Винсент Бриджес - Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

• Название: Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
• Автор: Винсент Бриджес
• Издательство: М.: Изд-во Эксмо, 2005. — 688 с., ил.
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12453-5

Архитектура является великой хроникой человечества. Предположение о том, что готические соборы — это книги по магии и алхимии в камне, было выдвинуто еще в XIX веке и с тех пор неоднократно подтверждено многими видными учеными и исследователями. Предчувствуя приближение глобальных перемен и пытаясь сохранить для будущих поколений сакральные оккультные знания о модели Вселенной и предназначении человечества. Посвященные сумели записать в камне информацию, способную помочь человечеству избежать гибели в мировом катаклизме, который, если верить древним пророчествам, должен произойти в этом веке.

Джэй Вайднер и Винсент Бриджес, изучив множество раннехристианских, каббалистических и гностических письменных источников, в том числе легендарную книгу загадочного Фулканелли «Тайны соборов», а также архитектурные памятники в разных частях света, утверждают: точную дату Апокалипсиса можно узнать, если найти ключ к древним посланиям, зашифрованным в орнаментах и фресках католических соборов и строений, дошедших до наших дней.

---

Первое поселение на месте Иерусалима появилось уже в III тысячелетии до н. э. Во времена праотца Авраама город уже был царской столицей. Мелхиседек поведал Аврааму о Боге Всевышнем, и Авраам совершил в честь него свое знаменитое жертвоприношение, во время которого «дым как из печи и пламя огня прошли между рассеченными животными» (Быт. 17, 17), именно на горе Мориа, которая во времена царя Давида отождествлялась с Сионом (2 Пар. 3, 1)[279]. Таким образом, гора Сион была местом заключения завета с Богом.

Давид так и воспринимал ее, построив вокруг горы новую столицу. Гора Сион была также первоначальным местом, где хранился ковчег Завета, когда Давид перенес его с горы Табор в свою новую столицу. На горе Сион было то самое «гумно Орны Иевусеянина», на котором Давид плясал перед ковчегом Завета и получил Божье благословение на свою царскую власть. В этом завете царства Бог поведал Давиду, что его сын будет человеком, которому суждено воздвигнуть великий Храм.

В описании восстановления Иерусалима после вавилонского пленения, приводимом в книге пророка Неемии (Неем. 3, 1б)[280], мы встречаем упоминание о том, что именно на горе Сион находились «гробницы Давидовы». В Псалтири, особенно в Пс. 2, 6, упоминается Сион, который Бог называет Своей горой и где царь Давид, по-видимому, плясал и пел перед ковчегом Завета, причем Сион провозглашается местом, где будет восседать Бог, вознаграждая праведных и карая грешников. Еще более интересна информация в псалме 47, где сказано, что священники «сыны Кареевы», собравшись, надо полагать, при открытии храма, поют хвалебные песнопения, где мы видим следующие слова: «Во граде Бога нашего, на святой горе Его». Встречается и единственное родственное слово Сиону — Сафон, которое, к сожалению, мало что говорит нам о Сионе, кроме того, что это, по-видимому, более древняя форма названия Сион.

Пророк Исаия более четко сформулировал эсхатологическую важность горы Сион в следующих стихах (Ис. 2, 2–4)[281], где «гора дома Господня» становится «в последние дни» центром мира, к которому «потекут все народы». Далее пророк говорит, что «от Сиона выйдет закон», который принесет покой и умиротворение всем народам. А пророк Иезекииль, образно говоря, впадает в транс, созерцая видение духовной горы Сион, на которой он словно в яви видит очертания Небесного Храма в Новом Иерусалиме.

Пророк Авдий (Ав. 1, 17–21)[282] повторяет особую эсхатологическую важность этой святыни, заявляя, что в последние времена «на горе Сионе будет спасение» и что на этом месте враги Бо-жии будут осуждены, а праведники получат награду, пророк Захария в своей книге также насколько раз упоминает о Сионе, например: «утешит Господь Сиона» (Зах. 1, 17) и др. После этого в Священном Писании надолго наступает странное молчание о горе Сион.

Иисус никогда, по крайней мере — в дошедших до нас текстах, не упоминает о горе Сион. Это весьма странно, если учесть ее особую эсхатологическую роль и исключительную важность как святыни, связанной с именем Давида. Наиболее близко к этой теме он подходит, ссылаясь, согласно Евангелию от Луки, на текст пророка Исаии (Ис. 14, 12–15)[283]. У Исаии это «денница, сын зари», более известный как Люцифер, который поднялся на Сион и обещал сесть на горе в сонме богов. В Евангелии от Луки (Лк. 10, 18)[284] Иисус прямо говорит о Себе от первого лица.

Гора Сион упоминается в двух[285] местах Нового Завета — Послании к Евреям св. апостола Павла и Откровении св. евангелиста Иоанна Богослова. Послание к Евреям св. апостола Павла — достаточно странное послание, длительное время приписывавшееся Павлу, а затем считавшееся не принадлежавшим ему. Наиболее вероятный автор этого послания — Аполлос, которого лично знали и Павел, и Лука. Он использует это послание, написанное еще до падения Иерусалимского храма, чтобы напомнить иерусалимской общине христиан о первоначальном эсхатологическом значении Завета Авраама и Мелхиседека, а также Божественной санкции (благословения) на царство, полученной Давидом. Автор послания утверждает, что Иисус восстановил этот закон и потому верующие в Него должны собраться в Иерусалиме, когда Храм на горе Сион будет восстановлен вновь (Евр. 12, 22)[286].

Книга Откровения упоминает о горе Сион как о месте, где Агнец и 104 000 верных будут вершить суд (Откр. 14, I)[287]. Здесь же отмечено местонахождение Нового Иерусалима — священного места, где будут расти два Древа, восстанавливающие связь между Небом и Землей.

Таким образом, гора Сион — это (а) место, где Авраам принес жертву Богу Всевышнему; (в) место, где первоначально хранился ковчег Завета в Иерусалиме, то самое место, на котором Бог помазал Давида на царствие; (с) местонахождение гробницы Давида; (d) священная эсхатологическая гора и (е) место, ни разу не упоминаемое Самим Иисусом, даже в Евангелии от Иоанна.

Однако Тайная Вечеря состоялась именно на горе Сион, в верхней горнице одного из домов в квартале ессеев, находившемся к югу от старой крепостной башни на вершине Сиона, известной как гробница Давида. Это место было выбрано не случайно, а, по всей вероятности, с учетом того, чтобы соответствовать ритуальному славословию из Псалтири (Пс. 47, 2–3)[288]. Таким образом, Тайная Вечеря — это восстановление Мелхиседекова завета, а также основной ритуал в культе Осириса в Древнем Египте. Все то, что произошло на горе Сион, имело и имеет апокалипсическое значение.

Еще большее замешательство вызывает вопрос о том, кого же, собственно, следует считать Девой горы Сион. Если следовать традиции Восточной Православной Церкви, это влечет за собой преуменьшение роли Марии Магдалины. Кроме того, это приводит к странной «множественности» Марий. По преданию, родной дом Марии, матери Иисуса, находился на горе Сион, но подобная версия выглядит достаточно странной. В Евангелиях родословие Девы Марии упоминается вскользь, мимоходом. Евангелист Лука считает, что она происходит из дома Давидова, как и Иосиф, ее супруг и обручник, и поэтому тот факт, что их дом находился на горе Сион, неподалеку от гробницы Давида, представляется вполне логичным. Однако Лука — единственный из евангелистов, высказывающий подобное предположение. Другой евангелист, Матфей, приводит родословие потомков Давида по линии Иосифа, однако умалчивает о генеалогии самой Девы Марии. Два других евангелиста, Марк и Иоанн, также не упоминают о ее происхождении. Так, в Евангелии от Марка Мария упоминается лишь в том месте, где говорится о мнимом сумасшествии Иисуса (Мк., 3, 21)[289], и более мы не встречаем ее вплоть до момента Распятия, когда рядом с ней оказывается св. Иоанн. В обоих этих Евангелиях она — всего лишь одна из многих Марий, которые находились у Креста, а затем приходили к гробнице. Упоминания Самого Христа о своей матери также странно холодны, так что можно подумать, будто они не были особенно близки.

Если мы, с достаточным на то основанием, предположим, что те части Евангелия от Иоанна, в которых повествование ведется от первого лица, являются наиболее ранними, то получается, что самым поздним и последним Евангелием является Евангелие от Луки. Его позднее происхождение (ок. 90 г. н. э.) во многом объясняется полуязыческим, мифологическим флером, окутывающим его. А поскольку тот же самый автор, как считается, написал и книгу Деяния Святых Апостолов, в которой подробно описал миссионерские путешествия апостола Павла, мы вправе предположить, что Лука был одним из христианских синкретистов, пытавшихся создать новую религию на основании еврейских источников. Его настойчивость в отношении почитания Девы Марии свидетельствует о влиянии современных ему мистериальных религиозных культов, таких, как культ Исиды. Путаница с Мариями отчасти обусловлена и мотивом Богини-Матери и младенца. Возникает вопрос: о каком, собственно, младенце мы говорим? Лука, говорит, что Иоанн Креститель был родственником Девы Марии, а это открывает поистине захватывающие генеалогические перспективы.

И, конечно же, надо упомянуть о Марии Магдалине. Ее история также изложена у Луки. В других Евангелиях она просто упоминается как одна из множества Марий, бывших свидетельницами Крестной Смерти и Воскресения. На первый взгляд весьма заманчиво видеть в ней всего лишь вымышленный персонаж, созданный самим евангелистом Лукой, ибо он — единственный из евангелистов, прямо упоминающий о ней. Однако при внимательном чтении Евангелия от Иоанна можно заметить, что существовала и некая другая Мария, упоминания о которой редакторы последующих веков стремились изъять из текста. Эта Мария, по всей видимости, играла важную роль в окружении Иисуса. Наши подозрения еще более усиливает рассказ о браке в Кане Галилейской, на котором Иисус выступает в роли Жениха. Жениха? Но кто же была Его невеста? Несколько далее у того же Иоанна мы встречаем место, где рядом с Христом находится женщина по имени Мария и ее сестра Марфа. Из этого рассказа видно, что отношения между Марией и Иисусом очень напоминают отношения между мужем и женой. Еще далее в Евангелии Иоанна эта же Мария совершает акт помазания Иисуса в качестве Мессии. Иоанн идет еще дальше, рассказывая о встрече Марии Магдалины с Иисусом вскоре после Его Воскресения, что ставит ее в совершенно особое положение и выделяет из всех апостолов. Если же допустить, что эта Мария, сестра Марфы и Лазаря, и Мария Магдалина — одно и то же лицо, то возникает весьма любопытная картина.