Павел Буркин - Последний Храм

• Название: Последний Храм
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Когда все, во что верили твои предки, ради чего шли на смерть и муки, стало прахом, остается Память. Память о вере предков, пролитой крови, любви и ненависти, о преданности и предательстве. Она — все, что от них осталось. Но и ее безжалостно топчут победители, уничтожая последних помнящих. Так зачем противиться неизбежному, теряя счет могилам близких, каждодневно рискуя жизнью и все равно постепенно забывая? Не лучше ли сдаться и «принять реалии»? Но даже крохи сохраненного Знания однажды станут последней надеждой Мира. Нельзя предать тех, кто умирал за Память и доверил ее тебе. А еще где-то далеко, на затерянных во льду островах, сокрытый магией от глаз недостойных, стоит Последний Храм. Дойди до него сквозь кровь и пламя. Если не отступишься.

Продолжение «Когда камни кричат».

---

— Пахомий, Тэлбот, когда надо будет начинать, я выстрелю зажженным болтом. По этому сигналу командуйте огонь изо всех пушек, мушкетов и арбалетов. Эта команда будет подана простым пламенем. Кроме того, белым огнем будет подана команда на контратаку, синим — на отход к домам, зеленым — на общий отход.

По словам старейшины, еще в колчане были болты с желтым и багровым пламенем. Но пока хватит и этих команд, если что, можно командовать голосом или через посыльных.

— Сделаем, — кивнул староста.

— Есть действовать по командам, отданным сигнальными болтами, — по-уставному отчеканил Тэлбот. И правда, так лучше: не будут тратить время бегущие посыльные.

То ли они готовились к восстанию, то ли оружие лежало в тайниках веками. В одночасье войско Лендгрейва увеличилось человек на пятьдесят. Для роты бы хватило, но отчего-то Лендгрейву все больше казалось, что Клеомен решит подстраховаться. Батальон, а то и… Да нет, глупости, он не дурак оставить город без войск. И — кто будет командовать отрядом? Хорошо, если какая-нибудь церковная крыса, про войну знающая только то, что для нее мушкеты нужны. Но Клеомен вроде бы стоящий командир… был в молодости, да и в его полках совсем уж дураков вроде нет. Если они сообразят, что деревня укреплена и занята противником, им придется плохо.

— Пахомий, вы уверены, что они…

— Они хотят мести, парень, — произнес старик. — У нас тут не одну «ведьму» сожгли… А когда мор был весной… Ладно, неважно. Бойцы мы, конечно, не чета вашим, но что сможем, сделаем.

В выцветших от времени глазах блеснули слезы. Кто-то у него точно попал в жернова церковного правосудия. И когда появилась возможность хоть сколько-нибудь законно отомстить…

— Хорошо, дед. Мы победим. Да поможет нам…

— Едва ли он поможет против церковников, — возразил дед. — Вот если бы Та, за почитание которой жгли на кострах… Но Она и своих жриц не защитила.

— Ничего, — пытаясь подбодрить Пахомия, произнес Лендгрейв. — Мы и без божественной помощи сладим.

Больше делать было нечего. Того и гляди, нагрянут гости, и если они увидят суету… Хорошо еще, что сад, кусты и плетни надежно прикрывают деревеньку. С дороги наверняка ничего не видно. Потянулись томительные, долгие, как вечность, минуты ожидания. Из-под приземистой черепичной крыши сельской часовенки Лендгрейв оглядывал залитый лунным светом мир. Наблюдательный пункт выбран правильно: отсюда видно все поле, редкая завеса кленов и кусок дороги миль в пять. Святошам некуда будет деваться, когда на них обрушится свинцовый ливень.

Как ни готовил себя к появлению врага, Лендгрейв так и не понял, в какой момент из-за холма вынырнули пконники боевого охранения. М-да, мудро: если они имеют задание обшаривать придорожные деревни, начинать надо будет совсем скоро. Значит, никакого сюрприза не будет. Впрочем, он подобное предвидел. Любой вменяемый командир не сунется в неизвестность. Даже если попытаются атаковать деревеньку — откуда им знать, что она укреплена? Значит, умоются кровью. Придется становиться, проводить разведку и артиллерийскую подготовку, а все это — время. В это время Сагони, Альваро, Гердис и Мелина сделают дело в городе. Отбить атаку, выскользнуть из кольца — и поминай, как звали.

А как же селяне? — вдруг спросил себя Лендгрейв. На них ведь каратели выместят всю злобу. Отойти с ними? Но ведь там и женщины, и дети, всего человек двести! Такую толпу заметят уж точно. И потом: как с ними в город-то прорываться? План, поначалу такой стройный и изящный, начинал трещать по швам.

Ага, конники проскакали дальше, на Саммор — крупное село милях в пяти к северо-западу. «Правильно, ребята, мы там были пять часов назад, может, вы даже следы найдете. Только это уже ничего не меняет». Потому что вперед двинулись стройные шеренги пехоты. Пикинеры, а за ними — мушкетеры. И снова пикинеры, снова мушкетеры — уже другие роты. Показались из-за холма первые повозки небольшого (только пули, ядра и порох) обоза. Сунулись! Единый-и-Единственный, сунулись! Или… Или все-таки Солнцеликий Аргелеб не оставил вниманием тавалленцев? Хе-хе, скажи он такое вслух, его выдали бы собственные солдаты, и уж точно разбежались бы селяне. Но не будет же Единый мешать своим воинам. Значит, к демонам Единого.

Он не знал, как когда-то молились богу-воину его земляки. Эту память Церковь вытравливала четыре века кряду и преуспела. Но пусть прежний покровитель Таваллена знает: он понял и благодарит. Не его вина, что не как полагается…

Батальонной колонне давно пора бы кончиться, но река пехотинцев тянулась и тянулась, колыхались над головами мушкетные стволы с ушками для штыков, копья пикинеров, по обочине верхом ехали одетые в серые камзолы церковного воинства офицеры с пистолями. Пушек долго не было видно. Потом река пехотинцев прервалась, и одна за другой покатились пушки.

…Вроде бы пятиорудийная батарея полагается батальону, так? Так ведь тут не одна батарея, а сразу три. И что это за длинные такие, похожие на колоссальные чугунные бревна, монстры на колесах в рост человека? Да чтоб век бабы не иметь, если это не полковые кулеврины! М-да, восемнадцать орудий — вся полковая артиллерия тут. Что за… И колонна пехотинцев, уже вытянувшаяся на милю, головные почти поравнялись с тропинкой на Памфилион. А ведь за пушками и артиллерийским обозом снова показалась пехота! От злости кулак Лендгрейва ударил по каменной стене часовни: или он никогда не видел полковую колонну, или святоши привели весь… Что там на знамени? Ага, Третий Тельгаттейский имени святого Валианда, чтоб ему…

Полк — это очень серьезно. Если и батальон при нормальном руководстве мог наделать проблем, то полк… Одно хорошо: значит, в городе осталось не больше полка. Значит, у Альваро и Сагони будет шанс… Если, конечно, сообразят.

Лендгрейв на одном дыхании сбежал вниз. Если что изменится, ему подскажет оставленный под крышей парень из селян. Если не струхнет, когда начнется обстрел, но к тому времени он вернется. Хлопнула дверь, в лицо пахнуло прохладным ночным ветром. Нога протиснулась в старинное железное «стремя», приклад уперся в живот, обе руки изо всех сил потянули тетиву на себя. Арбалет оказался нешуточно тяжелым и мощным — еще век назад такие успешно соперничали с аркебузами и с двухсот шагов прошибали двойной доспех. Лишь кремневые ружья окончательно вытеснили их из армий Северного материка, и то не во всем. Руки закрепили болт на ложе, вставил в выемку стрелы тетиву.

Зарядив оружие, Лендгрейв высек искру, запалил трут и поднес к пакле. Вспыхнуло чадное, ярко-оранжевое пламя, в ночном воздухе резко запахло какой-то алхимической гадостью, языки поднялись чуть ли не на пядь. Наверняка паклю пропитали не чем-нибудь, а каменным маслом. Впрочем, какая сейчас разница?

Лендгрейв вскинул оружие прошлого — и нажал спусковой крючок. Тетива коротко хлопнула, свистнул, пламенным росчерком уносясь в небо, болт. Массивный, годный и для рукопашной приклад ткнулся в плечо. А там, на околице Памфилиоса, дружно полыхнули короткие взблески выстрелов. Долю мгновения спустя донесся слитный грохот пушек и полное ярости тявканье мушкетов. Хлопки арбалетов утонули в грохоте нового оружия. Лендгрейв повесил арбалет на спину и схватил более привычное оружие — два увесистых пистоля. Теперь — обратно, будем следить за боем сверху…

Полк выходил сразу через трое ворот — и все равно прошло не меньше часа. Разумеется, все относительно: если бы пришлось выводить их из казарм, поднимать по тревоге, управились бы только к утру. Полковник Роммер, командир Третьего Тельгаттейского полка имени святого Валианда, поблагодарил себя за предусмотрительность: если б не «запланированный бунт», они бы ни за что не успели. Впрочем, радоваться нечему. Прав отец Клеомен, этот Лендгрейв поломал все первоначальные планы. И пока Третий полк будет разбираться с дерзкими, батальонам Четвертого, имени Предстоятеля Приска, придется хлебнуть лиха. Роммер покрутил крупной бритой головой — нет, сейчас он полковнику Ломси совсем не завидовал. Впрочем, ничего страшного. Уж с безоружными-то го-рожанами — справятся. Зато когда Третий полк вернется в город, проклятым отступникам мало не покажется. Баржами их в море — и топить, топить! Как крыс!

Со скрипом мимо проехали пушки. Двенадцать картаун и три кулеврины — не Единый весть что, но для семидесяти бунтовщиков хватит за глаза. Семидесяти? А что, если к ним присоединились и другие части, какие-нибудь бродяги, да мало ли в Конфедерации недовольных? Информаторы отца Клеомена могли всего и не знать. Ну, ничего, полка с соответствующей конницей и артиллерией у Лендгрейва все равно нет. Нет, все-таки правильно он двинул против внешней опасности целый полк. Береженого Единый бережет.

Роммер поплотнее закутался в солдатский плащ, который надел поверх монашеского балахона. Правая рука держала поводья норовистого, достойного офицера церковного воинства, жеребца. Мимо бесконечной рекой текли пикинеры, мушкетеры, рейтары, уланы с длинными, смертоносными в ближнем бою, пиками, кирасиры с тяжелыми, наносящими страшные удары палашами. Прогромыхала по брусчатке батарея картаун, повозка с порохом и боеприпасами. И пусть отец Клеомен отчитывается перед Единым за дела духовные. Война — их дело, но все равно не стоит соваться в первые ряды. Наоборот, надо идти позади батальонов и смотреть, чтобы никто из воинов не надумал уклониться от выполнения долга.