Юрий Ветохин - Склонен к побегу

• Название: Склонен к побегу
• Автор: Юрий Ветохин
• Издательство: Авторское издание
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Книга описывает несколько неудачных попыток автора сбежать из СССР в 60-70-х годах, последующее заключение в тюрьмах и специализированных психиатрических лечебницах и счастливое спасение на индонезийском острове после прыжка из иллюминатора парохода.

---

Мне вспомнилось время, когда я тоже был инженером и мои сослуживцы шутя говорили, что «они получают не зарплату, а пенсию (в среднем 90 рублей в месяц), и что эта „пенсия“ дается им только за то, что они утром вешают, а вечером снимают с табельной доски свой рабочий номерок». «А настоящую работу мы будем делать тогда, когда нам будут платить по-настоящему!» И они тоже всячески «убивали» время: читали художественную литературу, спорили о футболе или дремали на своих рабочих местах. А так как на инженерную зарплату прожить в СССР невозможно, то многие находили дополнительные приработки:

Инженер расчетного отдела брал непомерно большие деньги якобы за консультации абитуриентам. На самом деле за эти деньги он гарантировал им поступление в один из институтов города, куда был большой конкурс, и где в приемной комиссии заседали его приятели.

Лауреат Сталинской премии Матвеев П.В. промышлял тем, что присваивал себе деньги, отпущенные на премирование всего коллектива инженеров. Парторг Петров Д.А. получал деньги за руководство несуществующей лабораторией. Другие партийные боссы тайно от всех получали из райкома партии сверх зарплаты так называемые «конвертные деньги». Водились на заводе и мелкие воришки, которые воровали радиодетали и продавали их рыночным спекулянтам. Так было 20 лет назад, так продолжает быть теперь, так будет всегда, пока существует коммунизм!

А в буфете тем временем звонил телефон. Кладовщик требовал меня назад: пришла машина с картошкой. К концу разгрузки картошки, когда 100 ящиков уже было разгружено, и оставалось только 10, из раздевалки вышел заспанный, но почти отрезвевший Глухой Коля.

— А ты для нас хороший ящик отложил? — спросил он меня.

— Нет.

— Чего же ты? Подожди! — и, остановив разгрузку, он начал искать такой ящик, где картошка была бы не очень мокрая и не очень гнилая. Нашел один, стал искать другой.

— У меня с собой рюкзак, — пояснил он мне. — Наверное, целый ящик войдет. А вам с Сергеем и Володей ведь тоже надо взять домой!

Отобрав два ящика, Коля занес их в нашу раздевалку, а потом снова вышел, прошел во двор, где были сложены пустые ящики, вынул два из них и принес мне:

— Возьми понемногу из других ящиков и наполни эти два, для счета!

В конце дня специальная машина привезла продукты улучшенного ассортимента, так как приближался коммунистический праздник — женский день 8 марта. Каждый продукт кладовщик проверял на своих весах. Привезли особо дорогой и вместе с тем остро дефицитный продукт — одну 800-граммовую банку черной зернистой икры, в красивой упаковке с английской надписью на крышке.

Я понес было икру прямо в холодильник, но кладовщик вернул меня и заметил с обидой в голосе:

— Юрий Александрович, эта банка икры стоит 180 рублей, т. е. столько, сколько я зарабатываю за два месяца работы. И если не хватит весу, я должен буду платить за нее из своего кармана.

Я никогда не думал, что металлическую банку икры в фабричной упаковке тоже надо проверять на вес, однако, не хватило 10 грамм, что кладовщик сразу же отметил в накладной.

Вечером с ведомостью в руке пришел руководящий повар. Сперва они с кладовщиком долго шептались, а потом кладовщик сделал в ведомости пометки и велел нам, грузчикам, выдать только те продукты, которые он отметил. За остальную часть продуктов, записанных в ведомости, он уплатил руководящему деньгами.

После доставки продуктов в столовую я вернулся в кладовую. Двери кладовой были прикрыты. Войдя внутрь, я увидел нескольких постоянных покупателей с портфелями. То и дело ныряя в холодильник, кладовщик выносил оттуда уже завернутые в бумагу свертки. Он взвешивал их, потом считал на счетах и говорил цену. Посетители молча рассчитывались, прятали свертки в портфели и уходили.

Потом, когда я складывал во дворе деревянную тару, мимо меня, направляясь к конторке кладовщика, прошел руководящий повар, а за ним — повар Федя с шипящими сковородками в каждой руке. Они вошли в конторку и Федя сразу же вышел обратно. Ему что-то крикнули и тогда он прикрыл за собой дверцы.

Я знал, что дверцы конторки прикрывались в двух случаях: когда кладовщик выпивал и когда он торговал… Яркий румянец на его щеках, который я увидел, когда он вновь появился во дворе, показывал что на этот раз было первое.

Когда я закончил складывать тару, то заметил, что около меня стоит какой-то важный старик и невежливо рассматривает меня

— Вам что-нибудь надо от меня? — так же бесцеремонно спросил я его.

— Я хочу с вами поговорить.

— Если вам нужно что-нибудь из столовой, — не трудитесь, — ответил я. — Я ничем вам помочь не могу.

Я уже знал, что нередко подобные старики и старухи просили принести им «несколько картошин», «несколько луковиц» или тому подобное.

— Я хотел попросить вас придти ко мне домой и еделать кое-какую работу, за плату, конечно. Я живу в этом доме и из окна все вижу. Я заметил, что вы никогда не бываете пьяным и потому решил обратиться именно к вам.

— Какую работу?

Старик немного помялся, а потом проговорил:

— Морить клопов.

Я подавил в себе горячую волну протеста и оскорбленной гордости и вспомнив о своем положении, как только мог, спокойно спросил:

— А какая плата?

— Три рубля.

— Хорошо. Я приду завтра. Какой адрес?

— Вот тут на бумажке написан адрес, — проговорил старик и протянул мне листок. — Приходите к 12 часам дня. До свидания.

* * *

Я оговорился с самого начала, что выбранный для моего рассказа день — предвыходной. Поэтому после ужина, около 7 часов вечера, мы, грузчики, пошли в Домовую Кухню к руководящей Надежде Григорьевне, которая по неписаному закону выдавала нам пайки.

— Ну, что, мальчики, пришли, да? — понимающе приветствовала она нас. Она вышла из конторки, прошла в мясной цех, взяла у мясника нож и отрезала нам три куска мяса. Глазомер у нее был такой, что она никогда не отрезала меньше 700 грамм и больше 800 грамм.

— Ну, что вам еще дать? — подумала она вслух, вовсе не спрашивая нас о том на самом деле.

Затем она пошла в холодильник и подцепила из бочки по куску жира, оглянулась вокруг себя и дала еще 5 штук яиц.

— Все, ребята!

Это был паек на выходной день. Такие же «пайки» получали все работники столовой, только качество и количество продуктов в пайке зависело от занимаемой должности. Думаю, что всем ясно происхождение продуктов для этих пайков: они тоже были украдены у посетителей столовой. Однако, мне кажется, надо объяснить, что такой порядок существовал во всех столовых и ресторанах Ленинграда и, я уверен, — всего Советского Союза! Совет-ское правительство установило месячную зарплату грузчикам и посудомойщицам — 60 рублей. Что можно купить в СССР на 60 рублей? Вот что: одну третью часть мужского костюма, или пару зимних ботинок, или один вечер скромно посидеть в ресторане, или не покупая ничего более, тратить всю зарплату исключительно на питание одного человека, да и то не досыта! Конечно, за такую зарплату никто не стал бы работать грузчиком, да и поваром тоже, ибо зарплата других работников столовой была не на много выше. Тогда коммунисты придумали для них бесплатное питание и «пайки», но не за счет государства, а за счет посетителей столовой, за счет покупателей.

Легко заметить, что подобные «пайки» существуют в СССР для всех категорий работников сверху до низу, и во всех случаях они оплачиваются не государством, а народом. Более привычно эти пайки называть «привилегиями», а самую систему — системой «привилегий».

Плата за труд в Советском Союзе складывается из двух составных частей: заработной платы (обычно в 10 раз более низкой, чем заработная плата за ту же работу в капиталистических странах) плюс привилегии. Привилегии в СССР подразумеваются не только за работу, но и за лояльность к партии, лояльность к советской власти. На средних и низших позициях под лояльностью обычно подразумевается лояльность к начальству, к его махинациям, к его беззакониям. Привилегии нигде не оговорены в законах. Поэтому никто не может требовать их для себя по суду. Если работник проявил нелояльность, его лишают привилегий без права обжалования. Поскольку привилегии часто в несколько раз превышают зарплату по своей ценности, хотя не всегда выражены непосредственно в деньгах, то лишившись привилегий, работник оказывается на положении человека, работающего бесплатно. Для элиты привилегиями считаются государственные дача и квартира в городе, возможность съездить за границу за государственный счет, ежегодные бесплатные путевки в лучшие санатории, а также право пользоваться специальными больницами и поликлиниками, специальными магазинами и столовыми со сверхнизкими ценами и т. п. Что касалось нас, грузчиков, то наши «привилегии» умещались в двух ладонях. Мы завернули их в оберточную бумагу и пошли по домам, столкнувшись в дверях с бухгалтерами, которые в свою очередь тоже пришли за пайком.