Винсент Бриджес - Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

• Название: Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
• Автор: Винсент Бриджес
• Издательство: М.: Изд-во Эксмо, 2005. — 688 с., ил.
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12453-5

Архитектура является великой хроникой человечества. Предположение о том, что готические соборы — это книги по магии и алхимии в камне, было выдвинуто еще в XIX веке и с тех пор неоднократно подтверждено многими видными учеными и исследователями. Предчувствуя приближение глобальных перемен и пытаясь сохранить для будущих поколений сакральные оккультные знания о модели Вселенной и предназначении человечества. Посвященные сумели записать в камне информацию, способную помочь человечеству избежать гибели в мировом катаклизме, который, если верить древним пророчествам, должен произойти в этом веке.

Джэй Вайднер и Винсент Бриджес, изучив множество раннехристианских, каббалистических и гностических письменных источников, в том числе легендарную книгу загадочного Фулканелли «Тайны соборов», а также архитектурные памятники в разных частях света, утверждают: точную дату Апокалипсиса можно узнать, если найти ключ к древним посланиям, зашифрованным в орнаментах и фресках католических соборов и строений, дошедших до наших дней.

---

Как мы уже говорили в главе 10, в 1926 г. семейство д’Аббади еще занимало достаточно видное место в обществе. Упоминание в книге об Андае и сороковых годах XIX в. сразу же привело бы к этому семейству. Даже в наши дни связи между д’Аббади и Андаем можно заметить без особого труда, ибо семейный герб д’Аббади до сих пор хорошо виден на стене церкви прямо под солнечными часами, если стоять возле Креста. Все это вместе взятое неизбежно выдвигает вопрос о том, почему было так важно завуалировать связь с Андаем. Быть может, существовал некий тайный источник, текст, на основе которого впоследствии были созданы и «Тайна соборов», и «Обитель философов»?

Хотя Антуан д’Аббади был практически совершенно неизвестен за пределами Франции, в самой Франции он был весьма заметной фигурой в научных кругах XIX в., занимая в 1890-е гг. пост президента Французской Королевской Академии наук Неутомимый исследователь прошлого, лингвист, астроном, собиратель фольклорных преданий и эзотерических манускриптов и, наконец, активный сторонник готического возрождения, Антуан д’Аббади явился во Франции своеобразным предшественником Индианы Джонса. Организованные им экспедиции занимались поисками истоков Нила в Эфиопии, и даже в 1880-е гг., когда ему уже перевалило за семьдесят, Антуан д’Аббади продолжал участвовать в целой серии экспедиций, основанных на предварительных расчетах разного рода астрономических явлений, в том числе — прохождения Венеры через диск Солнца, наблюдавшегося в 1883–1884 гг. Его научная карьера косвенно указывает на связи с почти утраченной алхимической традицией; в числе его друзей и знакомых, с которыми он состоял в переписке, были многие видные личности той эпохи — Виктор Гюго, Проспер Мериме и Виллье-ле-Дюк, построивший замок Шато д’Аббади в Андае, а также вышеупомянутый Луи Фигюйе, Камиль Фламмарион, астроном, которого иногда принимали за Фулканелли на основании того, что его имя и фамилия напоминали анаграмму имени Фулканелли, Фердинанд де Лессепс и, что, пожалуй, самое любопытное, — Грассе д’Орсе, знаток «зеленого языка», «языка птиц», упоминаемый Фулканелли в главе об Андайском Кресте.

В дневниках, письмах и отдельных работах д’Аббади нам встретились странные наброски и наметки тех концепций, которые впоследствии нашли свое выражение в книгах «Тайна соборов» и особенно — «Обитель философов». Дневниковые заметки Антуана д’Аббади, сделанные во время его путешествия по Англии, Ирландии и Шотландии в 1835 г., свидетельствуют о его глубоком интересе к готической архитектуре, включая осмотр загадочного икосаэдрона в замке Холируд Кастл в Шотландии, о котором впоследствии подробно рассказывается в «Обители философов». Гипотезы д’Аббади о связях между басками и атлантами также нашли отражение на страницах «Обители философов». То же самое можно сказать и о его взглядах на возраст Большого Сфинкса и истинную древность цивилизации Древнего Египта.

Мог ли Антуан д’Аббади быть настоящим Фулканелли? А если да, то каким образом информация, которой он располагал, могла попасть в руки братьев Дюжоль и прочих членов Братства Гелиополиса? Члены семейства д’Аббади имели также тесные связи с де Лессепсом, а через него — с Жан-Жюльеном Шампанем и Р.А. Шваллер де Любицем, а это вполне возможный канал передачи по крайней мере части информации. Кроме того, это объясняет и влиятельность Шампаня, и то особое положение, которое он занимал в группе. По крайней мере, он считал себя связующим звеном с «настоящим» Фулканелли. Но возникает вопрос: мог ли Пьер Дюжоль поддерживать свои особые контакты с семейством д’Аббади, идущие в обход Шампаня?

Такие контакты вполне возможны, но реальными доказательствами их существования мы не располагаем. Впрочем, независимо от того, осуществлялись ли они через Шампаня, через Дюжоля или через них обоих, контакты эти были крайне скрытными и завуалированными и в конце концов утратили всякую привязку к реальности, превратившись в составную часть мифа о Фулканелли, который распространяли Канселье и прочие. Антуан д’Аббади был, что называется, видной общественной фигурой, маститым ученым, принадлежащим к социальной элите той эпохи. Даже после его кончины в 1897 г. его семья сохранила влиятельное положение, и поэтому представляется более чем вероятной необходимость сохранения в секрете подобного рода контактов, свидетельствующих о причастности к столь далеким от основного русла викторианской науки предметам, как алхимия. Столь же вероятно, что даже сами главные конспираторы Братства не имели понятия о том, какая истина кроется за их мифотворчеством.

Итак, сказано вполне достаточно. Это побуждает нас сделать главный вывод.

Фулканелли — это не отдельная личность. Он — персонификация давней традиции, преемственности, явленная общественному сознанию в начале XX в. Пьер Дюжоль написал «Тайну соборов» ради того, чтобы суммировать и сохранить учение некоего учителя или учителей, благодаря которым он познакомился с этой традицией. Он выбрал себе псевдоним Фулканелли, что можно перевести как «дети Вулкана», или «Гефестои», или даже кабирои, божественные кузнецы, которые, согласно мифу, охраняли тайну камня, упавшего с неба. Это было сделано для того, чтобы подчеркнуть древность традиции, а также — посредством всевозможных иносказаний и шифров — подчеркнуть близость некоторых наиболее видных членов группы к настоящему «Фулканелли» — Антуану д’Аббади. Книга «Обитель философов» была скомпилирована из разрозненных фрагментов сразу нескольких работ, часть из которых была написана Дюжолем на основании материалов д’Аббади, а некоторые были созданы Канселье и Шампанем. Но все они были написаны от лица некоего незримого учителя — главы этой традиции.

Наконец, необходимо подчеркнуть, что голос самой вести Фулканелли представляется куда более важным, чем вопрос о его личности. В этом смысле легенда как нельзя лучше послужила его цели, если после всех этих изысканий мы ощутили присутствие таинственного и бессмертного адепта.

Приложение А ФУЛКАНЕЛЛИ О «ЗЕЛЕНОМ ЯЗЫКЕ»

Глава 1, часть 3 из книги «Тайна соборов»

Прежде всего мне хотелось бы сказать несколько слов о самом термине «готика» применительно к искусству Франции — термине, наложившем заметный отпечаток практически на все произведения эпохи Средневековья, влияние которого простирается на обширную эпоху — с XII по XV в.

Некоторые, впадая в заблуждение, утверждают, что это слово происходит от слова готы, обозначающего один из древнегерманских народов. Другие полагают, что это слово, по определению заключающее в себе нечто варварское, было переосмыслено и стало употребляться в отношении стиля в искусстве, оригинальность и крайняя непривычность которого выглядели откровенно шокирующими для людей XVII и XVIII вв. Таково мнение представителей классической школы, проникнутых декадентскими принципами эпохи Ренессанса. Но истинное его значение, сохраненное в языке простых людей, запечатлено в выражении готическое искусство, несмотря на все усилия Академии заменить его понятием стрельчатый стиль. Причины подобного стремления достаточно туманны, что дает пищу для размышления лингвистам, которые всегда пытаются отыскать производные от слов. Что уж говорить о том, что лишь немногие компиляторы-составители словарей приводят правильное значение этого термина. Дело в том, что объяснение происхождения этого слова следует искать в каббалистических источниках, а не в буквальном значении его корня.

Некоторые вдумчивые и не столь поверхностные авторы, обратившие внимание на явное сходство между словами готика (gothique) и гоэтика (goetique), предположили, что между готическим и гоэтическим (т. е. магическим) искусством существует тесная связь.

На мой взгляд, формула готическое искусство (art gothique, ар готик) — это просто испорченное арготик (жаргонный), звучащее точно так же. Это подтверждается законами фонетики, на которых основана традиционная каббала в любом языке, и не обращается никакого внимания на произношение. Таким образом, собор — это ар гот (готическое искусство) или арго, т. е. жаргон, сленг. Более того, словари определяют арго (argot) «как особый язык, употребляемый теми, кто хочет выразить свои мысли так, чтобы посторонние не могли понять его». Это — так называемая разговорная каббала. Арготье (лица, знающие этот жаргонный язык) могут считаться герметическими наследниками аргонавтов, отправившихся в плавание на корабле «Арго». Во время своего знаменитого плавания к берегам Колхиды в поисках Золотого Руна они общались друг с другом на langue argotique — нашем langue vert (т. е. «зеленом языке», или сленге). Люди до сих пор отзываются об интеллигентном, но застенчивом и скромном человеке: «он знает все на свете и понимает даже жаргон». Все посвященные всегда изъяснялись на арго, или жаргоне: и придворные Двора Чудес, во главе которых стоял поэт Франсуа Вийон, и франкмасоны Средних веков, «члены ложи Бога», создавшие подлинные шедевры ар готик’а (готического искусства), которые вызывают восхищение и в наши дни. Что же касается аргонавтов, то эти искусные мореплаватели (навты) знали и пути, ведущие в Сады Гесперид…