану Ангура.

Солнце заливало золотом портовую площадь, освещая тысячи людских голов. Ясно блестели шлемы солдат, на ветру полоскали разноцветные знамена. Острон подошел к Сунгаю и остановился. Джейфар рассеянно кивнул ему.