Евгений Яхнин - Размышления о разуме, Боге и будущем человечества

• Название: Размышления о разуме, Боге и будущем человечества
• Автор: Евгений Яхнин
• Издательство: АО «Х.Г.С.»
• Жанр: Философия
• Год: 1997
• ISBN: 5—7588—0408—8

Дорогое мои друзья, все то, о чем я буду здесь писать, возникло в троллейбусно-автобусных раздумьях, которым я люблю предаваться в пути, и долгих беседах с Вами. Время этих бесед я отношу к счастливейшим минутам моей жизни и очень хочу, чтобы след, который они оставили в моей душе, не затерялся. Я попробовал привести в порядок все вопросы, сомнения, догадки, откровения, посещавшие и волновавшие нас. Может быть, и Вам будет интересно кое-что вспомнить.

---

Религия, несмотря на «человеческую» форму и словесную одежду, помещена человеческой фантазией за рамки человеческой природы, она, религия, существует независимо от бытия каждого индивидуума, она отделена от него и потому, вроде бы, существует сама по себе. Непостижимость Бога обусловлена его отделенностью от человеческого бытия. Но дабы человеческая игра в непостижимого Бога, игра в религию существовала и дабы в нее непрерывно и неотрывно играло большинство людей, она должна быть непостижимо прекрасной.

Так оно и есть.

Вся поэзия слов, живописи, музыки, интеллекта человеческого влилась, как непременность, в религиозное мироощущение. Можно сказать, что религия — это самое поэтичное, самое прекрасное, самое неотразимое творение человеческого духа. Воистину! Общечеловеческий Разум, сотворивший такое, достоин уподобиться Богу, как равному самому себе.

Ф. М. Достоевский, всю жизнь размышлявший о Боге, написал: «…я сложил символ веры, в котором все для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа…». И еще, «Христос весь вошел в человечество, и человек стремится преобразиться в Я Христа как в свой идеал…(синтетическая натура Христа изумительна)».

В. В. Розанов, перефразируя Достоевского (и Вольтера, которому приписывается эта мысль), в работе «О легенде «Великий инквизитор» пишет: «…если бы не было Бога, то следовало бы его выдумать. И не то странно, не то было бы дивно, что Бог в самом деле существует; но то дивно, что такая мысль — мысль о необходимости Бога — могла залезть в голову такому дикому и злому животному, как человек: до того она свята, до того она трогательна, до того премудра и до того она делает честь человеку».

В богословских диспутах, пояснениях, откровениях Божественное, Бога, религию часто соотносят с самыми возвышенными человеческими абстракциями: «Религия — наивысшая красота и свет, доступные человеку» (митрополит Введенский в диспуте с Луначарским), «Бог есть любовь и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем» (послание Иоанна, 1,4,16), «Бог это любовь и без любви, то есть без Бога невозможно существование и развитие человечества» (патриарх Афиногор).

В самом деле, Бог — это Любовь. Так что же это такое? Это уже не субъект, пусть даже в масштабе Универсума, это присущее человеку чувство, хотя и трактуемое как вселенское.

Вспоминаю разъяснения, с которыми на встрече в Дубне обратился к физикам один из профессоров Московской духовной академии: «Бог это по сути состояние души!»

— Но, причем же здесь бог? — спросил я — Состояния любви, восторга достижимы, осознаваемы и объяснимы без введения понятия о Боге.

— Да, конечно, — ответил он — но, мы вынуждены использовать понятия и термины, которые устоялись, привычны и принимаются большинством общающихся с нами.

Можно усматривать в этом ответе признание сознательной эксплуатации этого понятия — Бог, то есть обман. Не исключено. Но можно рассматривать этот ответ как подчеркивание символичности этого понятия, будем надеяться, что так.

До сих пор, выше, мы говорили в основном, хотя и не подчеркивали этого, о Божественном, о Боге как субъекте вне нас, которого чтут и к которому возносят свои молитвы верующие.

Однако существуют представления о Боге, как это только что было отмечено, который есть и вне, и внутри нас, и повсюду. Это наиболее эмоционально яркие и интеллектуально укореняющиеся формы Веры, утверждающие и развивающие представления, провозглашенные еще в Евангелиях.

Так, уверовавшие в возможность постижения Бога через себя и как личное устремление к чему-то более высокому отвергают и действительно не могут признать ничего божественного, идущего к ним из вне их.

Это удивительно ясно в замечательных стихах воспроизвела Зинаида Миркина:

«Бог есть Любовь. И Бог мой есть.
И это внутренняя весть,
Которую вовеки мне
Не подтвердит никто извне.
Как тихо!.. Небо и гора.
Мир — только отсвет от костра,
Что зажигается внутри.
Гори, душа моя, гори».

Бог есть любовь и он творец и внутренняя суть нашей души. И ничего не может быть прекраснее и важнее восторга, в котором мы, уверовавшие, находимся, пребывая на лоне бесконечно расцветающих и благоухающих полей абстракций, и с которых мы устремляемся в высь к Богу.

Еще шире рассматривает, еще глубже проникает, еще дальше уводит от теперь уже совсем состарившегося Бога — Отца современная теология. По существу она объявляет Бога лишь символом безграничной сложности мира и старается это делать с помощью самых выдающихся представителей науки.

Так, известный теолог нашего времени П. Тиллих в «Дискуссии с Эйнштейном» трактует его слова: подлинный ученый «смиряет свой ум перед величием разума, воплощенного во всем сущем, разума, который в сокровенных своих глубинах недоступен человеку» как указание «на общую основу физического мира в целом, которая… сокрыта в своей неистощимой глубине». И именно, эта сокрытая неистощимая глубина есть «основной элемент всякой развитой идеи Бога».

При этом предварительно П. Тиллих обрушивается на «концепцию… Бога, вмешивающегося в природные явления, либо являющегося причиной природных явлений, делает Бога объектом природы наряду с другими объектами, существом среди существ, бытием среди прочих видов бытия, пусть высшим, но отнюдь не исключительным и уникальным». И далее к этому добавляет: «Это, безусловно, разрушение… любой осмысленной идеи Бога», и характеризует такую концепцию как примитивную и устаревшую.

Да, простят меня все интеллектуалы, воспринимающие Божественность, несущие в себе Бога, даже если он только символ, и сам П. Тиллих, — мне представляется, что нельзя лучше заявить об отсутствии Бога как реальности и признать, что Бог — это всего лишь восторг и экзальтация ума, остановившегося перед огромностью мира и его красотой, которую, кстати, продуцирует сам ум.

Однако дело не в том, что я возрадовался единомыслию с виднейшим теологом в критике «примитивной религиозности» и не последовал вслед за теологией в небесные эмпиреи или не понял значимости и «реальности» мистических переживаний многих.

Дело в том, что я ищу варианты избавления людей от того Бога (Бога — Отца), которого носят в своей душе, которому поклоняется подавляющая масса верующих. Для них полеты в пространстве абстрактных логий не имеют никакого значения, большинство и не подозревает о такой возможности. Кто из простых людей поймет и согласится с определением Бога лишь в качестве символа, пусть «Самого — Бытия» и Веры как состояния предельной заинтересованности. Для большинства обращающихся к Богу с просьбами: помоги, прости, укрепи, даруй, просвети, вразуми, наставь и даже — покарай… (а с чем еще обращаться к Богу?), Он — Господь, Личность!

В связи со всем сказанным выше следует обратить внимание на то, что для анализа, понимания какой-либо идеи, понимания ее значения, взаимосоответствия и места среди других идей, необходимо поставить себя за рамки этой идеи. Рассуждения в границах самой идеи ни к чему, кроме повторения в различных вариантах самой идеи, привести не могут.

Поэтому прежде чем завершить свое явно затянувшееся и, вместе с тем, явно неполное постижение Бога, я хотел бы сказать еще несколько слов об одной важной особенности нашего Разума, скорее психики, так как речь пойдет об эмоциональных реакциях нашего Я в общении с внешним миром и самим собой и, таким образом, с Богом.

Эту особенность можно назвать стремлением к особому эмоциональному состоянию, внутренней комфортности интеллекта, состоянию, в котором присутствуют элементы транса, экстаза, высшей удовлетворенности от свершений своего Я, волнения от сознания защищенности этого состояния от внешнего, чужого.

К такому состоянию приходят ученые в момент прозрения и получения результата, которого долго ожидали. Такое состояние может наступить и раньше, когда твое Я ощущает, что внутри, в бессознательном крутятся, сталкиваются факты, соображения и, вот-вот, они выстроятся в стройную логическую цепочку, все станет на свои места и разъяснится. Такое состояние ловят и погружаются в него поэты при сотворении стихов. Когда в такое состояние приходят артисты, зал забывает о себе, затихает и только потом, опомнившись, разражается аплодисментами. Такое состояние необходимо ораторам — трибунам, без него они не будут властвовать и не поведут за собой толпу. Такого состояния достигают философы, погружаясь в океан наслаждения мыслями, которых много, которые блестят и которые логично нанизываются на стержень замысла.