Моранн Каддат - Сказания о Хиль-де-Винтере

• Название: Сказания о Хиль-де-Винтере
• Автор: Моранн Каддат
• Жанр: Фэнтези

---

Като поймала себя на мысли, что морщит лоб, силясь вникнуть в герцоговский непростой слог.

— Другими словами, вас больше интересуют причины поступков.

— Да, но вы проиграли одного пленника, графиня, смею заметить, вы не расторопны.

— Эта игра мне в новинку, — оправдывалась Като, глядя, как одна из рабынь переходит на сторону Матея.

— У вас еще есть возможность отыграться и оставить меня всего с одной пленницей, — Матей отправил выигранную рабыню за цветком лотоса. — Не печальтесь, графиня, говорят, выпитое с лепестков лотоса вселяет ясность ума и мудрость.

— Что ж, испить что ли с него шампанского из ваших хваленых погребов, — Като это предложение несколько задело. Как и проигрыш хозяину замка. — Разбирайте ваши зернышки, Матей. Извольте рассказать мне немного о человеческой мотивации. Всегда ли вы способны угадать ее.

— Нет, графиня. — Улыбнулся герцог, просчитывая какую-то комбинацию ходов в игре. — О вашей мотивации, к примеру, мне ничего не известно. Имея титул, смею предположить, некие владения или земельный надел, пусть даже в перспективе наследования — что подвигло вас путешествовать налегке, без слуг, насколько я мог судить, даже без лошади, а лишь в компании дикой кошки, которую вы, кстати, не взяли и сюда, с собой в замок — для меня это загадка. А бой с огненным чудовищем рино, против которого, признаться, я сам не осмелился бы выйти, ибо это предельно рискованно — здесь я сдаюсь.

Като почувствовала, что медленно краснеет. О чем рассказать герцогу? Она медленно поставила пиалу с недопитым пуэром на соседний столик, плотнее запахнулась в парео. Рассказать ему о том, что никакая она не графиня, а весь ее «надел» — это съемная квартирешка пополам с сестрой?

— Это действительно было непросто. Я про бой с рино. Но скажем, я почувствовала, что родные стены дома меня стесняют. Что там я не могу испытать свои силы по-настоящему и узнать, кто я и какой дорогой мне идти по жизни.

— Недурно. Можно даже сказать, если бы я не видел перед собой обворожительное девичье личико, я бы принял вашу тираду за слова отчаянного вояки, который пытает удачу на чужбине. Мне жаль огорчать вас, но вы опять проиграли мне пленницу. Возможно, мне стоит играть мягче и дать вам шанс.

— О нет, никаких поблажек, — Като отклонила его предложение, оперев голову о поставленный один на другой кулак, она склонилась над полем битвы гранатовых зернышек. — Это мне нужно быть внимательнее.

Герцог пожал плечами; еще одна рабыня перешла на его сторону, и партия возобновилась.

— Сколько известно комбинаций в этой игре? — Спросила она герцога, не отрываясь от рисунка зернышек.

Матей улыбнулся и вторично пожал плечами. Только что выигранная им, по сути, его же собственная рабыня принялась мягко растирать его затекшие плечи.

— Желаете массаж, графиня? — Осведомился герцог.

— Я пока не выиграла себе служанку на вечер, — отшутилась Като, поглощенная игрой.

— Не уходите в игру с головой, вы нам нужны здесь, — в тон ей ответил герцог. — О… мне кажется, или вы меня обскакали, графиня? — Шумное удивление герцога — это реакция на ее победу.

Като самодовольно улыбнулась.

— Теперь и мне можно массаж, — усмехнулась она, снова принимаясь за спиртное. Выигранная служанка была ей знакома — именно она прислужничала в Золотой спальне и помогала Като в душе. Так что сейчас она легко позволила ей растирать по плечам масла и благовония, но лишь ненадолго — пока это не стало отвлекать ее от игры.

— Ради этого стоило выиграть, — смеялась Като, поднимая бокал в честь герцога. Хотя конечно, ее обрадовал не столько массаж, сколько сам факт победы.

— Осталось еще несколько рабынь, — отозвался герцог, с учтивой улыбкой наблюдая за своей гостьей. — А затем вы сможете насладиться выигрышем в полной мере.

Като пропустила его слова мимо ушей. Стоит ли говорить, что весь следующий раунд она была настолько невнимательна, что не просто позволила герцогу выиграть, она попала в тот самый Черный дом — в былые времена это означало бы проигрыш пленника силам Тьмы, то есть попросту — принесение в жертву.

Герцог продолжал улыбаться. Только теперь еще и легкий блеск предвкушения каких-то особенных развлечений светился в его стальных глазах. Он сделал один за другим два порядочных глотка спиртного.

— Отчего бы и нет. Казнь, так казнь, — веки с белесыми ресницами сблизились, подарив его глазам легкий прищур.

Рабыне, на которую ставили в этом раунде, другие служанки завязали руки за спиной. Пропустив конец веревки несколько раз между кистей для верности, веревку протянули до лодыжек, которые также опутали ею. Невысокая рабыня с каштановыми волосами и острыми, выпирающими из-под одежды плечами, спокойно дала проделать с собой все эти манипуляции. Затем служанки отступили к противоположной стене, оставив ее на милость герцога и Като.

— Ну-с, графиня, назначьте казнь, — предложил он своей сопернице по игре, поднимаясь из-за стола.

— Я не понимаю вас, — вырвалось у нее.

Признаться честно, она была несколько ошарашена происходящим и продолжала оставаться за столом.

— Ну хорошо. Да вы и не обязаны в этом разбираться, право же, — эти слова герцог как будто говорил самому себе, или же в этом момент о чем-то размышлял.

Решение созрело в его голове быстро. Схватив проигранную Тьме рабыню за волосы, Матей рывком подтащил ее к краю бассейна.

— Говори. — И не успела Като опомниться, как он дернул рабыню вниз, головой в воду.

Секунды три — не меньше, он так и держал ее, а затем выдернул обратно на поверхность.

— Говори, — повторил он.

— Я ничего не сделала, — часто и шумно дыша, ответила та. Матей тут же снова погрузил ее головой в термальный источник. Связанные руки рабыни мелко подрагивали.

— Матей! — Возмущенно крикнула ему Като, отбросив закуску и собираясь подняться с места, чтобы остановить истязание.

— Спокойно, графиня, — отозвался герцог, снова давая рабыне возможность отдышаться. — Небольшая встряска им не повредит. Узнаем, чем они грешат и балуются за моей спиной. И потом, вы ведь проиграли эту рабыню в Черный дом, — привел он последний аргумент.

Като так и осталась сидеть на месте. По-настоящему, конечно, рабыня принадлежала герцогу Эритринскому. И он волен был делать с ней все, что ему вздумается. Но с другой стороны — плевать на их местные законы и устои — она ведь человек, и смотреть на эти истязания Като спокойно не могла. Она вцепилась в ручку кресла, не зная, чем апеллировать Матею.

— Спокойно, графиня, вы ведь не думаете, что я стану причинять вред своим слугам. — Негромко, но отчетливо произнес он.

— Но я не…

— Давайте на этом и покончим.

После еще одного принудительного купания с головой рабыня сделалась красная, как рак — она успела наглотаться воды.

— Плеть, — коротко приказал он стоящим поодаль слугам. Тотчас же в его руку вложили короткую двадцати-хвостку. Предупреждая очередной протест со стороны нашей графини, Матей показал ей замшевую сторону орудия. Мол, как можно ею нанести увечья.

— Сознавайся, несчастная, — с ноткой драматизма и все с той же строгостью он обратился к связанной рабыне, пытающейся отдышаться на каменном полу перед бассейном. Все еще придерживая ее за волосы, он несильно стегнул ее чуть ниже спины.

— Герцог, хватит! — Като не выдержала и поднялась.

Матей повернулся к гостье, не выпуская плети из рук.

— Графиня, это мои рабы, и мне лучше знать, как поддерживать порядок в огромном замке.

Сказано это было вовсе не тем тоном, каким он менее часа назад учил ее игре в гранатовые зернышки и рассуждал о человеческой мотивации. Сейчас его голос был избавлен от налета мягкой учтивости, в отсутствие которого представлял собой нечто настолько твердое и жесткое, словно сталь без обшитых бархатом ножен, что ему было страшно перечить.

Вместо дальнейших дискуссий герцог снова принялся за плеть. Для эффективности ударов он освободил рабыню от ее шифоновых одежд, оставив в неглиже. Скоро замшевая плетка начала дарить коже несчастной красные полосы, жертва оставила всякие попытки оправдаться и лишь негромко постанывала с каждым ударом. Като совершенно растерялась при виде всего этого и не могла решить, как должным образом отреагировать; но одно она знала точно — эта сцена разворошила в ней бурю эмоций, разнородных, частью — давно забытых, родом из юности или даже детства. Она сама пребывала в каком-то смущенном напряжении, словно что-то могло случиться с ней самой.

Матею, тем временем, скоро наскучило охаживать рабыню плетью. То ли он устал, то ли был удовлетворен — сказать по виду человека, не слишком, как оказалось, хорошо его зная — для Като это было трудно. Она оставила алкоголь и просто сидела в плетеном кресле за столиком с рассыпанными по нему гранатовыми зернышками. Подошедший герцог разом смахнул стопку какого-то спиртного.