Август Стриндберг - Том 1. Красная комната. Супружеские идиллии. Новеллы

• Название: Том 1. Красная комната. Супружеские идиллии. Новеллы
• Автор: Август Стриндберг
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-4224-0011-9

Роман «Красная комната», принесший Стриндбергу мгновенный и шумный успех, в сатирических тонах изображает нравы современного писателю шведского общества: тупой бюрократизм в управлении страной, паразитизм чиновничества, комедию парламентаризма, продажность прессы, аферы нарождающихся акционерных компаний, лицемерие религиозных и благотворительных обществ, зависимость искусства от капиталистов. На этом фоне разворачивается личная трагедия героя романа — постижение изнанки жизни и утрата при этом своих юношеских идеалов.

---

Совещание, видимо, окончилось, и судья прочел какую-то бумагу.

Текла ничего не расслышала, но она не могла оторвать взоров от молодой женщины, присужденной к утоплению. Одетая в белую сорочку, обрисовывающую чудную фигуру, с распущенными черными волосами, падающими на плечи и на спину, она поражала своей бледностью и красотой; два пылающих глаза были победоносно обращены на толпу народа, и улыбка играла на ее устах. Она, казалось, хотела им сказать, что она на целую голову выше их и что казнь, предстоящая ей, не что иное, как единоборство между нею и Всемогущим, и что если она и утонет, то все же она утешает себя тем, что вступила с Ним в борьбу.

Текла позавидовала положению этой женщины. Весеннее солнце освещало красивое лицо колдуньи, ее белую сорочку. Палач толкнул ее в воду, которая маленькими круглыми волнами сомкнулась скоро над ее волосами, которые еще плавали, как водоросли, на поверхности воды, когда белая фигура уже исчезла в глубине.

В эту минуту поднялся ропот в толпе, она как поток бросилась вперед, прорвала цепь стражников и навалилась на перила моста, которые переломились. В это мгновение Текла увидела, как Эбба, сшибленная с ног толпой, с отчаянным криком упала в воду. Не раздумывая и почувствовав какое-то безумное желание сыграть роль в этой драме, она бегом спускается на берег, бросается в воду, тянет подругу к берегу за платье, затем сама, оглушенная криками толпы на мосту, плеском воды, бряцанием оружия стражников, вытащив подругу на берег, падает рядом с ней без сознания.

* * *

Придя в себя и раскрыв глаза, Текла увидела, что лежит на кровати в незнакомой комнате. Когда она пришла в такое состояние, что могла кое-что различать, она в ногах увидела две ангельские головки, поддерживающие полог кровати из бархата, вышитого серебром; дальше она увидела кресло орехового дерева с резным графским гербом на спинке, за ним шкаф черного дерева с инкрустациями. Через опущенную занавеску окна просвечивал бледно-оранжевый свет, образовавший на полу благодаря хрустальному бокалу, стоящему на окне, круг, окрашенный во все цвета радуги.

Текла понемногу припоминала все пережитое за последние часы: неприятность с отцом, бегство из дома, уход из Королевского сада, неожиданное появление Эббы, колдунья, волнение толпы, падение Эббы и ее личное поведение при опасности, грозившей подруге. Мысль об ожидавших ее гостях и о беспокойстве мужа так сильно взволновала ее, что она вскочила с кровати на пол. Заметив, что одета в чужое платье, она взглянула в зеркало и увидела, что на ней шелковая юбка и бархатная рубашечка, а на ногах изящные туфельки. Она некоторое время простояла перед зеркалом, любуясь своей молодой фигурой, никогда раньше не казавшейся ей такой привлекательной. Она расправила складки юбки и привела в порядок распущенные волосы. В эту минуту за ее спиной раздался веселый смех, две ручки обняли ее шею, и на щеке своей она почувствовала поцелуй.

— Видишь, злая, ты должна была очнуться! Я была в этом уверена! — говорила Эбба. — А если бы ты не пришла в себя, я бы, кажется, умерла с горя.

— Милостивая государыня, — послышался позади обнявшихся подруг голос графа, — позвольте мне принести от глубины растроганного сердца благодарность отца за храброе и самоотверженное ваше поведение, благодаря которому вы спасли вдовцу его единственное дитя, его последнюю радость на земле.

Искренно взволнованный важный старец нагнулся и поцеловал у Теклы руку; она же, пораженная этой высокой милостью, не могла вымолвить ни слова.

— Я очень сожалею, — продолжал затем граф, — что мое положение в армии вынуждает меня завтра же покинуть город. Дочь моя проводит меня до Елфенаббен; когда же она вернется и поселится в Сандемаре, я надеюсь, что вы доставите ей удовольствие и погостите у нее.

Текла поблагодарила и прошептала какие-то непонятные слова.

— А так как я теперь вижу, что силы ваши восстановлены, — продолжал граф, — и думаю, что ваш муж с нетерпением ожидает вас, я велел заложить карету, которая довезет вас до дома.

Граф предложил руку все еще страшно смущенной Текле и повел ее через целую анфиладу комнат, одна роскошней другой. Дойдя по передней, он набросил ей на плечи элегантную накидку и просил позволения прислать ей ее платье на следующий день.

Обнявшись с Эббой, повторившей приглашение отца, она затем очутилась в закрытой карете, которая, мягко раскачиваясь на рессорах, помчала ее по улицам. Текла могла думать лишь о необычайной милости судьбы, которая только несколько часов тому назад становилась против нее, а теперь так возвеличила и спасла ее от необходимости выслушивать дома упреки за неисполнение обязанностей. Карета остановилась у дверей дома. Боясь все же за прием, она послала слугу, провожавшего ее, к Клементу, с тем чтобы он ему рассказал обо всем случившемся и попросил его спуститься и помочь жене подняться по лестнице.

Не прошло и нескольких минут, как прибежал Клемент; он обнял жену, покрыл поцелуями ее руки, благодарил Бога за то, что Тот вернул ему ее; он, не считая ее в опасности, все же был очень обеспокоен ее исчезновением. Потом он сообщил, как они с гостями накрыли стол и все ожидали ее появления, думая, что она лишь задержалась в какой-нибудь лавке. Служанка передала ей, что немедленно по ее уходе встал и вышел из дома отец, — и это окончательно успокоило Теклу.

Настал такой праздник, о котором она никогда и во сне не мечтала. Она во всех отношениях была героиней дня, и ее болезненное самолюбие было вполне удовлетворено, так как весь обед речь шла лишь о ней. Когда же она стала рассказывать о графе, о том, что он говорил и что обещала Эбба, слушатели молча внимали ее рассказу. Один молодой виноторговец вспомнил, что как-то продал вина графу Шлиппенбаху и что сам ходил к нему со счетом; оба с Теклой в один голос рассказывали о дворце графа, о мраморной лестнице, о статуях и картинах в передней и о гербе над воротами. Она так предавалась этим описаниям до тех пор, пока Клемент наконец не начал зевать; он снова наполнил бокалы и предложил спеть хором, в чем ему отказала Текла, говоря, что очень устала.

Вскоре раздался наружный звонок и вошел камердинер графа фон Шлиппенбаха. Он просил Теклу от имени графа и его дочери принять в день рождения, в виде незначительного воспоминания, подарок и, поставив на стол серебряный поднос с цветами и фруктами, низко поклонился и вышел.

Все общество принялось с удовольствием осматривать роскошный подарок. Посреди цветов возвышалась всем знакомая белая лилия, а вокруг нее какие-то ветки глянцевитых темно-зеленых листьев и белых, сильно пахнущих цветов; затем в букете были еще голландские тюльпаны и жасмин. Цветы окружала гора апельсинов, кизила, гранатов, айвы; не всем знакомы были эти фрукты, так что осмотр их вызвал всякие предположения, пока, наконец, находившийся среди гостей архитектор не назвал все плоды по имени, так как ему они были знакомы по орнаментам дворца де ла Гарди.

Наконец Клемент открывает в самой белой лилии бриллиантовое кольцо, привязанное серебряной ниткой к чашечке цветка. Золотых дел мастер, находящийся тут же, знаток этого дела, оценивает кольцо в двести дукатов.

Опять зашел разговор о графе, и опять пришлось Клементу поддаться общему течению и в воображении перенестись во дворец графа.

Он снова попробовал отдалить эту казавшуюся ему скучной тему и опять предложил спеть; но, как и в первый раз, его предложение успеха не имело. Ему стало грустно, что не одни его мысли и чувства отражаются в глазах жены, а что в них светится что-то постороннее, и он не раз старался привлечь ее внимание.

Но Текла была так счастлива и чувствовала себя на такой высоте, что вниз спуститься не могла, а старалась, напротив, поднять к себе мужа. Она объявила ему, что, быть может, граф сделается его покупателем, и ей, таким образом, уже казалось, что вход Клемента в дом графа дело решенное. Весь вечер разговор продержался на графе, его городском дворце и имении Сандемар, а когда разошлись гости, Текла пошла к себе мечтать о потерянном и вновь обретенном рае.

* * *

В одно ясное майское утро дорожная карета графа остановилась у подъезда дома Теклы. Клемент последнее время не был вполне доволен жизнью: уж очень шумела и волновалась по дому его молодая жена. Она заказала себе новые туалеты; она ездила в дом графа; раз отдавала ей визит и Эбба. Клемента в это время дома не было, так что ему пришлось удовольствоваться ее рассказами об оказанной ему чести. Он вообще так много слышал о графе и его дочери по утрам, днем и по вечерам, что, по своей скромности, начинал чувствовать себя не очень уютно дома. Вот почему он теперь отпускал жену с некоторым облегчением, хотя и не без тревоги. Их счастье было так кратко, и ему становилось стыдно при мысли, что теперь он ждет ее отъезда, как отдыха. Поэтому, желая избегнуть грусти при разлуке, он простился быстро и ушел в свою лавку раньше, чем за Теклой подъехала карета. Кроме того, ему не хотелось быть представленным Эббе, так как он считал себя слишком ничтожным, чтобы быть с ней знакомым.