Иван Дроздов - Баронесса Настя

• Название: Баронесса Настя
• Автор: Иван Дроздов
• Издательство: ЛИО Редактор
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: ISBN 5–7058–0308–7

После Великой отечественной войны в газетах промелькнула информация о том, как девятнадцатилетняя советская разведчица Настя, хорошо знавшая немецкий язык, была заброшена в тыл врага. Там она стала медсестрой при гитлеровском генерале бароне фон Функе, получила высший орден Германии — Рыцарский крест и вместе с больным генералом отправилась в его родовой замок. После смерти барона она стала хозяйкой замка.

До конца войны Настя снабжала нашу разведку ценнейшими сведениями. История необычайная, почти фантастическая, — о ней и поведал в своём романе известный русский писатель, фронтовик Иван Дроздов.

---

Она дала ему мяса. Анчар вяло стал есть. А тем временем Курт уже из третьей, настежь растворённой двери вёл под уздцы Луизу. Это была небольшая холеная кобылица, серая в крупных яблоках. При виде её Настя привстала, забыв про Анчара, и протянула руки навстречу лошади. Луиза только сверкнула своим черным непроницаемым глазом и мотнула головой, точно приветствовала незнакомку. Настя обняла её за шею и видела, как трепетно раздувает свои влажные ноздри лошадь, улавливая знакомые запахи, вспоминая вкусную еду с рук хозяйки, дальние прогулки в горы.

Настя скормила лошади пирожки с морковью и повела её на улицу. За ними покорно следовал Анчар.

Не сразу она попала ногой в стремя, не вдруг приняла жокейскую осанку, но, проехав километр–другой по тропинке, ведущей в горы, обрела уверенность, устойчивость, — мерно покачивалась в такт шагам лошади, высоко и прямо держала голову, понимая, как хорошо она смотрится со стороны, как идут ей точно схваченный обручем в талии синий жакет, белые полугалифе и кокетливая шапочка с длинным лакированным козырьком.

Справа впереди бежал Анчар. Он не скрывал восторгу от возобновившихся прогулок, сновал по сторонам, забегал вперёд и возвращался, вопросительно смотрел на хозяйку, словно бы высказывая нетерпение: «Ну что вы тащитесь как неживые?»

Тропинка вывела на проезжую грунтовую дорогу, и лошадь зашагала веселее. Слева тянулся волнистый берег озера, справа зеленели холмы. Они становились всё выше, и всё чаще с вершин их к подножью грязными рукавами свисали неглубокие овражки, по дну которых бежали весёлые ручьи.

Было жарко, и Настя всё чаще поглядывала на озеро, — не искупаться ли? Нет, лучше она продолжит путь и увидит места, где бывала хозяйка замка. Ничего она не боялась и верила, что лошадь идёт по привычному маршруту, а пёс тут знает каждый кустик и камень.

В долинах, на склонах холмов краснели черепичными крышами поселки. Настя искала взглядом шоссейную дорогу, по которой они с Ацером ехали до уютного, чистенького городка Иберлингена, затем катили до такого же ухоженного Мерзбурга, а уж оттуда на катере, на почти самолётной скорости, летели в Швейцарию, где за Рейном, над еловым лесом, словно в воздухе, парил чёрный замок швейцарского Функа. Хитроумный зодчий Средневековья поставил его на крохотном язычке суши, вдававшемся в озеро Унтер–зе, младшую сестру Боденского озера, привольно раскинувшему свои воды здесь же по–соседству, в буково–еловом царстве райской земли Баден — Вюртемберга.

«Может, Луиза везёт меня к замку Ацера?» — подумала Настя, привставая на стременах и разглядывая рукав какого из этих озёр. Справа послышался гул проходящего поезда, но затем снова наступила тишина, и даже гомона птиц не было слышно, — они не любят еловых лесов.

Но вот в зарослях кустов на лесной тропе послышался шум и треск, показалась голова всадника.

Анчар не лаял, не бежал вперёд к незнакомцу, — он прижался к ноге Насти, уши его навострились, и весь он напружинился, — превратился в слух и внимание.

Всадник выехал из кустарника, снял белую широкополую шляпу и поклонился даме, но как–то неуверенно, несмело склонил чёрную курчавую голову. И тут же выпрямился, смотрел ошалело, обескураженно.

— Что с вами? Вас кто–то напугал?

— Не ожидал вас встретить.

Анчар глухо зарычал.

— Успокойся! — ободрила его Настя.

Анчар затих, но этот человек явно ему не нравился, и он всем своим существом выражал готовность защищать хозяйку.

Всадник натянул поводья, остановил лошадь. «Как она похожа на… Абросимову! О, Боже правый, — две капли воды!.. Уж не она ли?»

Опалила догадка и Настю: «Он!.. Мишин — Винт!..»

Да, это был капитан. Пряхин рассказал ему, как всё произошло и попросился вдогонку за Настей, но Винт сказал: «Ваше дело командовать пушкарями, а судьбу сержанта Абросимовой предоставьте решать мне».

На штабном военном самолёте капитан вылетел в Москву, а через неделю прилетел к Ацеру, с которым у Москвы были связи по масонской линии.

— Вы хотели о чем–то меня спросить? — произнесла Настя.

Старалась быть спокойной, но голос её противно и мелко дрожал, так, наверное, волнуется актриса, впервые выходя на сцену.

— Если позволите, хотел спросить: с кем имею честь?

— Кейда Функ. Вон наш замок.

Всадник снял шляпу и низко поклонился.

Настя тронула каблучками лошадь. Анчар, довольный мирным исходом встречи, рванулся вперёд.

Она уже не знала, не помнила, куда едет, зачем… Гулко, ударами молота, колотилось сердце. «Он и не он! Но здесь, в этих местах — каким образом и с какой стати?.. Но если это он? Если знает, что я — это я, что я здесь и теперь для всех баронесса Функ? Тогда что я должна делать?»

Не было ответа ни на один вопрос.

На обратном пути она сумела взять себя в руки, успокоиться, в замок входила уже с улыбкой, вполне умиротворённая,

— Как ваша прогулка? — встретила её вопросом поджидавшая у входа фрау Мозель, — Луиза и Анчар вас признали?

— Ах, они прелесть! Я их полюбила с первого взгляда.

— А они?

— Кажется, да, и они меня.

И порывисто, сверкая счастливым взором, взмолилась:

— Фрау Мозель! Ангел мой, душечка! Позовите Анчара и позвольте ему жить со мной. Всегда, везде, — и по ночам в спальне,

— Ну, если вы так желаете… Сюда пожалуйте, сюда. Вы, верно, забыли, что большая дверь ведёт в Рыцарский зал, где мы обедаем, а вот эта лестница, — наверх и направо, — в наши покои.

Настя шла впереди, быстро, бодро. Она думала о том, как сюда приведут Анчара, и он будет с ней рядом. С ним она никого и ничего не будет бояться. Только бы скорее!

— Обед у нас через два часа, вы успеете отдохнуть, а сейчас, если желаете, я подам вам кофе.

Фрау Мозель поставила на стол поднос с серебряным кофейным прибором и удалилась.

Настя подвинулась с креслом к раскрытому настежь окну, вдыхала хвойный аромат уходящего в горы леса. Там, за озером, начиналась овеянная романтикой Швейцария.

За чередой лесистых холмов, у размытого жидкой голубизной горизонта чернела полоска стены с невысокой башней посредине. Это был замок Ацера, и там же обретался, неизвестно как выпрыгнувший здесь Мишин — Винт. Он вроде бы и свой, и дело у них общее, но не верила ему Настя, боялась его и хотела бы держаться от него подальше.

«Идёт по моим стопам, — Явилась догадка. — Конечно… Иначе и быть не может. Пряхин доложил, что, меня взял с собой генерал. Определить, какой генерал — проще простого, разведка донесла и о болезни Функа, и о том, что он отбыл домой. На то она и разведка. Всё ясно, как днём. Чего же ещё тут гадать? Но вот зачем он здесь, что будет требовать?»

Неожиданно в комнату влетел Анчар, — дышит трудно, язык на сторону, обежал углы, обнюхал ковёр и только потом сел перед хозяйкой. Фрау Мозель внесла глубокую фаянсовую чашку со словами: «Это его миска, он любит есть то, что ест и сама хозяйка».

Настя намазала маслом ломтик хлеба, отрезала кусочек ветчины и сыра. Фрау Мозель движением глаз показала место у стола, где ставила чашку покойная баронесса. Пёс благодарно посмотрел в глаза хозяйки, легонько коснулся лапой её колена и лишь затем приник к еде. Видимо, этот ритуал он усвоил с раннего возраста и теперь, с его возобновлением, окончательно уверился в возвращении к нему прежней жизни.

После кофе Настя с наслаждением улеглась на диване. В забытье ей слышалось то лёгкое поскуливание, то щебетанье птиц в лесной чащобе. Она чувствовала, как стучит сердце, бьётся пульс в висках и на затылке. Внезапно проснувшись, сбросила плед, которым её прикрыла фрау Мозель, и не сразу увидела сидящего у изголовья Анчара. Он жался к дивану, смотрел на хозяйку просительно и тревожно. «Как жаль, — подумала Настя, — что собаки не умеют говорить». Неясно, неосознанно она угадывала смутное беспокойство Анчара.

Вошла фрау Мозель, принесла платье и предложила принять ванну.

Ванная комната была отделана с особым шиком и вкусом, здесь доминирующим был цвет морской волны, кафельный пол и большое зеркало усиливали ощущение пространства. Раздеваясь, Настя засмотрелась на игру света в гранях бесчисленных флаконов и флакончиков, а фрау Мозель, стоявшая в дверях, глубоко вздохнув, проговорила: — Мой Бог! Вы прекрасны, как ангел.

Погружаясь в ванну, Настя спросила:

— Фрау Мозель, почему так тревожно смотрел на меня Анчар? Он, видно, не узнает во мне хозяйку?

— Да, конечно, он понимает, что вы — не она, но он принял вас и будет служить вам до конца жизни.

— Он жалобно скулил возле моего изголовья,

— Я тоже это слышала и вижу, что Анчар встревожен чем–то, но нам не дано знать, что у них творится на душе. Я щупала его нос, — он холодный, значит, пёс здоров. Потом всё прояснится.

У камина в спальне Настя сушила волосы, тут же одевалась. Фрау Мозель предложила ей платье из тёмно–вишневого бархата с глубоким декольте. Оно обнажало также плечи и руки и было очень красиво.