Джон Вэнс - Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

• Название: Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
• Автор: Джон Вэнс
• Жанр: Научная Фантастика

По землям затерянной среди звезд древней планеты Тчаи скитается необычный путешественник. Адам Рейш был разведчиком на корабле, который исследовал происхождение сигналов, отправленных из неизученной части космоса. Из всего экипажа выжил только он. Адам оказался в полном одиночестве в мире, где некогда бушевали войны между представителями удивительных рас, в древности похитивших с Земли и поработивших целые народы, и принудивших исконных обитателей Тчаи скрыться в подземельях. В своих странствиях Адам преследует две цели — найти способ вернуться на родную планету, и освободить своих соплеменников.

Одна из лучших серий классика американской фантастики и фэнтези Джека Вэнса ( Jack Vance , 1916-2013 ), тетралогия о Тчаи (“Planet of adventure” (1968-1970) , каждый роман посвящен приключениям героя во владениях одной из четырех населяющих эту планету рас — часчей, ваннэков, дирдиров и пнумов) — фантастика лишь по антуражу и сквозному сюжету, который важен постольку, поскольку позволяет нанизывать на него одно событие за другим. По форме повествования, по лаконичной, как бы «утрамбованной», но емкой бравурной манере письма, где есть и гротеск, и циничный юмор плутовского романа-пикарески, это авантюрно-приключенческая фэнтези — жанр, в котором Вэнс преуспел больше всего. Главный герой, при всей его условной положительности, здесь нередко действует в духе симпатичного «плохиша» Кугеля из знаменитого цикла «Умирающая Земля». Красочные описания постепенно открывающегося нам удивительно цельного в своей пестроте мира, невероятные существа и их не менее странные обычаи и обряды увлекают не меньше, чем битвы, поиски сокровищ, страшные тайны, любовь, мистические ужасы и другие перипетии сюжета.

«Фирменный» стиль Вэнса, сформировавшийся под влиянием одного из родоначальников фантастической литературы К.Э. Смита, создает атмосферу почти игровой условности происходящего, свободного полета фантазии. К сожалению, именно эта особенность обычно пропадает при переводе его книг, особенно фантастических — получается либо неуклюже и тяжеловесно, если не косноязычно, либо почти пересказ.

Переработанный (с учетом авторских изменений в последнем изд.) и заново отредактированный перевод.

---

Он позаимствовал плащ и шляпу. Она оказалась маловата, но в конце концов удалось натянуть ее на голову. Принятая у человеческих помощников пнумов манера поведения сослужит ему хорошую службу; он станет самым благовоспитанным — то есть незаметным и неразговорчивым — из них! Теперь надо убраться подальше отсюда, найти какой-нибудь спокойный уголок, где он сможет изучить папку на досуге. Адам засунул ее под куртку и отправился вперед по отделанному белым туннелю, семеня ногами, как выкормыши.

Ему казалось, что проход никогда не закончится. Наконец, он вывел Рейша на некое подобие балкона, с которого открывался вид на длинное помещение, откуда доносилось бормотание, шарканье ног. Стоящие длинными рядами дети внимательно смотрели на преподавателя. На стене развешаны таблицы, покрытые непонятными символами, схемы. Это была школа.

Стоя в тени, Адам мог наблюдать за происходящим, не опасаясь, что его обнаружат. Школьников разделены на три группы, в каждой человек по двадцать. Подобно взрослым, девочки и мальчики носили черные плащи и плоские шляпы. Детские лица казались измученными и напряженными, на них застыло комично-серьезное выражение. Никаких разговоров, перешептываний. Уставившись прямо перед собой, они маршировали, словно участвовали в параде. За ними надзирали три женщины неопределенного возраста, закутанные в плащи и отличающиеся от мужчин-выкормышей только меньшим ростом и более мягкими чертами лица.

Дети повторяли упражнения снова и снова, тишина нарушалась только шарканьем ног. Осмотревшись, Адам пошел налево. Сводчатый туннель вывел его на другой балкон, нависающий над просторным залом. Все помещение занимали столы и скамейки. Очевидно, столовая. Сейчас здесь сидели лишь двое выкормышей. Они низко согнулись над мисками с кашей, расположившись подальше друг от друга. Рейш почувствовал, что проголодался.

Раздалось знакомое шарканье. Вдоль балкона шли два прислужника пнумов. Сердце Рейша так бешено заколотилось, что он испугался, как бы не выдать себя. Опустил голову, сгорбился и двинулся вперед семенящей походкой. Приблизившись, прохожие отвели взгляд и миновали его, погруженные в свои мысли.

Успокоившись, Адам продолжил путь. Вскоре туннель стал шире и наконец превратился в просторный полукруглый перекресток, где встречались три пути. Вырубленная в серой скале винтовая лестница вела на нижний уровень.

Одинаковые, плохо освещенные дороги таили в себе неведомую угрозу. Адам с трудом сдержал панику. Папка со схемами вряд ли поможет, решил он. Надо найти проводника. Кроме того, он должен что-то перекусить. Крадучись, Рейш подобрался к лестнице и, после секунды колебаний, стал спускаться. Каждый шаг болью отдавался в сердце — он все больше удалялся от поверхности! Наконец Адам оказался в небольшом помещении возле столовой. За дверью размещалась кухня. Рейш осторожно заглянул туда. Несколько выкормышей работали за разделочными столами, вероятно, готовили пищу для детей, занимавшихся в гимнастическом зале.

Адам заставил себя отвлечься от мыслей о еде, повернулся и зашагал по боковому проходу, освещенному всего несколькими светильниками-нитями, змеящимися по высокому потолку. Через тридцать метров пришлось повернуть: неожиданно дорога оборвалась. Впереди зияла пропасть. Снизу доносился звук бегущей воды: скорее всего, сюда сбрасывали мусор. Что делать? Подумав, Рейш решил вернуться. Оказавшись снова рядом со столовой, он обнаружил маленькую кладовку, заполненную мешками, кулями и коробками. Еда! Адам заколебался: наверное, сюда часто наведываются повара. И тут из школы вышли ученики. Они шагали гуськом, безрадостно опустив глаза. Пришлось повернуть в кладовку: дети распознали бы чужака гораздо быстрее, чем взрослые. Он забился в самый дальний угол, спрятавшись за грудой коробок: не самое надежное место, но лучшего убежища не найти. Даже если сюда кто-то войдет, его могут не заметить. Адам позволил себе немного расслабиться, вытащил папку и раскрыл синюю кожаную обложку. Страницы были из прекрасного, мягкого пергамента; карта нарисована с необычайной аккуратностью черными, красными, коричневыми, зелеными и светло-голубыми чернилами. Но причудливый лабиринт линий ничего не говорил Рейшу, а текст составили на незнакомом ему языке. Вздохнув, он закрыл папку и сунул ее под куртку.

Тем временем дети разобрали стоящие на раздаточных столах миски и понесли в столовую.

Рейш тайком наблюдал на неторопливым ритуалом принятия пищи, все больше страдая от голода и жажды. Он обследовал содержимое одной из коробок и нашел пластины прессованных стручков травы паломников. Что ж, питательно, хотя и не особо аппетитно... Рядом лежали тюбики черной жирной пасты, прогорклой и острой на вкус: явно приправа. Рейш снова взглянул сквозь щель. Последний ребенок чинно уносил свою порцию. Помещение обезлюдело, но на столах осталось полдюжины мисок и столько же фляжек. Не раздумывая, Адам вышел из кладовки. Опустив плечи, спрятав лицо, он взял еду и питье и не спеша вернулся в свое укрытие. В миске оказалась каша из стручков травы паломников, сваренная с напоминающими изюм комочками, ломтиками светлого мяса, двумя стебельками овощей, похожих на сельдерей. Фляжка содержала пинту шипучего пива с приятным вяжущим привкусом. К ней был прикреплен пакетик с шестью круглыми вафлями, которые Рейшу не понравились. Он съел кашу, выпил пиво и похвалил себя за проявленную решительность.

К раздаточному столу подошли шестеро выкормышей постарше, бесстрастные и мрачно-сосредоточенные, как и остальные. Адам не сразу разглядел, что это девушки. Одна за другой они подходили к столу за своей порцией. Последняя обнаружила, что для нее ничего не осталось, и в недоумении застыла. Рейш виновато наблюдал за немой сценой. Ведь он украл ее ужин! Остальные отправились в столовую, оставив подругу у стола.

Прошло пять минут. Она застыла, не отрывая глаз от пола. Наконец кто-то поставил перед ней миску и фляжку. Девушка взяла еду и медленно пошла вслед за остальными.

Адама вновь охватила тревога. Он решил подняться по лестнице, выбрать какой-нибудь туннель. Потом надо попытаться захватить знакомого со схемой выкормыша, и под угрозой смерти заставить вывести отсюда. Но как только он привстал, из столовой стали выходить дети. Пришлось опять скорчиться за коробками. Маленькие воспитанники пнумов стройными рядами маршировали в школу. Наконец они прошли. Адам высунул голову и сразу же спрятался снова: теперь нехитрую трапезу закончили пять девушек. Семенящие мимо него создания женского пола, стройные, с бледной и тонкой как бумага кожей, выгнутыми дугой иссиня-черными бровями, правильными, хотя и немного заостренными, чертами лица, казались одинаковыми и бездушными словно манекены. Обычные для выкормышей черные плащи и шляпы подчеркивали неземную хрупкость и кажущуюся эфемерность этих заблудших дочерей Земли. Но хотя они и казались ему собранными на конвейере деталями, каждая наверняка чувствовала себя самостоятельной личностью, обладала неуловимыми на взгляд чужака особенностями.

Раздаточная опустела. Рейш вышел и быстрыми широкими шагами направился к лестнице. И вовремя: у выхода из кухни появился повар и двинулся к кладовке. Задержись там Адам хоть на секунду, его бы непременно обнаружили. С бешено колотящимся сердцем он стал подниматься по ступенькам. И вдруг замер. Сверху донесся тихий шелест шагов. Рейш не шевелился, задержал дыхание... Звуки стали громче. Показались красно-черные ноги, полы плаща. Пнум! Рейш отпрянул и в нерешительности остановился у подножия лестницы. Куда спрятаться? Он огляделся. В кладовке повар накладывал стручки травы паломников в мешок. В школе занимались дети. Оставалось одно. Адам сгорбился и медленно зашел в столовую. За средним столом сидела девушка, ужин которой он съел. Рейш занял самое незаметное место и застыл, взмокший от напряжения. Вряд ли он сможет долго обманывать здешних обитателей: один-единственный пристальный взгляд, и его тайна будет раскрыта.

Они сидели, не произнося ни слова. Девушка не торопилась отправить в рот вафли, желая, очевидно, продлить удовольствие. Наконец она завершила ужин, поднялась и направилась к выходу. Адам наклонил голову, чтобы не выдать себя, — слишком резкое, нехарактерное для выкормыша движение. Она сразу испуганно обернулась. Даже сейчас привычка едва не взяла верх: девушка не смотрела незнакомцу в лицо, стараясь не встретиться с ним взглядом. Но увиденного оказалось достаточно, чтобы все понять. На мгновение она застыла, недоверие сменилось страхом. Затем испустила сдавленный крик ужаса и бросилась бежать. Рейш быстро настиг ее, зажал рот и прижал к стене.

— Тихо! — прошептал он. — Не шуми! Понимаешь?

В ее взгляде смешались изумление и ужас. Адам встряхнул ее.

— Ни звука! Понимаешь? Если да, кивни!