Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

• Название: Полночь мира (=Пепел Сколена)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.

---

  За рекой дорога разделялась. Старая, еще не мощенная, петляла по вековым лесам, сменялась бродами через речки, взбиралась на холмы и спускалась в овраги. Новая тянулась по равнине, через речки были переброшены аккуратные мостки. От обеих дорог к замку шли ответвления, по которым в базарный день можно попасть в село. В старые времена через эти места купеческие караваны и воинские обозы тянулись на Север - к Баркину, Крамару и Хорадону. Теперь по обоим трактам ходят хорошо если раз в неделю, а зимой путники и вовсе не попадаются. Сейчас движение на тракте как раз замирало, словно впадало в зимнюю спячку.

  Нэтак и Ирмина подошли к городку в спокойный предсумеречный час, когда догорает долгий северный закат, а по чистому, словно вымытому дождями небу ладьями плывут облака. Где золотистые, изящные, как волосы северной красавицы, где снежно-белые, словно зимние поля, а где и багровые - как пролитая за Сколен кровь. Облака переливаются, то ослепительно сияют, то гаснут, когда с востока на чистое пламя заката наползает мрак. А с ними меркнут и тревожные отблески-сполохи на хвое сосен и елей, на белых стволах берез. И только на самом горизонте еще долго рдеет вишневая полоска заката, увидеть ее можно лишь с самой высокой башни замка: на много миль окрест простирается кондовый, нетронутый лес. Здесь, в Хедебарде, кончается Верхний Сколен - но Баркнейская земля еще не начинается. К северу на несколько дней пути расположились непролазные заболоченные леса, пограничье между Сколеном и землями баркнеев, кетадринов, нижних кенсов и тардов. Край, про который никто точно не знает, кому он принадлежит, да и не стремится узнать. Налоги платить тут некому, а кому, кроме медведей, интересны безлюдные леса и болота? Фольвед была права: где нет крестьян, там и рыцари не водятся...

  Вокруг городка крепостной стены не было: ров, вал и поверх вала - частокол. И сам замок был деревянным - разве что бревна пропитали особым составом, от которого они почти не горят и не гниют. Каменоломня далеко, камень дорог, а строевой лес - вот он, только успевай валить. Зато теперь Хедебарде могла бы угрожать армия - но не шайка грабителей. А кому, спрашивается, взбредет в голову тащить солдат в безлюдные топи?

  Ворота - массивные дубовые плахи, окованные листовой медью, которые без тарана никто бы не высадил - уже закрывались.

  - Стойте! - закричал Нэтак, вбегая в проем. Следом припустила Ирмина: ночевать в лесу около городка не хотелось вдвойне. Командир стражников, рослый мужчина с видавшим виды копьем, выматерился - но ворота ненадолго замерли. - Я отплачу до утра, - добавил Нэтак. - У меня есть товар.

  - Да что у тебя может быть? - удивился верзила, перекладывая копье в другую руку. - Гони деньги, а то как дам... Или... это у тебя что, жена?

  - Стал бы я тащить с собой жену, - усмехнулся Нэтак.

  - Уступи на ночь - даже пива дадим! - посоветовал стоявший справа от командира рослый детина с кистенем.

  - Доблестные воины, - усмехнулся Нэтак. - Я же сказал - утром заплачу чистоганом! А это самое в карман не положишь, и пиво на него не купишь. Так, ночку скоротать... Лучше скажите, как пройти в трактир...

  - Так ты к Вартасу пришел? - понимающе ухмыльнулся детина с кистенем. Ирмине его усмешка не понравилась. - Ну, тогда все ясно... Чтобы завтра с утра половину вырученного - нам!

  - Ваша взяла, - вздохнул Нэтак. - Отдам... Пошли, Ирмина, скоро ты отдохнешь...

  В этот вечерний час казалось, что улочки городка словно вымерли. Урожай собран, купцы разъехались, свадьбы отшумели. В такое время хорошо сидеть дома, делая что-то, до чего в страду не доходят руки, а как стемнеет, любить жену, или, если ее нет, отправиться в единственный на весь Хедебарде трактир Вартаса. Здесь всегда есть пиво, музыка и жаркие танцы хорошеньких (а если в кармане хоть немного бренчит - так и доступных) девушек. Но веселье никогда не выплескивается за стены трактира: он как островок вечного праздника в дремотной тишине городка, неизменной от века.

  Трактир нашли быстро: он как бы прилепился к замковой скале, и сам был неотличим от окружающих лесов. Потемневшие от времени бревна, щели для тепла законопачены мхом, сам домишко приземистый, почти по самую крышу зарытый в землю. Долгими, суровыми зимами, как и все дома в этом краю, трактир казался огромным сугробом, и только столбик дыма из дымохода напоминал о том, что внизу живут люди. Сейчас снега еще не было, и была видна такая же потемневшая от непогод крыша. Увесистая дверь, держащаяся на берестяных петлях, была не заперта.

  Толкнув дверь, путники вошли.

  - Закрывай, тепло выходит! - крикнул чей-то пьяный голос.

  Внутри было темно, мглу едва разгоняла одинокая лучина, но уютно и тепло. Воздух казался вязким и густым от запахов подгоревшей снеди, пива, пота и дыма. Гудели нетрезвые голоса, гремел барабан, и его звуки вплетались в переливы флейты. В центре зала был небольшой, освещенный четырьмя такими же плошками помост, на котором кружилась и изгибалась босоногая танцовщица. Казалось, ее совсем не трогали десяток сальных мужских взглядов, скабрезные выкрики пьяных, тем более собственный костюм - более чем короткая блузка, прикрывавшая, по сути, только грудь, да и ту частично обнажал глубокий вырез. Распущенные, как у блудницы, волосы особенно потрясли Ирмину.

  - И ей...

  - Да плевать ей, - отмахнулся Нэтак. - Когда тебя каждый день имеет кто ни попадя, на взгляды плевать.

  - А она...

  - Рабыня, - усмехнулся отец. - Попробовала бы она не послушаться своего хозяина - враз бы плеткой получила... И ты бы на ее месте враз отвыкла закрываться.

  Ирмина покраснела, поплотнее надвинула плащ, тем более, что несколько липких, бесстыжих взглядов переключились на нее. Наверное, только сейчас дочь мельника задумалась, что окружающий мир полон опасностей. И они не исчерпываются трясинами, зверьми и даже далеким и загадочным Тьерри, о котором малышне рассказывала Фольвед.

  - Пойдем отсюда, может, кто примет, - попросила она.

  - А чем платить будем? - перебил Нэтак. - А с трактирщиком мы давние друзья, договорюсь.

  Трактирщик появился совсем скоро - видно, они и правда хорошо знали друг друга. Может, отец ходил сюда не первый раз, и торговал в тайне от Фольвед, подвергая опасности всю болотную деревушку? Но зачем тогда потащил ее, она ведь может проболтаться... Да что там, и скажет, как только вернется.

  Стоп. КАК ТОЛЬКО ВЕРНЕТСЯ. А кто сказал, что вернется? Может, отец замыслил что-то такое, и никак нельзя оставить дома свидетельницу? И теперь ее...

  - Мир твоему дому, Вартас-катэ, - поприветствовал трактирщика Нэтак. Радостный голос отца, в котором только битый жизнью, подозревающий всех циник услышал бы фальшь, вывел ее из задумчивости, и спугнул почти оформившуюся мысль. - У меня есть товар, отойдем, поговорим. Посиди здесь, - велел Нэтак дочери. - Я сейчас вернусь, только договорюсь про ужин и торговлю - и приду.

  - А чем торговать-то будете? - непонимающе спросила Ирмина.

  - Тебе знать не положено, еще разболтаешь. Сиди, сторожи место!

  Шушукались старики недолго. Трактирщик поманил пальцем крутобедрую служанку, а когда она подошла, потребовал:

  - Ему пиво, колбаски и свежую лепешку. Ей - пирог с капустой, щи и наш особый морс для красавиц.

  Вартас плутовато подмигнул Нэтаку, служанка бросилась исполнять.

   - Поедим, поспим, а там и дальше поедем, - пояснил Нэтак. Подозрения ожили с новой силой. Но тут все были такими приветливыми - не хотелось верить, что отец что-то замышляет против нее...

  Еду принесли быстро, только учуяв аромат свежей, только-только из печи, лепешки, голодная Ирмина сглотнула слюну. После долгой дороги, сырости, голода и холода еда показалась неимоверно вкусной, разве что щи оказались слишком острыми, и пришлось выпить весь морс. Музыка звучала все громче, голова шла кругом, и в то же время неудержимо хотелось спать. Ирмина пыталась сосредоточиться на танцовщице, на пьяном, заросшей бородой лице посетителя, на том, что говорит отец.

  - Сейчас, уважаемый, она заснет, тогда деньги и отдадите, - произнес отец. - Я никогда не обманываю покупателей... в главном.

  - Я знаю, потому тебя еще не отравили. Что ж, передавай привет барону Тьерри. И молись за упокой твоей Фольвед.

  "Фольвед... Тьерри, - вяло ползали в голове мысли. Думать отравленные мозги отказывались напрочь, но сквозь подступающее забытье прорвалась ослепительная, как молния в ночи, мысль. Вмиг она поняла и цель путешествия Нэтака, и собственную роль в этом путешествии. - Предательство!" Надо было вскочить, бежать к двери, отталкивая подлецов, затеряться в переулочках, а когда рассветет, выбраться в лес и идти назад. Она должна успеть...

  ...Но глаза закрывались сами собой, руки бессильно распластались по столу, и сопротивляться необоримой дреме не было сил. Не доев пирог, Ирмина заснула.