Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

• Название: Гевара по прозвищу Че
• Автор: Пако Тайбо II
• Жанр: Биографии и Мемуары

Его жизнь была полна приключений и борьбы, его смерть окружена тайной, его влияние на современников и потомков огромно, и каждое приходящее поколение открывает его для себя заново. Каков он был, Гевара по прозвищу Че, аргентинец, принятый кубинским народом как сын, человек, научивший латиноамериканцев сражаться за свою свободу?

Пако Игнасио Тайбо И, писатель и ученый, не просто рассказывает о жизни и борьбе Эрнесто Гевары, но и раскрывает многие загадки, связанные с жизнью и смертью.Че, предавая огласке архивные документы, ранее недоступные исследователям.

Биография Эрнесто Че Гевары, принадлежащая перу Пако Игнасио Тайбо II, получила широкое признание и стала мировым бестселлером.

---

Че не так уж радовался отдыху. Он до смерти хотел выйти с несколькими своими бойцами и грозной базукой, чтобы сровнять с землей какую-нибудь казарму. В горах не должно было остаться ни одного, даже самого крошечного, гарнизона. Снова вступить в бой с врагом, после того как отряд целых сорок пять дней старательно избегал столкновений, было важнейшим из предстоящих дел, но политическая ситуация в области, напряженные отношения между различными революционными силами и отсутствие базового лагеря — все это вынуждало его посвятить время и терпение — особенно его столь скудное терпение — другой работе.

«Первоочередная задача по прибытии в Эскамбрей была четко определена: беспокоить военную структуру диктатуры, прежде всего ее коммуникации. Непосредственная цель состояла в том, чтобы предотвратить выборы, которые собирался устроить Батиста, пытаясь вернуть хоть какую-нибудь видимость законности своему правлению, но работа затруднялась недостатком времени и сильными разногласиями между революционными фракциями».

Повстанцы двинулись дальше в горы. То, что бойцы выбились из сил, было видно невооруженным глазом: они отставали и засыпали прямо на дороге.

«Мы встали лагерем под открытым небом невдалеке от вершины горы, именуемой Дель-Обиспо, которую можно разглядеть из города Санкти-Спиритус; на ее вершине стоит крест. Там мы немедленно взялись за организацию базового лагеря и принялись расспрашивать, как найти дом, где нас ожидало то, что партизаны в данный момент ценили больше всего: обувь. Никакой обуви не оказалось, ее захватил Второй фронт Эскамбрея, несмотря на то, что она принадлежала Д26».

Состоялась вторая беседа с людьми из Второго фронта. Среди них был майор Каррера, подписавший известное письмо. Это «была не дружественная, но и не враждебная встреча. Каррера уже выпил полбутылки спиртного, что составляло примерно половину его ежедневной нормы. При личном общении он оказался не настолько агрессивным или непримиримым, как в своем недавнем официальном письме, но был настроен явно недружелюбно». Каррера имел репутацию жестокого человека; люди Директората осуждали его за кровожадность и за то, что он, не задумываясь, собственноручно расстреливал из пистолета любого, кого считал доносчиком.

Пытаясь наладить отношения со Вторым фронтом, Че определил для себя две главные задачи: дать людям прийти в себя после тягот перехода и принять под свою команду наиболее боеспособную часть Д26, действовавшую в этом районе. В отряде, о котором шла речь, возглавляемом Виктором Бордоном, было больше вооруженных людей, чем у Че — 202 бойца. Че послал записку в их лагерь, располагавшийся на Сан-Биасе, предлагая Бордону встретиться. На третьей неделе октября Че встретился с отрядом Бордона в местечке Лас-Пинас. Встреча поначалу проходила напряженно, так как Че, похоже, располагал противоречивой информацией о группе Бордона и его конфликтах со Вторым фронтом. Отряд также не произвел на него впечатления испытанного в боях. В довершение всего ему, похоже, не понравилась яркая ковбойская шляпа, которую носил Бордон, бывший рабочий с сахарного завода.

Колонна Че также вряд ли могла произвести сильное впечатление на Бордона. Спустя несколько лет Виктор вспоминал: «Когда мы добрались туда, то увидели не бойцов, а настоящих доходяг, истощенных, босых, оборванных... Че страдал от тяжелого приступа астмы».

Че начал с провокационного вопроса: «Сколько у тебя здесь партизан?» — «Они не мои, они — Д26», — ответил Бордон. Тогда Че произнес взволнованную речь, обращенную к новому отряду: единоличное командование, железная дисциплина, беззаветная борьба; любой, кому это не нравится, может сдать оружие и уходить. Бордон позднее кратко прокомментировал это выступление: «Митинг прошел в стиле Че, очень кратко». Из 202 человек, пришедших с Бордоном, осталось всего-навсего 110 или 115. Бордона, который до тех пор носил звание майора, Че назначил капитаном под своим командованием. С тех пор отношения между ними были прекрасными.

21 октября, после того как удалось укрепить «внутренний фронт», в Дос-Арройос и Эль-Альгаррабо состоялись долгожданные встречи с представителями Директората. Их атмосфера была очень эмоциональной, и бойцам удалось достичь хорошего взаимопонимания. Директорат создал в зоне определенную инфраструктуру, которая, должно быть, понравилась Че и напомнила ему о кропотливых усилиях, которые он сам предпринимал в Эль-Омбрито, основывая школу для кампесинос, оружейную мастерскую, казармы, радио- и электростанцию.

На встрече присутствовали майор Роландо Кубела, Тони Сантьяго, Фауре Чомон и Монго Гонсалес. Че написал приветствие: «Прибыв в Сьерра-дель-Эскамбрей... мы, бойцы Движения 26 июля, выражаем главному штабу Директората свою искреннюю благодарность за этот братский прием».

Вскоре они перешли к объединению движения. Директорат заявил, что давно готов к совместным действиям — но не со Вторым фронтом, деятели которого, как они утверждали, «говорили и вели себя точь-в-точь как бандиты», — и что они понимают, насколько Че, впервые прибывшего в Эскамбрей, должны беспокоить напряженные отношения между местными силами.

Совсем недавний раскол между Директоратом и Вторым фронтом — он датировался августом текущего года — крайне усиливал напряженность. Фауре, с которым Че мимоходом познакомился в Мексике, во время встречи Эчеверрии с Фиделем Кастро, утверждал, что Элой Гутьеррес, лидер Второго фронта, продался закосневшим политиканам, за спиной которых, судя по всему, стоят США. Че держался до последнего и настаивал на необходимости любой ценой объединить все силы, желающие с оружием в руках сражаться против диктатуры. Фауре вспоминал такой разговор:

«— Мы не объединимся ни с кем, кто готов опуститься до бандитизма, — говорил я.

Че окинул меня проницательным взглядом. Я знал, о чем он думает, и объяснил:

— Я говорю не как сектант. Ты прибыл сюда, чтобы объединить нас, но я должен предупредить. Тогда Че предложил:

— Давай выработаем с тобой совместный план, и я начну сепаратные переговоры с Гутьерресом».

Сохранилась фотография: встреча Че и Рамиро Вальдеса с руководителями Директората (Кубелой, Фауре, Кастельо и Рене Родригесом). Че и Рамиро одеты в рубашки, расстегнутые до пупа. На голове Че, вместо обычного берета, кепи с маленьким козырьком, которое с трудом держится на его длинных волосах; он курит огромную сигару. На лицах, в соответствии с важностью встречи, написано выражение наивысшей серьезности.

На этой встрече Че познакомился с человеком, с которым ему предстояло часто иметь дело в будущем. Это был капитан Директората Виктор Дреке, чернокожий человек с проницательным взглядом, двадцати семи лет от роду. Перед самым появлением колонны Че Директорат предпринял диверсию, в ходе которой Дреке был тяжело ранен и чудом остался жив. Дреке вспоминал:

«Когда Че в 1958 году прибыл в Эскамбрей, он был поистине живой легендой. Я был ранен, и меня доставили к месту встречи. Фауре представил всех нас и сказал майору Геваре, что я был ранен в ходе нападения на Пласетас. Че осмотрел меня как врач. Кастельо, наш доктор, объяснил ему характер ранений. Мы поговорили о выстреле, который чуть не убил меня. У нас был маленький кабинет с пишущей машинкой, и Че очень застенчиво попросил нас предоставить ее ему. Он был командующим Революции в Лас-Вильясе, но на все просил разрешения...»

Хотя Че, по-видимому, отчетливо представлял себе путь к объединению, ему, похоже, было очень легко в этой группе бойцов. Она сформировалась из революционного студенчества, и в ней, казалось, не было места двуличности. Гевара предпочел устроить лагерь на территории Директората, а не на востоке, который' контролировал Второй фронт. И колонна переместилась в Местечко под названием Гавильянос.

Бойцы все еще носили сувениры от прорыва в глубь острова — прежде всего незалеченные раны и язвы на ногах.

Какой-то кампесино встретил Че на дороге. Командир повстанцев ехал верхом, крест-накрест опоясанный патронными лентами, а впереди бежала вислоухая собака. Когда этот пес успел привязаться к нему? Его звали Мигелито, и он тоже вошел в историю: на одной из фотографий пес лежит в гамаке перед крестьянским домом.

На той же неделе Че имел нелицеприятную беседу с Энрике Ольтуски, координатором Д26 в Лас-Вильясе. Атмосфера встречи была очень далека от дружеской. Че сказал прямо: «Мне не кажется, что вы хорошо поработали в Эскамбрее». Ольтуски ответил, что Второй фронт в поисках союза с наиболее влиятельными силами ушел далеко в сторону от Директората. Когда Второй фронт только формировался, было, в частности, достигнуто соглашение, в котором говорилось, что его члены согласны признать Фиделя общенациональным лидером, а Д26 в Лас-Вильясе займет подчиненное положение по отношению ко Второму фронту. Но в итоге люди Второго фронта перестали вообще считаться с Бор-доном. Они форменным образом воровали поставки Движения 26 июля, предназначенные Директорату и местным организациям Д26, оставляя снабженцев просто-напросто с пустыми карманами.