Петр Третьяков - У истоков древнерусской народности

• Название: У истоков древнерусской народности
• Автор: Петр Третьяков
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1970

Эта книга посвящена одному из важнейших вопросов древней и раннесредневековой истории нашей страны — процессу образования древнерусской народности — общего предка трех восточнославянских национальностей — русской, украинской и белорусской.

Далеко не все вопросы, относящиеся к истории образования древнерусских раннесредневековых группировок и древнерусской народности, получили законченный ответ. Исследования этой темы продолжаются. В настоящей книге будет сделана попытка осветить три вопроса, относящиеся к ней: расселение славянских племен в области Поднепровья и его периферии, когда славяне встретились с балтами; древнейшая Русь — основное ядро древнерусских народности и государства; роль финно-угорских племен севера Восточной Европы и восточной части Волго-Окского междуречья в формировании древнерусской народности.

---

Остается предположить, что глиняные лапы в курганах Аландских островов и Волго-Окского междуречья являются пережитком погребальной обрядности одной из финно-угорских группировок Севера, вероятно веси, древние погребальные памятники которой неизвестны. Возможно, что у веси был распространен обряд погребения на деревьях, который практиковали в древности многие племена Сибири и некоторые мордовские племена Поволжья.[124] Недаром волхвы, казненные Яном Вышатичем в 1071 г. в устье Шексны, т. е. на границах земель мери и веси, были не погребены в земле, а повешены на дубе, откуда их якобы стащил медведь. Глиняные лапы могли служить оберегами таких поверхностных захоронений. В Волго-Окское междуречье и на Аландские острова эта деталь попала вместе с «полоном» — людьми из земли веси.

Этому предположению противоречит лишь то, что в курганах Приладожья и Прионежья конца IX–X в., которые, по мнению некоторых исследователей, принадлежали веси, подпавшей под славянское и скандинавское влияние, глиняные лапы ни разу найдены не были. Но это можно объяснить тем, что западные группировки веси, издавна связанные с Прибалтикой, имели в погребальном обряде свои особенности. А возможно, что эти курганы, как уже указывалось, принадлежали не веси, а одной из южных карельских группировок. Можно указать лишь на когтевые фаланги медведя, встречаемые в староладожских сопках вместе с пережженными человеческими костями. Очевидно, вместе с трупом там сжигались медвежьи лапы. Это очень близкая аналогия, более того, наиболее вероятный прообраз глиняных лап из ярославских курганов.

Но как бы ни разрешился в будущем вопрос о глиняных лапах, они подтверждают мысль, что пришельцы в восточную часть Волго-Окского междуречья, насыпавшие курганы конца IX–X в., происходили главным образом не из Верхнего Поднепровья, а с Северо-Запада. Их пути на Волгу лежали через оз. Ильмень, Мcту и Мологу, а также через Белое озеро и р. Шексну.

Уже первые исследователи древностей восточной части Волго-Окского междуречья обратили внимание на то, что древние курганы этой области, содержащие остатки сожжений, имеются не повсеместно, а лишь в некоторых пунктах: около Ростова, Переяславля, Ярославля и Суздаля, по главным водным артериям края. Это было ясно уже на основании карты курганов, составленной А. С. Уваровым. Дальнейшие исследования привели к тем же выводам. Помещенная здесь карта (рис. 10) взята из книги Е. И. Горюновой, заново рассмотревшей все данные о древних курганах восточной части Волго-Окского междуречья, исследованных в XIX в. и позднее.[125]

Рис. 10. Восточная часть Волго-Окского междуречья в период Древней Руси. Местоположение мерских станов. 7 — населенные пункты; 2— городища; 3 — могильники мерянских и муромских племен; 4 — русские курганные группы конца IX–X в. (по Е. И. Горюновой).

Старинными путями в глубинные земли мери являлись правые волжские притоки — Нерль Волжская, соединяющая Волгу с Плещеевым озером, и Которосль, вытекающая из оз. Неро. От озер Плещеева и Неро волоки вели на р. Нерль Клязьминскую и дальше на Клязьму — левый приток Нижней Оки.

Мощное «гнездо» славяно-русских поселений в конце IX–X в. образовалось на южных берегах Плещеева озера вокруг древнего городка — ныне городища Александрова Гора. Мне представляется, что это был город Клещин, столь же старый, как и Ростов. По его имени и озеро называлось некогда Клещиным. В XI в. непосредственно рядом с маленьким Клещиным был сооружен г. Переяславль, вскоре перенесенный «от Клещина» на устье р. Трубежа. На городище Клещина и в его окрестностях были найдены клады восточных монет конца I тыс. н. э.

На берегах озера рядом с городищем древнего Клещина находилось множество курганов, раскопанных П. С. Савельевым в 1853 г. Непосредственно у подножия городища и в радиусе 2–3 км от него находилось 1565 курганов, несколько восточнее — еще 362 и южнее, на южном и юго-восточном побережье озера, — около 1000 курганов. Их значительная часть относится к раннему времени. Эти курганы содержали остатки трупосожжений. Рядом в 30-х годах нашего века были обнаружены следы нескольких древних поселений с находками обломков глиняной посуды, сделанной без помощи гончарного круга, синхроничной этим курганам.[126]

Около устья р. Которосли курганы раннего времени составляли три группы, что говорит, очевидно, о трех селениях или трех группах селений. Они располагались не в самом устье Которосли, где, по старому преданию, до построения в начале XI в. г. Ярославля находилось мерянское селище Медвежий Угол (стр. 141), а одна на левом берегу Волги выше устья Которосли у с. Михайловского (там находилось около 300 курганов X — начала XI в.), а две другие примыкали справа к долине Которосли, в 12–15 км выше ее устья. На могильнике у дер. Тимерево имелось более 500 курганов конца IX — начала XI в. Приблизительно сколько же было их и на Петровском могильнике, синхроничном Тимеревскому.[127]

Вокруг оз. Неро, главным образом на его западном берегу, также находилось много курганов раннего времени. П. С. Савельев раскопал здесь более 400 насыпей в восьми пунктах. Значительная часть этих курганов, особенно в могильниках у сел Кустери и Шурскалы, содержала остатки трупосожжений.

Современником этих курганов являются известное Сарское городище и примыкающий к нему бескурганный могильник последних веков I тыс. н. э., расположенные на южном притоке оз. Неро — р. Саре. Могильник является типично мерянским, городище же, судя по составу находок, — русско-мерянским. Имеется предположение, что это предшественник г. Ростова, возникший первоначально как мерянский торгово-ремесленный поселок. Около оз. Неро найдено несколько монетных кладов рубежа I–II тыс. н. э.

Дальше к югу много курганов с сожжениями и кладов восточных монет оказалось на р. Нерли Клязьминской, по всему ее течению выше и ниже г. Суздаля. Около Мурома славяно-русских курганов с трупосожжениями не найдено. Там имеются лишь многочисленные относящиеся к тому же времени финно-угорские, муромские могильники.

3

В последующее время, в XI–XII вв., судя по материалам из курганов, в восточную часть Волго-Окского междуречья хлынули особенно мощные потоки славяно-русских переселенцев. Преимущественно это были люди из Поднепровья, как верхнего, так и среднего, а также из Новгородской земли. Их главным путем с Днепра являлась Волга. Интересно, что обитатели бассейна Верхней Оки — вятичи — в освоении восточной части междуречья, судя по составу находок из курганов, почти не участвовали. Они продвинулись вниз по Оке в район Рязани, вышли на р. Проню, а также расселились вверх по Москве-реке. На Нижнюю Оку, в район Мурома, славяно-русское население проникло не с запада, по Оке, а с севера, через Переяславль и Ростов, по Нерли и Клязьме.

Материалы раскопок А. С. Уварова и П. С. Савельева, вскрывших в восточной части междуречья более 7000 курганов, в своем большинстве были депаспортизованы. Если бы этого не случилось, то на их основании было бы возможно нарисовать детальную картину заселения этой части междуречья, определить, когда и откуда пришло славяно-русское население в ту или иную местность. Но так как находки из разных курганов и различных местностей оказались смешанными, приходится ограничиться их суммарной и неполной характеристикой.

Подавляющее число височных женских украшений, найденных в курганах, представлено малыми и большими проволочными кольцами днепровских и новгородских типов, преимущественно XI в. В коллекции отсутствуют, за единичными исключениями, ромбощитковые височные кольца, широко распространившиеся в кривичских и новгородских владениях в XII в. О том же самом говорит состав и других вещей верхнеднепровских и северо-западных типов — браслетов, перстней, подвесок. Они представлены главным образом формами XI в. Позднее северо-западная колонизационная струя значительно ослабла, точнее сказать, изменила свое направление. Вещи северо-западных типов: ромбощитковые височные кольца, браслеты и др., относящиеся к XII–XIII вв., во множестве были найдены в курганах по обоим берегам Волги около Костромы и Кинешмы.[128]

Вещи южных, среднеднепровских форм: височные кольца с напущенными бусами, украшенными зернью или филигранью, медальоны и лунницы, особенно распространенные в земле радимичей, и другие могут быть датированы XI–XII вв. В восточной части междуречья они представлены в курганах повсюду. В Костромском Поволжье, куда, как только что сказано, в XII в. устремился основной поток новгородских переселенцев, вещи среднеднепровских типов не встречаются.

Особый интерес представляют происходящие из курганов финно-угорские украшения: «шумящие» подвески в виде коньков, треугольников и т. д., перстни с подвесками. Они отличаются от славяно-русских украшений и по своим формам, и по технике изготовления, представляя собой дальнейшее развитие тех предметов убора, которые обнаружены в волго-окских финно-угорских могильниках I тыс. н. э. Подробная характеристика этих изделий и попытка реконструкции мерянского костюма дана в книге Е. И. Горюновой.[129]