Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

• Название: Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Драматургия

Вторая книга драм посвящена жизни мифического Орфея, Перикла с его окружением в Золотой век Афин, Алкивиада, Сократа, Платона, Праксителя на его закате, и - спустя два тысячелетия - Лоренцо Медичи с его окружением в Золотой век Флоренции и Дон Жуана как ренессансной личности.

---

 Публика выходит из зала; друзья окружают Сократа, совершенно подавленные.

П л а т о н. Все пропало!

С о к р а т. Платон, на тебе лица нет. Успокойся, друг. Никакой неожиданности нет, все идет своим чередом.

Ф е д о н (заливаясь слезами). Как это страшно и нелепо, Сократ, быть невинно осужденным на смерть!

С о к р а т (теребя его кудри). Федон, а ты бы хотел, чтобы я был повинен в чем-то?

К р и т о н. Сократ, ты не хочешь, чтобы мы, твои друзья, тебя спасли!

С о к р а т. От смерти уйти нетрудно, а вот что гораздо труднее - уйти от нравственной порчи, потому что она идет скорее, чем смерть. И вот я, человек тихий и старый, настигнут тем, что идет тише, а мои обвинители, люди сильные и проворные, - тем, что идет проворнее, - нравственною порчей.

          В зале суда после оглашения смертного приговора.

И вот я, осужденный вами, ухожу на смерть, а они, осужденные истиною, уходят на зло и неправду; и я остаюсь при своем наказании, и они - при своем. Так оно, пожалуй, и должно было случиться, и мне думается, что это правильно.

                   Тягостная тишина воцаряется в зале.

Сцена 3

Академия, пригород Афин с рощей и храмом, посвященных мифическому герою Академу; гимнасий и сад, обнесенный стеной, с жертвенниками Музам, Прометею и Эроту. Платон идет по дороге, обрамленной стелами в честь героев с изображением сражений и именами погибших, а также гробницами знаменитых афинян, и  углубляется в рощи, в излюбленные места для прогулок, где впоследствии откроет школу, получившую название местности.

               П л а т о н
Ведь кроток, как никто, и добродушен!
Но перед судьями держался дерзко,
Как мысль его, без тени униженья,
К чему привыкли судьи из народа,
Крестьяне сплошь, забросившие поле,
Да и ремесленники, не из лучших,
За два обола заседать готовых
Во имя справедливости, закона
И равенства, - таков наш суд присяжных!
И наш мудрец пред ними, как пугало,
Что смастерил шутя Аристофан
Заместо козлоногого сатира.
О, чернь, не ведаешь, что ты творишь!
Тобой играют, извлекая звуки
И одобрений, и хулы до злобы
Для блага общего - добро бы, нет,
Для славы честолюбцев и позора.

                   Р а б
Куда бежишь? Быть может, в этот день
Казнят Сократа.

               П л а т о н
                               Да, но ближе к ночи.
Не вынес я бесед его предсмертных,
Смиренья полных, будто благо смерть.

                   Р а б
Да ведь такого судьи б оправдали.

               П л а т о н
И правда! Мог растрогать их до слез
Речами о душе, о воздаяньи, -
Всех сделав лучше, пусть на день один.

                   Р а б
Но он не стал потворствовать народу,
Как демагоги, неподкупно прям.

                П л а т о н
Здесь день еще, но сумерки в тюрьме
Уж опустились. Боги!

                    Р а б
                                        Кто-то скачет.

                П л а т о н
Велел Федону прискакать за мной,
Когда свершилось чудо бы какое.

Соскочив с лошади, подбегает весь в слезах Федон, юноша с прекрасными вьющимися волосами.

                Ф е д о н
Платон! Увы! Сократа нет на свете!
Не стал он медлить, чтоб нас отпустить
До ночи, как заботливый хозяин
Своих гостей. Он мог спросить вина
И ужин, но ему зачем все это?

               П л а т о н
Он был спокоен? Говорил о чем?

                Ф е д о н
Приговоренный к смерти, пренебрег
Он всяким снисхожденьем и изгнаньем
Через побег, предложенный Критоном,
Чему все были б рады, даже те,
Замыслившие это злое дело.

               П л а т о н
Критон бы спас его, когда бы он
Послушался его - спастись для нас.

                Ф е д о н
Но он, как жил, смирился пред законом,
И, видно, бог его благословил,
Как он нам с радостью о том поведал.
Нет, ни Мелет с Анитом и ни судьи
Повинны в приговоре; государство
С расшатанным до трещин основаньем
От войн несчастных, от свободы нашей,
Рождающей могущество и славу
И вольнодумство с своевольем, гибнет,
Как от землетрясенья иль чумы,
И я один из многих, на кого
Упали изваяния богов
Или колонны, - кто же в том повинен?

               П л а т о н
Так, это речь его?

                Ф е д о н
                                О да, Сократа.
Трагедия из мифов и легенд,
Как Еврипид предвосхищал давно,
Взошла на сцену жизни современной,
Где смерть героя определена
Его судьбой,  все правильно, и слез
Не надо лить, как женщинам пристало,
Чтоб радость очищенья испытать, -
Вот почему спокоен я и весел,
Сходя в Аид со сцены бытия.
А что нас ждет там, как сказал, не знаю,
Помимо мифов о загробном мире
И о бессмертии души, - но ими
Мы зачаровываем, как детей,
Самих себя, чтоб верить в провиденье
И в промысел творца, в чем есть же смысл,
Как в Космосе, превечном и прекрасном?!

                П л а т о н
Когда он это говорил?

                  Ф е д о н
                                          Помывшись
В соседней комнате, вернувшись к нам,
Куда бодрее нас, поскольку слезы
У нас у всех текли неудержимо.
И вот цикуту в чаше принесли;
Он взял ее, как будто это кубок
С вином и сделал возлиянье жестом
Богам и сам спокойно выпил яд;
И стал ходить, задумавшись, как прежде,
Не помня словно где он и что с ним,
Пока не подкосились вскоре ноги,
И он улегся; отнялось и тело,
Но он еще нам отвечал, хоть тихо,
И без мучений словно бы заснул.

                П л а т о н
 (зашатавшись, словно не в силах заплакать)
Последний отблеск золотого века,
Как солнце на закате, Парфенон,
Расцвеченный лучами храм Афины,
Нас он покинул, снисходя в Аид,
Где он найдет ли острова блаженных,
Не знаем мы, но коих он достоин,
Один из лучших на земле людей.

          Опускается ночь со сверкающими в небе звездами.

ЭПИЛОГ

Мраморная стела с рельефным, слегка раскрашенным изображением Силена в окружении нимф с надписью "Быть лучше. Сократ". Венки и цветы. Платон  в сопровождении гетер и раба, несущего корзину и амфору. Светит изумительно яркий и чистый весенний день, видно далеко - все небо, море, острова и вдали Парфенон, словно осененный радугой.

              П л а т о н
Для плакальщиц уж слишком вы прекрасны.
Сыграйте лучше Муз из свиты Феба,
Чьим голосом руководим, Сократ
Служил ему с отвагой и упорством,
Как воин отбиваясь от врагов,
Чье имя чернь, и подвиг свой свершил,
И в смерти он достиг бессмертной славы.
   (Совершает возлияния богам.)

              Х о р  г е т е р
           Среди гробниц и стел
С изображеньем битв в сплетеньи тел
           Мы вспомнить вправе
      О веке, просиявшем в славе,
Как день весенний, лучезарный день!
      А наш - всего былого тень.
      Но лучезарен свет былого
           Восходит ныне снова,
      Как стройно-дивный Парфенон,
И до Олимпа ясен небосклон,
Где, видно, как и встарь, пируют боги,
Блаженством наполняются чертоги,
      Игрою света нисходя,
Как радуга за кромкою дождя.

О, счастье юности родиться в век,
      Отмеченный, как человек,
      И мудростью, и мощью правой,
      Овеянный высокой славой.
      Но в мире преходящем нет
      Счастливых непрерывных лет.
Как смертному переломить природу?
      Могущество утратив и свободу,
Мы грезим, но не детскою мечтой,
      А лучезарной красотой
      И строя в колоннаде зданий,
И женщин, и мужчин, их изваяний,
           Бессмертных, как в мечте,
           В предвечной красоте.

2001 год.