Карлос Оливейра - Современная португальская повесть

• Название: Современная португальская повесть
• Автор: Карлос Оливейра
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1979

В сборник вошли повести пяти современных португальских писателей: Жозе Кардозо Пиреса «Дофин», Жозе Гомеса Феррейры «Вкус мглы», Мануэла да Фонсеки «Посеешь ветер…», Карлоса де Оливейры «Пчела под дождем», Урбано Тавареса Родригеса «Распад».

В повестях рассказывается о жизни разных социальных слоев португальского общества, их борьбе с фашизмом, участии в революции.

---

— Это был тот самый врач, что прописал микстуру?

— Он самый. Нахмурился так и говорит: «Нет, сеньора, не могу, не нужно вашему сыну это лекарство, им лечили сто лет назад, теперь лечат по-другому. Я не подпишу».

— Ну да, ведь он же прописал вам ту дрянную микстуру!

— Знай себе твердил: «Не подпишу рецепт, и никто меня не заставит это сделать».

— Ну а он сам? Что-нибудь еще прописал?

— Да ничего. Микстуру. Ту же самую микстуру, а она у нас как стояла, так и стоит. Не знаю я, что и как, но только у ребенка с середины июня все держалась высокая температура. Теперь, правда, температуры нет, зато аппетит пропал. Вот и сегодня ничего почти не поел. А тогда я сказала: «Как же так, сеньор доктор?» — «Не подпишу. Не будь у вас денег, вы не пошли бы к частному врачу. Стало быть, и за лекарство заплатить можете». Мне ничего не оставалось, как платить, я и заплатила. Славу богу, что я еще на что-то гожусь… могу еще кому-то приглянуться! Вот так и платила. По сотне в неделю.

Дом, муниципалитет, соседи.

— Сколько вы платите за этот дом?

— Пятьдесят эскудо. Пятьдесят монет за эту развалюху. Ходила я просить жилье, да не дали.

— А куда вы ходили?

— В муниципалитет ходила. Сказала, что лачуга эта вот-вот рухнет. «Так почините», — говорят. А откуда у меня деньги? Тут только тронь, меньше двух конто не обойдется. Куда уж нам! Будь у меня два конто, я бы не торчала здесь, а уехала бы на родину, в деревню.

— Конечно. На эту постройку жаль тратить два конто.

— Еще бы не жаль! Задняя стенка — одно гнилье, ткни пальцем — и рассыплется.

— Ну да, там эта канава, сырость, нечистоты…

— Чего там только нет! Льют из кухни, из умывальни и… ну, в общем, из отхожего места, все туда же! Если бы хоть выкапывали яму, как у нас…

— Вы сделали яму?

— Сделали, хоть копать заставили внизу, возле канавы, но яма готова. Как наполнится, засыплем, рядом выроем другую, и запаха такого не будет. А так что делают? Валят все в канаву, и уж как дождь пойдет — деваться некуда, хоть святых выноси! На прошлой неделе эта несчастная соседка моя, что выше по улице, надумала жечь мусор, а что не горит — не на свалку, как я это делаю, а в канаву. Все туда летит: пакеты, банки, склянки, и туда же ночные горшки опорожняют. Всё, как есть всё. В канаву да в канаву. С улицы поглядеть — у нас вроде бы все в порядке, а вот в кухне — сделала я вчера приборку, подтерла тряпкой, не успела оглянуться — опять сыро. Я к сыну: «Кто тут воду разлил, что вся кухня мокрая?» Да вы присядьте, пожалуйста.

— Ничего, спасибо, я постою.

— А сын мне: «Я еще за водой-то не ходил и ничего не проливал». А вода ручьем течет, к двери подбирается. Ну и ну! Еще слава богу, что чистая вода, а если бы поганая?.. Обождите минуточку, пойду-ка прочищу сток.

— Как тебя зовут, девочка?

— Анабела-Мария.

— Дайте ей кусочек хлеба, она давно его просит, бедняжка!

— Сколько лет вы здесь живете?

— Да уж двадцать пять.

— Двадцать пять лет? И все в этом доме?

— А где же еще? Все двадцать пять тут!

— Скажите, а как вы все-таки сводите концы с концами? Чем вы питаетесь?

— Чем питаемся? Ну, иногда треска с рисом. (Смеется.) А то картошка с треской. (Снова смеется.) Суп с фасолью, или рисом, или же с овощами… картофель.

— А мясо?

— Мясо? Разве что в воскресенье, или случай какой выпадет, что мясо в доме!..

— А молоко?

— Молока у нас в доме не водится.

— А на завтрак что вы едите?

— Да я-то никогда почти не завтракаю. Для сына — он же больной — беру бутылочку шоколадного молока за три эскудо шестьсот рейсов. Поначалу пил, сейчас не хочет. Теперь кофе даю, но оно ему не на пользу, нервный он… А ему все подавай кофе и калач со сливочным маргарином.

— Здесь, в вашем квартале, видно, есть люди, которые живут в нищете, хуже вас?

— О-о! Но есть и такие, что гораздо лучше живут, и зачем они тут остаются, не понять.

— Вот как!

— Всяких проходимцев тут хватает… Из-за них и нам отсюда не выбраться.

— Да что вы!

— А властям нет дела до разных ловкачей, которые и не нуждаются вовсе.

— В самом деле?

— Не нуждаются!

— А что это за люди? Ну, скажем, конторские служащие или кто?

— Нет, не конторские, таких нет. Есть один с почты.

— А еще?

— Один с железной дороги…

— Разносчики телеграмм?

— И эти тоже… и другие в таком вот роде.

— Да, но на почте некоторые получают совсем мало.

— Мало, ясное дело.

— А из-за чего здесь остаются?

— Кто из-за чего…

— А кого здесь больше всего живет? Рабочих?

— Да, рабочих.

— Большинство-то, видно, разнорабочие?

— Ну да. Тут и разнорабочие, и каменщики, и плотники, и всякие прочие, кому податься отсюда некуда…

— И многие мечтают уехать за границу при случае. На заработки. Те, что помоложе, так ведь?

Эмиграция. Сыновья. Благоустройство и жилища. Просвещение и культура.

— Как же, уезжают. С месяц тому назад двое уехали. Один отсюда, напротив, а другой — с того конца улицы.

— Молодые?

— Да нет, этому лет сорок, хотя, пожалуй, не будет сорока…

— Скажем, тридцать с чем-нибудь…

— Да, тридцать с чем-нибудь… А тому — давно за двадцать, считай что под тридцать.

— Ну, еще не старые.

— Верно, не старые, молодые. Поехали, бедняги, искать себе счастья в жизни.

— Жен-то с собой не взяли?

— Один взял, а у другого не вышло…

— А через границу как переехали: легально или нет?

— Тайком махнули.

— А потом уже на месте выправили бумаги, да?

— Сосед наш, тот жену легально отправил, а теперь и сам там на законном основании.

— Это хорошо, что все уже по закону.

— Да, теперь-то все в порядке, паспорт получил.

— Это ваш старший сын учился в лицее? (Над столом висит фотография в рамке.)

— Нет, тот, что помладше.

— Вот как…

— Он учился в Коммерческом училище, в Коммерческо-техническом училище.

— И сколько курсов окончил?

— На третьем уже был, неполных три.

— Это он печатником работает?

— Да, это он. А другие-то… с другими так… у старшего четыре класса, а дочь старшая живет в Алкобасе, работает там в приюте для престарелых.

— Кем?

— Она швея. Штаны шьет и другую одежду для стариков, невеселое занятие.

— Ну, а как у вас зимой с отоплением? Как вы отапливаете дом?

— Как топлю зимой?.. Да нажгу углей и ставлю в комнате жаровню, вот здесь, чтоб нам не замерзнуть. А еще от керосинки тепло идет.

— Что ж, от нее, конечно, теплее.

— Плохо вот, когда дом заливает водой, она течет сюда из-под вон той задней стены, а потом течет по всему дому…

— Должно быть, изрядно натекает, тут у вас никакой гидроизоляции.

— Да уж конечно. В кухне прямо через порог течет, портьера все время мокрая.

— А если еще и холода наступят… Сейчас-то ничего, а вот в декабре, январе да феврале…

— Да, сейчас ничего. А когда холодно, то не дай бог! Я тут уж стены картоном обила.

— Это все же немного утепляет.

— Многие здесь фанерой обшивают, а мне на фанеру никак не заработать, я уж хоть картоном.

— Значит, в некоторых домах стены обшиты фанерой?

— Ну да, сплошь обшиты. Вот хотя бы там, напротив, где телефон…

— Да-да, у вас здесь есть телефон…

— Прямо напротив.

— Соседям удалось, значит, телефон поставить.

— Поставили.

— А что, их дом какой-нибудь особенный?

— Такая же лачуга. Да вы и сами видите, вот он перед вами.

— И как же это соседу удалось? Подал заявление, наверное?

— Подал. Да еще попросил кого следует. Вот ему и поставили.

— Это единственный телефон в квартале?

— Нет, еще есть, у некоторых. У железнодорожника есть телефон.

— Ну а машины, должно быть, здесь редкость? Я хочу сказать, что автомобилей в вашем квартале, видно, мало, так ведь?

— Да есть кое у кого. В том конце, что к лесу, у двоих-троих, и у одного внизу, хотя нет, у двоих: у того, что живет у фонтана, и еще за холмом.

— Немного.

— Мы-то и кто поблизости живет о машинах и не мечтаем…

— Скажите, сеньора, радио — ваше единственное развлечение?

— Так оно и есть, только этот чертов ящик малость испортился, пока по нему не стукнешь, молчит. (Смеется.)

— А кино? В кино ходите?

— Куда мне! Вы, верно, будете смеяться, но за двадцать лет, что живу здесь, я в кино ходила два раза.

— А в театр?

— Какой там театр! Бывает, телевизор пойду посмотрю, да и то муж ругается.

— А где же тут телевизор?

— Здесь рядом, у соседки.

— Как же ей удалось приобрести телевизор?

— Да у нее такой… на батарейках, с антенной в комнате.