Майкл Муркок - Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек

• Название: Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00070-1

Имя английскою писателя Майкла Муркока известно многим. Это один из самых разносторонних и непредсказуемых авторов в жанрах научной фантастики и фэнтези, создатель знаменитых сериалов и саг об Элрике, Коруне, Джеке Корнелиусе и других прославленных литературных героях. Произведения, представленные в этом томе, безусловно, порадуют читателя. Поклонники серьезной литературы найдут здесь жесткую психологическую прозу, любителям детектива придется по душе напряженный сюжет, и, наконец, просто почитатели творчества мастера еще раз столкнутся с его загадочным миром, столь же сложным и непостижимым, как и сама тайна мироздания.

---

— А что вы думаете о ваших «помощниках»? — спросила доктор Кэлин, помогая ему встать с кресла. Он взглянул в ее умное, красивое лицо женщины в полном расцвете лет. Да, она ему всегда правилась…

Он улыбнулся ей и пошел к скамье, где находились полусобранные транквиломаты.

— Может быть, не обошлось без исполнения неких тайно взлелеянных желаний…

— Правда забавно, что вы не поняли, что все это не было реальным? — спросил у него за спиной Макферсон.

— Почему же забавно? — Сьюард повернулся, чтобы взглянуть в удлиненное лицо своего помощника. — Кто его знает, Макферсон, что на самом деле более реально? Этот мир? Тот мир? Какой-нибудь еще? Я не берусь судить, а вы?

— Ну… — с сомнением в голосе протянул Макферсон. — Я только хотел спросить вас как опытного психиатра. Могли бы вы что-нибудь сказать о прототипах этих ваших… символических персонажей?

— Вполне.

Кажется, Макферсон еще не все понял. И тогда Сьюард сказал:

— Я бы не возражал когда-нибудь снова там побывать. Хорошо бы получше исследовать тот мир. Мне так понравился там кое-кто… Пусть даже они были воображаемыми… Фарлоу… отец… вполне возможно.

Он посмотрел вверх и увидел счетчик с буквенным кодом и тремя цифрами. Сейчас он показывал YOU 128. Вот откуда взялся номер машины Фарлоу, который в его подсознании лишь слегка видоизменился! Наверное, он обнаружит еще тысячу символов вокруг себя, которые будут для него что-то значить в том, другом мире. Сьюард все еще не мог смириться с тем, что тот мир — целиком его вымысел. Он казался таким настоящим! Пожалуй, и сейчас он для него оставался таким же.

— А та женщина… Марта? — спросила доктор Кэлин. — Когда проснулись, вы меня так назвали.

— Пока отложим это, — улыбнулся Сьюард. — Идемте, нам предстоит уйма работы!

Золотой баркас (Пер. с англ. Ю. В. Бехтина)

С того момента, как этот большеротый Ефраим Тэллоу пустился в преследование, день сменился ночью в четвертый раз. Он прикорнул у руля, положившись на удачу, а наутро проснулся насквозь мокрый, но лодка по-прежнему держалась на курсе. Желтый комбинезон, который был на нем, совсем не годился для таких прогулок. Он не выспался, потому что видел сны, окрашенные в кроваво-красный цвет. Но с утренними лучами все забылось. Да и что такое одна человеческая жизнь? Какое значение имеет единственное убийство, когда золотая лодка, его цель, там впереди?

С неба по-прежнему сыпал дождь, вспенивая поверхность реки, барабаня по парусу. Подул ветер. Ивняк по берегам кончился, и пошли рододендроны. Намокшие кусты отяжелели, их гнуло к земле. Поднявшийся ветер то распрямлял их, то еще больше пригибал к земле, придавал им формы диковинных чудовищ, манивших Тэллоу сойти на берег. Он истерически расхохотался им в лицо, и в этот момент ветер наполнил парус, да так, что мачта заскрипела, заскрипела в унисон хохоту Тэллоу. Но смех как рукой сняло, когда Тэллоу понял опасность, понял, что ему нечему смеяться: ветер нес его к черневшим кустам, к берегу. Он предпринял отчаянную попытку перенести парус, но, не успев привыкнуть к оснастке этой краденой лодки, наделал жутких узлов. Ветер задул сильнее, и парус раздулся, словно брюхо каннибала.

Стараясь распутать узлы, он истер руки в кровь, повредил ногти, потом переключился на руль: ведь надо было удерживать лодку на курсе. Во тьме он заметил приближающийся поворот реки и еще две вещи: что-то белое за темно-зеленой массой листьев и маячащий впереди высокий золотой баркас. Он сделал над собой усилие, чтобы успокоиться: надо же, из-за паники он не видел своей цели, этого будоражащего его воображение золотого баркаса. Он и человека-то убил, чтобы иметь возможность преследовать золотой баркас, и теперь нельзя дать ему ускользнуть. Надо подольше продержаться за ним, потом догнать и высадиться на борт баркаса, и он знал, что сделает это. Его лодка стремительно разрезала воды реки, входя в поворот, как вдруг вздрогнула и, накренившись, застыла. Тэллоу понял, что налетел на одну из многочисленных песчаных отмелей, которые так затрудняют плавание по этой реке.

Злой, проклиная от досады ветер и дождь, Тэллоу спрыгнул на подводную отмель и попытался сдвинуть лодку. Дождь бил ему в лицо, колотил по спине. Ничего не выходило. Баркас тут же исчез из виду, и он опустился в воду на колени и зарыдал от собственного бессилия. Дождь стал ослабевать, а ветер утихомириваться, но Тэллоу все стоял на коленях, склонившись над мутной клокочущей водой, вцепившись в борт лодки. И вот дождь и ветер окончательно утихли, и солнце наконец проглянуло сквозь облака. И оно осветило своими лучами лодку, Тэллоу, реку, кусты и деревья. И пятиэтажный белый дом, сиявший под солнцем, как только что умытый ребенок.

Тэллоу поднял вверх красные от усталости глаза и вздохнул. Он сделал новую попытку освободить лодку, но тщетно. Тэллоу огляделся вокруг и увидел дом. Помощь ему понадобилась бы. Пожав плечами, он по колено в воде пошел к берегу и, кляня судьбу, взобрался по мокрой, осыпающейся, пронизанной корнями почве.

Тэллоу был в некотором роде фаталистом, и его фатализм наконец помог ему — помог не потерять рассудка, когда впереди увидел красную кирпичную ограду, испещренную пятнами черного мха. Настроение резко подскочило, и он почувствовал в себе былую хладнокровную наглость, когда за забором увидел по плечи женщину. Ну, теперь баркас может немножко и подождать.

Красивой ее делали острые скулы, пухлые губы и зеленые, с металлическим отблеском глаза. На ней была поношенная фетровая шляпа. Женщина стояла и смотрела на Тэллоу через невысокую ограду.

Женщина улыбалась. Один из ее удивительно ровных зубов имел коричневый цвет, еще два — зеленый, под цвет глаз.

У Тэллоу давным-давно атрофировался интерес к женщинам. Но тут он начал прямо-таки ощущать, как у него просыпается влечение к этой красавице, и ему стоило труда не выдать себя.

— Доброе утро, сударыня, — произнес он, отставляя ногу и делая низкий и неловкий поклон. — Мой челн сел на мель, а меня вот выбросило на берег.

— Тогда вам нужно остановиться у меня. — Она снова улыбнулась и наклонила голову набок, подтверждая свое приглашение. — Вот это мой дом.

И она движением руки, оканчивавшейся длинными и изящными пальцами с пурпурно-красными ногтями, показала на большой белый дом, который уже обратил на себя внимание Тэллоу.

— Снаружи чудесный дом, сударыня.

Тэллоу неуклюжей походкой приблизился к ограде.

— Действительно неплохой, — согласилась она. — Но уж очень пустынный. Помимо меня, в нем двое слуг.

— Не много. — Тэллоу нахмурился. — Не много. — Он подумал, что уже догнал бы баркас. И перемахнул через ограду. Для человека столь хрупкого сложения это был хороший прыжок, элегантный и грациозный. Раньше он за собой таких качеств не замечал. Он встал рядом с ней и посмотрел на нее из-под налитых тяжестью век. — Я был бы благодарен за ночлег в вашем доме, — произнес он. — И за помощь утром. Мне надо снять с мели лодку.

— Я все улажу, — пообещала она. У нее были очень подвижные губы, тщательно обрабатывавшие каждое произнесенное слово. Она обладала узкой талией, желтая шерстяная юбка подчеркивала плотные и округлые очертания нижней части тела. Переливался черный шелк блузки, обтягивая ее высокую грудь. На ней были туфли с каблуками высотой дюймов в шесть. Она повернулась и направилась к дому. — Идите за мной.

Тэллоу последовал за ней, любуясь, как она ловко держится на своих высоких каблуках. Без них она была бы всего на дюйм или около этого выше него. Она провела его через участок сада с остролистным кустарником, они вышли на песчаную дорожку, извивавшуюся в направлении дома.

Они подошли к пустой двуколке, запряженной понурым ослом, и Тэллоу почувствовал ее мягкое тело, помогая ей сесть в экипаж, и в душе у него все прыгало от радости. Он ухмыльнулся про себя, сев рядом с женщиной и взяв в руки поводья.

— Но-о! — крикнул Тэллоу, и осел, тяжело вздохнув, поплелся к дому.

Через пять минут Тэллоу натянул поводья и остановил повозку на посыпанной гравием площадке перед домом. Тяжелые каменные ступени вели к приоткрытой деревянной двери.

— А это мой дом, — произнесла она, словно и так не было ясно, чей это дом, и от этой ненужной фразы Тэллоу стало не по себе, но такое ощущение почти тут же улетучилось, уступив радости по поводу улыбнувшейся фортуны.

— Ваш дом! — закричал он. — Ваш дом! Ура!

Ему надоело скрывать свои эмоции. Он спрыгнул с двуколки и помог женщине сойти на землю, не упустив заметить, что у нее красивые и стройные ноги. Она улыбнулась ему, потом рассмеялась, снова продемонстрировав ему великолепный ряд зубов с коричневым и зелеными пятнами. Они рядом поднялись по ступенькам, прыгая и стуча по ним ногами одновременно, как эстрадные танцоры. Ее рука очутилась в его руке, когда они вместе толкнули дверь и вошли в холл, где свет был приглушен, как в церкви, и потолок терялся во тьме. Пыль носилась в единственном солнечном луче, проникавшем через не затворяющуюся, явно рассохшуюся, дверь. Пыль попала в нос Тэллоу, и он чихнул. Женщина весело рассмеялась.