Виллард Корд - Инкуб

• Название: Инкуб
• Автор: Виллард Корд
• Жанр: Фэнтези

В ту призрачно-бледную ночь, когда новый Наблюдатель Санкт-Петербурга - Гэбриел Ластморт - вмешался в судьбу утратившего вкус к жизни молодого поэта, пробудились слуги чумы, потревоженные этим незваным вторжением.

 Тогда, приглашённый на смерть, Гэбриел, не таясь, бросил вызов чуме, отравляющей Город, желая изгнать из его души скрежет безумия - столь похожего на голод, изнуряющий демонов страсти - инкубов.

 Но Город желал иного...

---

 - Ты, как любая женщина, хочешь любви. Но мне всё это чуждо. Я ушёл, потому что ничем не способен тебе помочь. Ты выросла. Теперь ты решаешь.

 Они сидели в креслах, друг напротив друга, держась за руки, словно нежные влюблённые, пугающиеся своих чувств. Инкуб отрицал любовь, принимая страсть – он верил, что истинное безумие чувств существует лишь во мгновениях, сжигающих в пепел. Лиллиан боялась любви, потому что боялась себя – почти сгоревшую в одном бесстыжем мгновении. Они – пламя и его дочь – были слишком близки, чтобы стать ещё ближе. И не было никого во всём мире, кому они могли доверять… кроме друг друга.

 - Так зачем ты пришёл… - начала было Лилль, но не успела договорить.

 - Лоран – инкуб.

 - Кто?

 - Демон, питающийся человеческой страстью…

 - Это как? И откуда вообще ты это взял?

 - Я и сам – инкуб.

 Лиллиан внимательно посмотрела в глаза Гэбриела, словно хотела отыскать в их янтарной мгле подтверждение тому, что он сказал. Её спаситель, её учитель, её отец – инкуб…

 Она отчётливо помнила пожар, в котором погибла её семья. Тогда, незаметно проникнув в дом с тёмных лондонских улиц, неизвестное существо набросилось на её мать. Казалось, оно было наполнено огнём, а за спиной – словно дьявольские тени – в предвкушенье, объятые дымом, трепетали чёрные крылья. Маленькая девочка Лилль наблюдала эту жуткую картину из приоткрытой двери своей комнаты, не в силах ни двинуться, ни закричать, оцепеневшая от ужаса внезапного огненного вторжения. Она видела, как слабела её мать, как существо кусало её грудь, проводя по телу длинным багровым языком. Она едва угадывала в существе – человека… но кто это был – безумный кошмар, который всего лишь приснился?

 Но, то не был сон. Отец Лиллиан, вернувшийся с ночной службы, бросился спасать жену, читая молитвы на латыни, чем только разозлил существо. Оно отбросило священника резким, хлёстким ударом, похищая сознание. Его пламя становилось всё сильнее, бешенство накаляло всё больше, и вот уже весь дом был объят огнём, а дикий зверь всё пировал, слизывая пот и закоптелый жар с обезволенных тел её родителей. И только чудо, неизвестное чудо спасло потерявшую сознание Лиллиан от неминуемой смерти в свирепствующем пламени.

 Существо, по всей видимости, исчезло, сокрывшись во тьме лондонских улиц. Оно питалось страстью, сияло огнём, и было похоже на человека. И только сейчас Лиллиан начала понимать, что именно инкуб уничтожил её семью.

 - Я вижу, ты вспомнила. Возможно, больше, чем необходимо…

 - Почему ты не сказал мне раньше?

 - Не видел причины говорить.

 - Но ты ничего не рассказывал мне о той ночи!

 - Ты сама всё вспомнила.

 - И как я могу после всего тебе верить?

 - Как обычно.

 - Да кто ты вообще такой? Как становятся этими чёртовыми инкубами?

 - Одни – совершенно случайно. Другие – винят обстоятельства. Кто-то таким рождается. Кто-то хочет казаться. Большинство же – гипертрофированные сексуальные маньяки, одержимые идеей покорения и обладания…

 - И к которым из них относишься ты, Гэбриел Ластморт?

 - Ко всем... и ни к единым…

 Он видел, как она с трудом сдерживала слёзы. Лиллиан никогда не плакала, и сейчас не могла нарушить принципов, по которым завещала себе жить. Он понимал, что не должен быть рядом. Внутри рождалось странное желание прижать к груди, утешить, но он не хотел, и потому боялся показаться неискренним в глазах по-настоящему дорогой для него Лилль. Он раскрылся ей больше, чем кому-либо. Больше, чем думала она сама. И воспоминания горькой волной многолетней сажи хлынули в пустоту, раскрывшуюся у него в груди. Дикая, безумная боль обуяла Инкуба, и, понимая, что не может больше оставаться, он бросил Лиллиан наедине с её тишиной и сухими истоками слёз, уходя прочь в горчащий туман, в поисках тех, кто поможет ему их убить.

 На столе, незаметно, он оставил шкатулку, прошептав про себя:

 «Научи мою душу петь, и я услышу…»

 ***

 Он шёл по аллее между домов, затягиваясь тёплым дымом, пытаясь избавиться от воспоминаний, успокоиться и подчинить себе голодного зверя, требовавшего огня. Рано или поздно, он понимал, Лиллиан узнаёт всё. Уже сейчас она с трудом могла смотреть в его глаза, зная, что такой же, как он, убил её семью. С другой стороны, это знание отвернёт от неё Лорана – Инкуб не верил, что такое существо способно любить. Лоран ненавидел его за способность контролировать жажду, и Наблюдатель не сомневался, что Лилль нужна де Лизу только для того, чтобы подобраться к нему самому.

 Повернувшись, в раздумьях, к дому слева от аллеи, он заметил голубей, бившихся об окна одной из квартир на втором этаже, словно стремившихся прорваться внутрь. За стеклом им метлой грозила старуха, сгоняя с насеста, но птицы возвращались вновь, как будто здесь нашли своё гнездо. Вдруг, завидев Инкуба, она начала что-то кричать, но он едва ли мог её расслышать. Спугнув голубей в очередной раз, она открыла окно и вновь закричала, наполняя воздух словами странного, неизвестного Гэбриелу наречия.

 Он сразу понял – это проклятие. Старая ведьма, больше века жившая в одном из заброшенных домов на Чёрной Речке, учуяла запах Инкуба – демона, блуждающего близ её дома, и направила все остатки своей силы на него, забыв о голубях, уже ворвавшихся внутрь квартиры, свободно летавших под испачканным сажей потолком. И внезапно, в какой-то момент он ощутил порыв метнуться вперёд, запрыгнуть на подоконник ветхого окна и, схватив старуху за шею, сдавить её горло до хрипов, до крови – поймать и захлопнуть тусклое пламя свечи. Но смог совладать. Лишь с улыбкой послал ей обратно её же проклятия, и исчез в арке, продолжая свой путь в раздумьях о Лилль.

 Старая ведьма проводила его пристальным взглядом и только тогда увидела птиц, парящих над её головой. Ругаясь и брызжа от гнева слюной, она прогнала их метлой и закрыла окно, но вестники смерти[84] уже и не думали возвращаться. Они закончили здесь.

 Люди, Видящие, Предчувствующие[85] – Инкуб был изгоем везде. Они опасались его, каждый по-своему, под самым носом не замечая настоящих угроз.

 _________

Фаталист

 _________

 По вечерам он выходил из дома – изящный денди, ещё вполне молодой, одетый в костюм по последней моде, с небрежно наброшенной шляпой-цилиндром на голове и дюжиной дорогих сигарет в золотом портсигаре. Он прогуливался по линиям Васильевского Острова, помахивая тростью, вкусно затягиваясь ароматным дымом, привлекая запахом и видом любителей недобропорядочных промыслов. И, возможно, он уже давно перестал бы быть завсегдатаем улиц бессонного Города, но каждый раз ему снова везло, и вновь, цокая языком, он качал головой, возвращаясь домой, в свой скромный особняк, лениво бросая дворецкому очередное разочарованное «сегодня опять не мой день», ставшее уже традиционным эпилогом его необычных прогулок.

 Вот и случившимся вечером он вновь совершал свой мистический ритуал, собирая за собой шлейф желающих принять участие в игре, где на кону была всего лишь его жизнь – та, которая давно наскучила довольно юному миллионеру, имевшему всё, но не умевшему, увы, ничего, кроме как тратить и покупать.

 - Эй, мистер, не угостите сигареткой? – вновь окликнул его один из ставших уже знакомыми хриплых, опасных голосов.

 Любой другой, конечно, тут же потянулся бы за сигаретой, даже денег бы дал, в конце концов, но не он.

 - Прошу прощения, но это последняя, - следовал ответ, и он вновь продолжал свой путь, даже не обращая внимания на подозрительных субъектов, окружавших его.

 Однажды его спасало такси, так кстати подбиравшее его посреди пустынной улицы в тот самый час, когда он привык возвращаться домой. В другой раз – старый знакомый, с которым давно не виделись – и тут же все странные игры забывались за пьяным бильярдом. Третий… всегда находилось что-то, оправдывавшее его фаталистичные променады. Но никто в действительности не мог знать или предвидеть, как долго ещё будет продолжать крутиться «чёртово колесо».

 - Эй, мистер, не угостите сигареткой?

 - Прошу прощения, но это последняя.

 - Уверен, ещё нет.

 Незнакомец сравнялся с фаталистом и продолжал идти так дальше, нога в ногу, глядя перед собой глазами городского волка, с отраженными каплями дождя в густом янтаре.

 - Вы преследуете меня?

 - Нет, следую…

 - Куда?

 - Вашим путём. Он кажется мне интересным.

 Фаталист мельком бросил взгляд на незнакомца. Длинный дождевой плащ, широкополая шляпа, прикрывавшая лицо, спутанные тёмные волосы – очередной бродяга, считающий себя странствующим философом. Таких немало развелось за последние годы на улицах города белых ночей.

 - Позвольте спросить, как вы относитесь к жизни?

 - Пустая трата времени.