Расселл Джонс - Выше головы!

• Название: Выше головы!
• Автор: Расселл Джонс
• Жанр: Детективная фантастика

Каким может быть будущее, в котором хотелось бы жить? Не воевать за него, не умирать за него, а жить в нём? Не в идеальной утопии, но в живом обществе со всеми его плюсами и минусами, проблемами и радостями…

Историй о таком будущем не много, и созданы они в другое время. Сегодня приходится иметь дело с новыми задачами, и каждый из острых вопросов современного мира получит, так или иначе, свой ответ.

Главный герой Рэй прибыл на удалённую станцию с надеждой найти своё место среди людей. Он понятия не имел, что место ему уже определено, роль назначена — и ждут его дела, с которыми справиться сможет только он.

Цикл повестей. Начало цикла базируется на рассказе «Богомол и орхидея». Сам рассказ был существенно переделан.

Иллюстрации: Nasinix, Яна Конопатова; обложка: meissdes.

---

Тьюр, естественно, тоже оказался в курсе нашей переписки — и не замедлил включиться:

[Врёт она. Всё врёт! Генрю только работа цепляет. Он скорее в камилла втюрится!]

Юнона Тернбулл

За двести метров до места встречи, едва мы вошли в зону видимости, Йохан дал задний ход. Буквально: сначала отстал, а когда я притормозил и обернулся, начал пятиться до того места, где они не смогут его увидеть. При его росте (голова стабильно торчала над толпой, хотя он и сутулился) смешно было надеяться, что не заметят.

А ведь я его предупреждал, что будет непросто!

— Всё-таки, что мы им скажем? — нервно спросил он, хотя мы уже дважды обсудили эту «проблему», и прислонился к ближайшей стене, чтобы не загромождать собой коридор.

Стена стала на мгновение прозрачной, показав игровой зал, а потом снова потемнела: камилл понял, что нам не до развлечений.

— Попросим отозвать обвинение, — объяснил я.

Мандраж товарища действовал на меня положительно: чем больше он беспокоился, тем проще было собраться духом. Я даже немного гордился тем, что так сложилось. В конце концов, меня им одурачить не удалось! А вот Йохан был третьей «жертвой». И потом даже перевёлся в другой сектор.

— А тебе предлагали заявить на них?

Он помотал головой.

— Ты вообще думал, что это можно сделать?

Он тяжело вздохнул.

Я отвернулся от него — поникшего, уставшего, несчастного — и внимательно посмотрел на нашу троицу сквозь тройное стекло, образованное углом ближайшей столовой и прозрачной стеной кафе. Платиновая Нана, фиолетовая Ядвига и смоляная Анис заняли крайний столик, чтобы следить за происходящим вокруг.

«Как в зверинце», — подумал я. Молодые женщины, не отягощенные обязательствами, и, со своей точки зрения, успешные, с интересом наблюдали за окружающими. Именно что с интересом: мол, какие забавные человечки! Всё было чужим для них — проблемы станции, текущие задачи, планы тэферов и новые районы геологоразведок. Им хватало ручных синиц, и всё бы ничего, но для «опасной троицы» обязательным условием удовольствия были страдания других людей. И вот этого-то допускать было нельзя.

…Я всё никак не мог понять: зачем? Они вполне могли жить, как нравится. Обществу хватало их минимального вклада, да и вряд ли они нуждались в признании! Работали бы в текстильном отделе, а на бонусы занимались бы своим внешним видом. Общались бы в узком кругу, поддерживали друг друга, тем более что вскладчину проще. Никто бы их не беспокоил — на станции хватало людей, которые жили по своим правилам, не участвуя в общих делах. Зачем же издеваться, дразнить, «играть в любовь» и, таким образом, привлекать внимание активистов? Ирму и других взбесило именно это: причинение вреда, нарушение покоя, интриги рад интриг…

— Так мы ничего не добьёмся, — вдруг заявил Йохан.

Я похлопал его по плечу.

— Ну, хочешь, я пойду один?

— При чём здесь ты, — он пристально посмотрел в ту сторону, где Нана что-то рассказывала подругам, а те безмятежно хохотали, не забывая сверкать взглядами из-под длинных ресниц. — Они не воспримут тебя. Засмеют.

— Я не боюсь, — улыбнулся я. — Он смеха ещё никто не умирал!

— Ты же не храбрость свою идёшь показывать, так? У нас цель. Цель! И мы ничего не достигнем разговорами.

— Пятнадцать минут назад ты говорил иначе, — напомнил я.

— Говорил. Я ошибался! Они тебя засмеют, а потом ещё и заявят, что Администрация пытается надавить.

— При чём здесь Администрация?

Посторонившись, чтобы пропустить стайку Дозорных, и вежливо поздоровавшись (никого из них я не помнил, но знакомство с Ирмой делало меня частью коллектива), я снова взглянул на нашу «проблему». Теперь говорила Ядвига. Рассказывала про поданное заявление? Гражданский совет так и не смог ничего накопать, и слушания по делу Нортонсона начнутся уже в понедельник. Нана с Анис будут проходить свидетелями со стороны обвинения. А кто будет защищать обвиняемого?..

— При чём… При том, что ты работаешь на Главу. И все это знают!

— Все знают, что сейчас я занимаюсь историей для школы.

— И что с того? Ты не перестал быть помощником Кетаки!

— Тогда что ты предлагаешь?

Он снова вздохнул — так тяжело, что мне его стало жаль. Ну, что я знал о его чувствах? Меня сталкерство раздражало, но не более. Какое-то время я думал, что это настоящие «поклонницы», что я пользуюсь успехом «как человек», потом Ирма с Таней открыли мне глаза — вот, собственно, и всё. Было обидно, но я не испытал никакого крушения надежд: у меня оставалась Юки, «одуванчик», новые знакомые и товарищи по прошлым делам. А как насчёт Йохана? Чем фальшивое ухаживание стало для него?

— Тогда я подойду к ним и расспрошу, — предложил я. — Не буду ничего говорить о заявлении — просто узнаю подробности. Нужно же нам доказательство, что ничего не было…

— А ты сомневаешься? — перебил он, — что ничего не было?

От удивления я не сразу смог ответить.

— В чём тут можно сомневаться?! Дураку понятно, что они просто играли с ним! Генрих никогда бы…

— Откуда ты знаешь? — продолжал упорствовать Йохан. — Сколько вы знакомы?

— Это не важно!

— Это важно! Ты много видел таких заявлений? Знаешь, как их рассматривают? Твоего друга могут признать виновным по косвенным уликам! И этого будет достаточно! Да и защищаться он не хочет…

Я задумался — и вдруг осознал, что было не так, и что я упустил, поддавшись на чужие эмоции:

— А знаешь, если меня и вправду считают представителем Администрации, я должен уйти.

Чтобы пропустить камилла-няньку, мне пришлось на полшага отойти в сторону — Йохан тут же вцепился мне в рукав.

— Ты что?! — горячо зашептал он. — Ты куда?!

— Администрация не должна вмешиваться в такие дела, — так же шёпотом объяснил я. — Это работа гражданских судов. Администрации нечего делать, если граждане сами могут всё решить…

— Что ты выдумываешь?!

— Я не выдумываю! Я вообще-то закончил курс системного управления! Это одна из основ распределения должностных обязанностей. Главный принцип! Если, как ты говоришь, меня считают помощником Кетаки, мне следует отстраниться.

Он побледнел, на его лице обозначились морщины, а мешки под глазами стали заметнее.

— Давай! Отстраняйся! — он отпустил меня и демонстративно подтолкнул. — Иди! Занимайся своей историй! Прошлым! А мы будем спасать твоего друга…

Я опять посмотрел на «поклонниц». Они неспешно завтракали — и ничто не омрачало их настроение.

— Ладно. Хватит! Я понял. Остаюсь. Что ты предлагаешь? — повторил я вопрос.

Он пожал костлявыми плечами.

— Они нам ничего не расскажут. Они подготовились. Их не подловить. А твой друг не будет защищаться, так?

Я кивнул.

— Надо найти доказательства, что этого не могло быть! Вообще!

— Найти? Где?

— В их прошлом, — ответил он и пояснил: — В их профилях.

Наверное, я ожидал чего-то такого, подсознательно примирился с этим шагом, потому что сразу понял, о чём он. Рациональный вариант и, наверное, единственно возможный в сложившейся ситуации, но это не делало его менее «грязным». Может быть, поэтому Йохан предложил такое в последний момент? Тянул до последнего… Я бы тоже тянул.

— Я же объяснил, что нельзя вмешивать Администрацию, — вздохнул я, продолжая спор по инерции.

— А мы не будем её вмешивать, — усмехнулся Йохан. — Ты просто посмотришь. Сам. Один. У тебя же высокий допуск?

Я кивнул, и не стал ему объяснять, что сам не знаю, насколько теперь высокий у меня допуск — после того, как лифтёр признал меня андроидом. Если камилл согласился с этим, то, значит, и логос-инфоцентр в курсе, что мне можно знать, а что нельзя. У андроида-администратора должны быть особые полномочия. Я даже представить не мог, какие именно.

Но за этим нужно идти в библиотеку: альтер не имеет права показывать секретную информацию. Но если пойти, то это будет шаг…

— Так посмотри! — воодушевился Йохан. — Обязательно должны быть зацепки, подсказки, что-нибудь такое. Что-нибудь важное, от чего можно плясать. Потом подтвердим через открытые каналы — и всё!

Он выглядел счастливым — полным надежд. Мне бы тоже следовало радоваться, но на душе кошки скреблись: как можно вот так взять — и влезть в тайны других людей? Инфоцентру проще: у него нет чувств, только отношение, да и то лишь к наблюдателям и консультантам. А как быть мне — потом — после того, как я стану машиной, которой разрешено то, чего нельзя людям? Смогу ли я вернуться?

Юнона Д. Тернбулл знала ответ. Автор «Fixed Information» — книги, позволившей разрешить главное противоречие докосмической эры и, фактически, поставившей точку в споре о человечности искусственного интеллекта. Закон Фикс-Инфо был назван в честь этого произведения, да и разрабатывался он людьми, который выросли на работах Тернбулл.