Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

• Название: Гевара по прозвищу Че
• Автор: Пако Тайбо II
• Жанр: Биографии и Мемуары

Его жизнь была полна приключений и борьбы, его смерть окружена тайной, его влияние на современников и потомков огромно, и каждое приходящее поколение открывает его для себя заново. Каков он был, Гевара по прозвищу Че, аргентинец, принятый кубинским народом как сын, человек, научивший латиноамериканцев сражаться за свою свободу?

Пако Игнасио Тайбо И, писатель и ученый, не просто рассказывает о жизни и борьбе Эрнесто Гевары, но и раскрывает многие загадки, связанные с жизнью и смертью.Че, предавая огласке архивные документы, ранее недоступные исследователям.

Биография Эрнесто Че Гевары, принадлежащая перу Пако Игнасио Тайбо II, получила широкое признание и стала мировым бестселлером.

---

Че не был единственным человеком, которого раздражала необходимость воевать с завязанными глазами. Подполковник Суарес Сукет, возглавлявший преследование партизан, заметил одному из своих офицеров: «Вы понимаете, что это еще не конец и что конца не будет».

В пять часов утра 1 октября Че приказал партизанам пробираться через глубокое болото, разбившись на маленькие группы и маскируясь самостоятельно. В четыре часа вечера он встретился с командирами подразделений и отправил повторную разведку. Хоэль Иглесиас вспоминает:

«Товарищи были до такой степени измождены, что порой даже не двигались с места, когда наверху пролетал армейский самолет и обстреливал нас. Мы находились по колено, по пояс в воде, и чтобы хоть немного выбраться из нее, нам оставалось только вылезать на крохотные островки, имевшиеся вокруг некоторых больших деревьев. Мы сидели в болоте почти три дня, окруженные. Мы уже привыкли устраиваться на ночлег на таких островках, устилая землю листьями. Земля была мягкой, болотной, и мы постепенно погружались в нее, пока не оказывались наполовину под водой, но мы были так измучены, что могли спать даже почти целиком в воде, лишь головы да плечи снаружи. Порой мы видели, как Че вставал и подходил то к одному, то к другому из товарищей, особенно к тем, кому было хуже всего, чтобы поддержать их дух, поговорить с ними и убедить, что мы должны быть сильными, должны разделаться с этим окружением, должны пройти».

«Я действительно должен был все время устраивать нагоняи бойцам Вторжения, сидевшим в зарослях кустарника. Они были босые, голодные и недисциплинированные. У них на лицах было обреченное выражение, как у висельников. Они не обращали ни на что внимания. Время от времени, чтобы подогнать их, требовалось даже физическое наказание. Я сказал им, что они вписали важную главу в историю Кубы, хотя сами не знали об этом».

В таких условиях Че собрал командиров подразделений колонны и впервые сообщил им о подробностях задания. Он сказал, что их цель заключается в том, чтобы развернуть партизанскую войну в новых районах, разрезать остров пополам и отвлечь часть угрозы от Сьерра-Маэстры. Он говорил о политической работе, которую предстоит провести для объединения групп, борющихся в Эскамбрее, об идее строительства баз наподобие тех, что были устроены в Сьерре. На этой же самой встрече он подвергся нажиму со стороны молодых командиров, желавших первыми нанести удар и попытаться прорваться из окружения. Че упорно утверждал, что в бою они окажутся в крайне невыгодном положении и следует избегать сражения до тех пор, «пока мы не найдем выхода отсюда». Фернандес Мель вспоминал: «Он упорно отвечал, что время еще не подошло, что пока есть малейшая возможность, мы должны сражаться, чтобы пробиться к Эскамбрею».

Еще один патруль, во главе которого шел Рохелио Асеведо, повторно проверил расположение кордонов врага. В мертвой тишине ночи партизаны спровоцировали солдат открыть огонь, чтобы таким образом установить, нет ли в окружении разрывов. В конце концов им удалось обнаружить и разведать брешь в порядках противника; она находилась в конце причала Барагуа. Узнав об этом, Че сразу же заметил, что в конце туннеля забрезжил свет, и немедленно приказал всем выходить. Снова шли под покровом ночи, не зажигая огней, не издавая ни звука. Авангард пересек железнодорожную линию и выставил заслоны по обе стороны путей, в то время как остальная часть колонны пробиралась по грудь в воде, держа винтовки над головами.

«Мы пересекли эту грязную лагуну, стараясь изо всех сил приглушить шум, который издавали 140 человек, шлепавших по болоту, и шли почти два километра, пока не пересекли пути почти в сотне метров позади последнего армейского поста. Мы даже слышали разговоры. Невозможно идя по воде, избегать бульканья, к тому же луна заливала ночь ярким светом, и мы были почти уверены, что враг поймет, что мы там у него под носом, но недостаток боевой подготовки, который мы всегда замечали у солдат диктатуры, сделал их глухими как столбы».

Это произошло в одиннадцать ночи на 2 октября. Следующие трое суток колонна продвигалась по ночам «в соленых болотах. Четверть отряда шла в разбитой обуви или вовсе босиком. По ядовитым болотам, без капли питьевой воды, под постоянным обстрелом авиации, не имея ни одной лошади, которая помогла бы самым слабым продираться через неумолимые болота, в обуви, разъедаемой грязной морской водой, с голыми ногами, израненными о растения, мы переносили по-настоящему ужасные трудности, прорываясь через заслон Барагуа на знаменитое пространство между Хукаро и Мороном».

Армия продолжала наседать, то и дело налетали самолеты.

«Психологически наше положение напоминало первые дни Сьерра-Маэстры: мы видели потенциального доносчика в каждом кампесино. Мы не могли установить контакт с Движением 26 июля, потому что пара предполагаемых членов движения отказалась передать мою просьбу о помощи; только от НСП я получаю деньги, нейлоновые пончо, немного обуви, лекарств, продовольствия и проводников. Они сказали, что требовали помощи для нас от организаций Д26, но получили следующий ответ, который следует отметить в рапорте, так как я не имею свидетельств о его достоверности: «Если Че пришлет нам несколько слов в письменной форме, мы поможем ему; а если нет, то пусть он зае..тся».

Тем временем силы Революционного Директората в Эскамбрее следили за движением колонны по передачам «Радио ребельде». Они намеревались отправить своего проводника, чтобы тот вступил в контакт с отрядом Че, а следом за ним выслать вооруженный патруль. Участники группы, носившей название Второй эскамбрейский фронт, и Д26 собирались сделать то же самое.

7 октября колонна впервые встретилась с партизанами Эскамбрая. Че получил первое впечатление о напряженности отношений между Д26 и выделившимся из Директората Вторым фронтом, который возглавлял Элой Гутьеррес.

«У них была целая куча жалоб на действия Гутьерреса; они сказали мне, что Бордона арестовали, и положение вещей достигло такого уровня, что группы находились на грани генерального сражения между собой. Я понял, что здесь необходимо устроить публичную стирку огромного количества грязного белья, и послал одного из людей Д26, чтобы вызвать сюда Бордона».

8 тот же день Че отправил Фиделю рапорт, в котором указывал, что

«в попытке очистить колонну от отбросов я приказал отпустить всех, кто попросит об этом. Семеро воспользовались возможностью, и я сообщу их имена для черных списков Революции... Днем раньше исчез Пардильо и был заподозрен в том, что дезертировал из взвода Хоэля».

Че снова оказался чрезмерно резким и несправедливым в оценке своих людей. Выяснилось, что из семерых, пожелавших уйти, один был разведчиком; он отправился домой и снова взялся за оружие, присоединившись к другой группе повстанцев. Еще один был схвачен правительственными войсками в Камагуэе и казнен. Третий тоже угодил в руки армии и просидел в тюрьме до победы революции, а четвертый возвратился в Эскамбрей и снова присоединился к отряду Че. Что же касается Пардильо, то он вовсе не дезертировал, а в конечном счете связал партизан с группой повстанцев, которых ему удалось собрать в округе.

Ночные переходы продолжались. Че в те дни представлял собой забавную фигуру с армейским ботинком на одной ноге и туфлей на другой. Некоторое облегчение пришло, как ни странно, от известий о начавшемся в США первенстве по бейсболу, в котором «Нью-Йорк янки» играли против «Бруклин доджерс». Большинство партизан болело за «Янки», а Че, ради противоречия, решил поддерживать «Доджерс», хотя и признавался, что не знал о них практически ничего.

Главной проблемой для партизан теперь являлась авиация; тем временем армия пыталась установить новый кордон, чтобы не дать им возможности добраться до Лас-Вильяса и отрезать их от реки Хатибонико.

«Авиация настигла нас 10 октября и обстреляла холм, на котором мы находились. Они использовали легкий самолет, и никто из нас не пострадал, но у нас из-за этого не оказалось времени, чтобы прийти в себя. Очередной ливень, вражеское нападение или новости о присутствии противника вынуждали нас снова выходить в путь. Бойцы все сильнее и сильнее уставали и приходили в уныние. Тем не менее, когда положение становилось наиболее напряженным, когда только с помощью оскорблений, уговоров и всевозможных диковинных мер я мог заставить изнемогающих людей идти дальше, их лица светлели, люди обретали новые силы при виде одного-единственного отдаленного зрелища. Это было синее пятно на западе, синее пятно, представлявшее собой громадный горный массив Лас-Вильяс, который наши люди видели впервые».

11 октября авангард колонны занял главную усадьбу рисоводческой фермы. «Из перехваченного телефонного сообщения нам было известно, что армия знает о том, где мы находимся: