Джон Вэнс - Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

• Название: Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
• Автор: Джон Вэнс
• Жанр: Научная Фантастика

По землям затерянной среди звезд древней планеты Тчаи скитается необычный путешественник. Адам Рейш был разведчиком на корабле, который исследовал происхождение сигналов, отправленных из неизученной части космоса. Из всего экипажа выжил только он. Адам оказался в полном одиночестве в мире, где некогда бушевали войны между представителями удивительных рас, в древности похитивших с Земли и поработивших целые народы, и принудивших исконных обитателей Тчаи скрыться в подземельях. В своих странствиях Адам преследует две цели — найти способ вернуться на родную планету, и освободить своих соплеменников.

Одна из лучших серий классика американской фантастики и фэнтези Джека Вэнса ( Jack Vance , 1916-2013 ), тетралогия о Тчаи (“Planet of adventure” (1968-1970) , каждый роман посвящен приключениям героя во владениях одной из четырех населяющих эту планету рас — часчей, ваннэков, дирдиров и пнумов) — фантастика лишь по антуражу и сквозному сюжету, который важен постольку, поскольку позволяет нанизывать на него одно событие за другим. По форме повествования, по лаконичной, как бы «утрамбованной», но емкой бравурной манере письма, где есть и гротеск, и циничный юмор плутовского романа-пикарески, это авантюрно-приключенческая фэнтези — жанр, в котором Вэнс преуспел больше всего. Главный герой, при всей его условной положительности, здесь нередко действует в духе симпатичного «плохиша» Кугеля из знаменитого цикла «Умирающая Земля». Красочные описания постепенно открывающегося нам удивительно цельного в своей пестроте мира, невероятные существа и их не менее странные обычаи и обряды увлекают не меньше, чем битвы, поиски сокровищ, страшные тайны, любовь, мистические ужасы и другие перипетии сюжета.

«Фирменный» стиль Вэнса, сформировавшийся под влиянием одного из родоначальников фантастической литературы К.Э. Смита, создает атмосферу почти игровой условности происходящего, свободного полета фантазии. К сожалению, именно эта особенность обычно пропадает при переводе его книг, особенно фантастических — получается либо неуклюже и тяжеловесно, если не косноязычно, либо почти пересказ.

Переработанный (с учетом авторских изменений в последнем изд.) и заново отредактированный перевод.

---

Вудивер стонал и жаловался не меньше пяти минут, а потом вдруг утих. Какое-то время толстяк молча наблюдал за друзьями, а когда снова заговорил, Адаму послышались торжествующие нотки в его голосе.

— Ваш проект приближается к завершению. И все благодаря Айле Вудиверу, его искусству и небольшому запасу так беспардонно истраченных цехинов!

— Согласен, работа почти закончена, — отозвался Рейш.

— Когда собираетесь покинуть Тчаи?

— Как можно скорее.

— Замечательно! — провозгласил Вудивер с жаром и скорчил умильную физиономию.

Рейшу привиделось, что в глазах у него мелькнули злорадные искорки.

— Выходит, ты настоящий уникум! — Казалось, Айла больше не в силах скрыть ликование. — Однако порой гораздо лучше оставаться ординарным и незаметным! Тебе так не кажется?

— Не понимаю, о чем ты.

— Правильно, — кивнул Вудивер. — Ты и не должен ничего понимать...

— Раз уж решил со мной пообщаться, может, поговорим о гжиндрах?

— Что тут скажешь? Это вечно грустные, несчастные создания, обреченные странствовать по поверхности, несмотря на свой страх открытых пространств. Ты никогда не задумывался, почему фунги, пнумы, выкормыши и их отщепенцы носят шляпы с широкими полями?

— Видимо, так у них принято одеваться.

— Верно. Но причина иная: желание заслониться от неба.

— Что же вынуждает приходящих к нам гжиндр стоять на солнце, сам вид которого их угнетает?

— Как остальные люди, — напыщенно провозгласил Вудивер, — они надеются, ждут, томятся...

— В каком смысле?

— В любом, прямом и переносном, — ответил толстяк. — Конечно, все мне понять не дано; человек — непостижимая загадка. Даже ты сбиваешь меня с толку, Адам Рейш! Мучаешь бедного Айлу с какой-то вздорной жестокостью; вложил мои деньги в сумасшедший проект и упрямо отметал любые жалобы, протесты, мольбы о пощаде! Почему? Я вновь и вновь спрашиваю себя: почему? Не будь подобные идеи полной нелепицей, я даже мог бы поверить, что ты действительно пришелец с другой планеты…

— Ты так и не сказал, чего хотят гжиндры, — прервал его Рейш.

Вудивер важно поднялся на ноги; свисающая с железного ошейника цепь качнулась и звякнула.

— С этим вопросом тебе лучше обратиться к ним самим.

Он подошел к столу и, бросив напоследок загадочный взгляд на Адама, занялся своими кружевами.

Глава 2

Рейша мучил страшный сон. Ему казалось, что он лежит на своей кушетке в старой конторе Вудивера. Комнату заливало странное желто-зеленое сияние. Толстяк стоял в другом конце помещения, оживленно беседуя с двумя застывшими словно статуи незнакомцами в черных плащах и широкополых шляпах. Адам попытался шевельнуться, но мускулы не повиновались. Свет стал ярче, потом потускнул; Вудивера окружал фантастический серебристо-голубой ареол. «Типичный ночной кошмар, когда чувствуешь полную беспомощность и безнадежность», — подумал Рейш. Он отчаянно старался проснуться, но лишь покрылся холодным потом от напрасных усилий.

Вудивер и гжиндры смотрели на него. На Айле по-прежнему виднелся стальной ошейник, но цепь разорвали или расплавили в футе от шеи. Он снова, как в недавнем прошлом, выглядел самодовольным и беспечным. Гжиндры не демонстрировали никаких эмоций, только напряженное внимание. У них были узкие, длинные физиономии, правильные черты лица; кожа цвета слоновой кости сияла, словно шелк. Один держал сложенный кусок ткани, другой прятал руки за спиной.

Неожиданно все заслонила туша Вудивера.

— Адам Рейш, Адам Рейш, где твой дом? — громко произнес он.

Адам тщетно боролся с бессилием. Жуткий сон, такие не забываются.

— На планете Земля, — прохрипел он. — Земля...

Лицо толстяка расплылось и снова обрело ясные очертания.

— Есть ли еще на Тчаи твои соотечественники?

— Да.

Гжиндра дернулся. Айла заговорил вновь:

— Где? Где они?

— У каждого человека земные корни.

Вудивер отступил, скривив в отвращении рот.

— Но ты там родился?

— Да.

Айла повернулся к гжиндрам и с триумфом указал на Рейша:

— Редчайший экземпляр, раритет!

— Мы берем его.

Гжиндра развернул кусок ткани, оказавшийся, к ужасу Адама, большим мешком. Не церемонясь, он натянул его на ноги Рейша и постепенно «упаковал», так что снаружи осталась лишь голова. Потом с удивительной легкостью взвалил себе на спину, а его товарищ швырнул толстяку кошелек.

Сон словно начал таять; желто-зеленый свет рассеялся, как дым. Дверь вдруг распахнулась, ворвался Траз. Вудивер в ужасе отпрыгнул; юноша поднял катапульту и выстрелил ему прямо в лицо. Хлынула кровь — целый поток зеленой крови. Куда бы капли ни упали, они отсвечивали желтым... Сон оборвался. Рейш провалился в забытье.

Он проснулся, чувствуя, как ломит тело. Ноги сводило судорогой, в нос била мерзкая вонь. Какое-то движение, ощущение тесноты... Протянув руку, он нащупал грубую ткань. От страха сдавило сердце: сон был явью, его действительно несли в мешке. Каким изобретательным оказался Вудивер! Адама охватило отчаяние. Толстяк договорился с гжиндрами; он устроил так, что Рейша усыпили, возможно накачав в комнату наркотический газ. И теперь создания тащили его куда-то, с известной только им целью.

Оглушенный и потрясенный, Адам безвольно замер. Даже сидя на цепи, Вудивер ухитрился расквитаться с ним! Рейш припомнил последние мгновения «ночного кошмара». Он видел, как из развороченного лица толстяка хлестала желто-зеленая кровь. Что ж, Айла получил сполна за вероломство и подлость...

Думать было трудно. Мешок раскачивался, Рейш ощущал мерные толчки. Его, очевидно, несли, подвесив на шест. По счастливой случайности Адам оказался в одежде: ночью он бросился на постель не раздеваясь. Остался ли у него нож? Сумка с пояса исчезла, карманы куртки, похоже, пусты, и он не осмелился обшарить их из опасения выдать себя. Гжиндры не должны обнаружить, что он пришел в сознание.

Адам прижался лицом к грубой ткани мешка, безуспешно пытаясь что-нибудь разглядеть. Кажется, еще ночь. Судя по всему, они передвигались по пересеченной местности.

Проходили минуты, часы... Рейш был беспомощен, как ребенок в утробе матери. Сколько странных событий происходит под покровом темноты на древней Тчаи! Сегодня ночью произошло еще одно злодейство, а жертвой оказался он. Адам чувствовал себя униженным и дрожал от ярости. Как страшно он отомстит похитителям, если сумеет до них добраться!

Гжиндры остановились и минуту стояли совершенно неподвижно. Потом мешок опустили на землю. Рейш напряг слух, но не услышал ни звука. Кажется, он остался один. Адам дотянулся до кармана, надеясь найти нож или другой режущий предмет. Ничего! Он попробовал надорвать ткань ногтями, но грубый и прочный материал не поддавался.

Чутье подсказала ему, что похитители вернулись. Он затих. Создания стояли рядом и, кажется, шептались.

Его подняли и понесли. Рейша прошиб пот. Надо немедленно что-то придумать!

Его начало мотать из стороны в сторону. Потом он завис, как груз на веревке. Адам чувствовал, что опускается все ниже, ниже... Казалось, это продлится вечно. Наконец мешок, дернувшись, остановился и снова стал раскачиваться. Откуда-то издалека, сверху, донесся удар гонга — гудящий унылый звук.

Адам забился, как зверь в западне. Поддавшись бессознательному ужасу закрытого пространства, он пришел в исступление. Стал задыхаться, покрылся холодным потом; еще немного — и сойдет с ума. Всхлипывая, со свистом втягивая ртом воздух, он заставил себя успокоиться. Снова обыскал карманы. Бесполезно — ему не оставили ничего, чем можно воспользоваться. Гонг вызывает помощников, или служит сигналом для каких-то действий. Рейш ощупал мешок, надеясь обнаружить дырку. Безуспешно. Нужно что-то металлическое и острое. Адам обшарил себя с ног до головы. Ремень! Он с большим трудом снял его, заостренным язычком пряжки проковырял отверстие, потом сделал надрез. Напрягая все силы, тянул и дергал за края. Наконец разорвал ткань и просунул наружу плечи. Никогда в жизни он не испытывал такого чувства ликования! Умри он в этот момент, пусть — главное, он победил проклятый мешок!

Теперь можно попробовать развить свой успех. Рейш осмотрел неровные стены пещеры, едва освещенной призрачным бело-голубым светом нескольких сфер. Мешок почти касался пола; Адам с содроганием вспомнил спуск и последний рывок. Он вылез наружу и замер, дрожа от усталости и сводивших ноги судорог. В мертвой тишине подземелья он уловил какой-то звук вдалеке. Кто-то, — или что-то, — направляется сюда!

Своды сужались до ширины дымохода, веревка словно растворилась в непроницаемой черноте. Там, наверху, должен быть выход наружу — но сколько до него нужно добираться? Судя по тому, как долго его опускали, тут больше ста футов.