Виллард Корд - Инкуб

• Название: Инкуб
• Автор: Виллард Корд
• Жанр: Фэнтези

В ту призрачно-бледную ночь, когда новый Наблюдатель Санкт-Петербурга - Гэбриел Ластморт - вмешался в судьбу утратившего вкус к жизни молодого поэта, пробудились слуги чумы, потревоженные этим незваным вторжением.

 Тогда, приглашённый на смерть, Гэбриел, не таясь, бросил вызов чуме, отравляющей Город, желая изгнать из его души скрежет безумия - столь похожего на голод, изнуряющий демонов страсти - инкубов.

 Но Город желал иного...

---

 Кто-то рассказывал позже, что видел на крышах домов вблизи горящей La Pieta тень – силуэт, на фоне янтарной луны. Одни рассмотрели в его руках женщину, другим показалось – то скрипка, но большинство махнуло рукой, признав видение творением возбуждённого воображения, обманом зрения, поражённого жаром и ярким костром, на котором казнили Данте и его Дьявола. 

 Но Гэбриел знал – он не дьявол; и в церкви, объятой пожаром, словно в зеркале, видел отражение своей «музыки страсти». Сильнее сдавив горло скрипки, он повернулся к луне, надеясь найти в ней покой, но звуки мелодии стонов рвали дыхание.

 «Хотел бы я слышать тебя, Луна», - промолвил он вслух сам себе…

 Хотел бы я знать, как унять это дикое пламя…

Сторона В

VI Dies

 --- радиопередача ---

 "Сильное наводнение, начавшееся ночью, почти полностью затопило Васильевский остров. По заполненным водой линиям людям приходится передвигаться на лодках. Огромной утратой для города стала потеря экспонатов Кунсткамеры[98], вымытых водой взбунтовавшейся реки. Несколько музейных образцов уже были обнаружены, поиск остальных продолжается. Пока неизвестно, какой ещё ущерб нанесла стихия, но ясно одно: уровень воды спадать не собирается. С вами были Хроники Северной Венеции. Спасибо за внимание. И будем надеяться, никто не пострадал."

 - Да, как же… - усмехнулся Харон, - Полгорода затопило ночью, когда большинство людей спит, и они надеются, что никто не пострадал. Вот и ещё один… Здравствуй, незваный попутчик! Но… проклятый Стикс! Гэб? Ты? Что ты здесь делаешь?

 "Похоже, в связи с последними событиями весь город сошёл с ума. Из Крестов[99] сбежали заключённые и теперь среди терпящих бедствие людей разгуливают маньяки, жажда крови которых будет требовать новых и новых смертей. Кроме этого, появились слухи, что в глухих подворотнях и тёмных закоулках улиц старого центра активизировалась некая банда «серых», скрывающих свои лица под капюшонами, которая похищает людей. Будьте начеку и старайтесь не ходить в одиночку вблизи мрачных, заброшенных, подозрительных мест."

 - Чёрти что в городе происходит! И стервятники повылазили! Как ты вообще оказался так далеко от города, Гэб? Да очнись ты уже, проклятый Стикс!

 Сквозь шум радиоприёмника раздался плачущий голос, моливший о спасении. Харон с недовольным видом огляделся и ловким движением подобрал багром очередного утопленника. Внимательно посмотрев на него, он буркнул:

 - Тише ты. Снова вещают…

 "Специальный корреспондент Хроник Северной Венеции связался с нами прямо с места событий на Васильевском Острове. 

 - Диана, как слышите меня?

 - Нормально. Главное, что связь есть.

 - Расскажите, что нового вам удалось узнать.

 - Да, тут творится нечто неописуемое. Я, хоть и не была в Венеции, думаю, что теперь Петербург похож на её абсолютного брата. В воде периодически находят уродцев из Кунсткамеры, и к этому прибавляются гробы с размытых кладбищ. Вдобавок, как мы и ожидали, не обошлось и без свежих утопленников.

 - Какова перспектива затопления центра?

 - Воды много, но Невский Проспект пока сухой. Впрочем, там, как вы знаете, тоже небезопасно. Всё больше звонков – сообщают о пропавших людях. Как будто что-то выгнало наружу зло, скрывавшееся в глубинах города. Ему некуда деться, вот оно и бросается на людей. Вообще весь город будто пошатнулся, бурлит и плюётся желчью. Словно живой человек, обозлённый, раздосадованный, ищущий на ком отыграться за свои неудачи.

 - Интересная аналогия. Спасибо, Диана.

 С вами были Хроники Северной Венеции. Следите за новостями…"

 --- разрыв радиопередачи ---

 - Проклятый Стикс! – Харон потряс приёмник, но тот отказывался работать, - Гэб! Что там вообще произошло? Ты очнёшься или нет?

 Но он уже приходил в себя. Пытался открыть глаза, но всё мутилось вокруг, а голова словно плавилась от невыносимого жара. Откуда-то издалека, сквозь множественное эхо слышал чьи-то вопросы, но был не в силах понять, кто и о чём его спрашивает. Едва заметно мотнув головой, Инкуб попробовал сказать что-то, но язык не слушался.

 - Ладно, чёрт с тобой! Придёшь в себя, сам всё расскажешь. Тут недалеко есть одно красивое местечко. Владеет им слегка странный, но весьма гостеприимный вампир. Останавливался у него несколько раз: вкусное бренди[100] у мерзавца! Да и от города далеко. Чую, не стоит тебе там сейчас появляться… Так что плывём! Не волнуйся, дружище, я тебя в беде не кину! А вы, синие мои приятели, потерпите! И смотрите мне – не шумите! Гэбу нужен покой…

 _________

Монплезир[101]

 _________

 Шахматный час на осенней террасе. Мутные волны о каменный град. Здесь, за границей штормов, царила барочная меланхолия; и запах виноградного бренди гнал прочь воспоминания о былом.

 - Mon plaisir[102], месье Ластморт, приветствовать вас в своём золотистом Версале – промолвил с улыбкой вампир, Шарль де Ман[103].

 - Ещё один француз. Харон, зачем ты привёз меня сюда?

 - Но… Гэб… - Перевозчик, всецело поглощённый бутылкой ароматного бренди, был весьма возмущён подобной реакцией своего друга, - Я тебя вообще-то спас, выловил среди покойников. Куда мне было тебя везти? Сюда – ближе всего.

 - Рассказывай… Знаю я, что тебя сюда заманило – и он усмехнулся, опрокинув бокал, пуская тонкую струйку запёкшейся крови на мраморный стол.

 - Позвольте, но вы у меня в гостях. Пожалуйста, не злоупотребляйте моим гостеприимством, месье Инкуб…

 Шарль хлопнул в ладони, и из дома вышла обнажённая юная нимфа[104]. Учтиво улыбаясь незнакомцам, она убрала со стола и вновь наполнила бокал Гэбриела горячим напитком[105].

 - Попробуйте, очень бодрит! – и в томных, винных глазах блеснула усмешка.

 - Вынужден отказаться, месье Вампир, но мне некогда забываться.

 Шарль де Ман смеялся, наблюдая зловещую улыбку Инкуба. В своей жизни он, прекрасный и распутный, редко встречал кого-то подобного. Поправив пышный белоснежный парик, делавший его похожим на Моцарта, он изобразил на лице притворное удивление, смешанное с унцией страха, и, осторожно роняя слова, воскликнул:

 - Гэбриел, как вы грозны! Именно таким я вас себе и представлял, горемычного Наблюдателя…

 - Poseur…[106]

 Инкуб поднялся и подошёл к парапету, вглядываясь вдаль, туда, где за чёрными тучами скрывался его сумрачный Город. Даже здесь, на другой стороне залива, в беззвучии Петродворца, он слышал зов: крики отчаяния, стоны безумия Санкт-Петербурга. Гэбриел помнил, как в яростной страсти под тенью громады-волны поглотил жизнь, огонь Иоланды: до сих пор, он бился внутри, испаряясь на коже, пульсируя в ритме горящего танго – не в силах понять, что померкла душа, иссушённая демоном… любви? В тот момент на краю бурлящей стрелы, у самой кромки воды под оркестр Пьяцоллы[107] ему казалось, что в мгновении страсти Иоланда любила его – но играла с огнём…

 - Месье Инкубу не нравится компания Вампира, как я погляжу! – Шарль откинулся на спинку кресла, манерно забросив ногу на ногу, развлекаясь одним только видом потрёпанного Наблюдателя в рваном промокшем плаще, - Чем обязан подобной неприязни? Или вы, Гэбриел, считаете, что сами куда более чисты, чем тот, кто пьёт… кровь? – и звонкий хохот наполнил террасу, - Однако, разница меж нами лишь в том, что нам нужно, чтобы жить. Ведь вы тоже пленник своего голода. И я даже слышу, как где-то внутри вас всё ещё шепчет, тлеет чужая душа…

 Но Гэбриел не слушал вампира. Его мысли были там, в Городе, где жертвой Скарамуша пала Коломбина, ценой жизни укротив безумие – чуму, которой он поддался и почти отдался в её власть. Покачав головой, он вздохнул, вдыхая дуновения ветра, и, повернувшись к Харону, промолвил:

 - Нам пора собираться. Мы и так задержались… в гостях.

 Но Шарль де Ман, всё это время говоривший о чём-то, вдруг осознав сквозь стену своего самолюбия, что его не замечают, напомнил о себе – изворотливом игроке, искушённом в опасных интригах.

 - Как, Гэбриел, уже уходите? Вы ничего не забыли?

 В его руках ласкалась скрипка – та самая, что Инкуб всегда носил с собой в поле плаща – словно герой Достоевского[108], трепетно прячущий орудие убийства.

 - Почему она у тебя? – оскалился Наблюдатель, приближаясь к вампиру.

 - Правильный вопрос – зачем. К тому же, вы снова грозны, а я предупреждал о мере своего гостеприимства.

 Новый хлопок – и на пути Инкуба появились две нимфы. Одна из них, тихая, бледная, с пучком болотистых кос, уже являлась на террасе. Другая – смуглая, одетая в алые водопады, изящная кошка, смеясь, послала Гэбриелу воздушный поцелуй. И обе они были больше, чем просто нагие, бесстыдные леди, не обделённые плотской, магической красотой.