Виллард Корд - Инкуб

• Название: Инкуб
• Автор: Виллард Корд
• Жанр: Фэнтези

В ту призрачно-бледную ночь, когда новый Наблюдатель Санкт-Петербурга - Гэбриел Ластморт - вмешался в судьбу утратившего вкус к жизни молодого поэта, пробудились слуги чумы, потревоженные этим незваным вторжением.

 Тогда, приглашённый на смерть, Гэбриел, не таясь, бросил вызов чуме, отравляющей Город, желая изгнать из его души скрежет безумия - столь похожего на голод, изнуряющий демонов страсти - инкубов.

 Но Город желал иного...

---

Инкуб, или инкубон (инкубониус) (incubus, от лат. incubare, «возлежать сверху») — в средневековых легендах распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами. Его также называют: alb (нем.), duende (исп.), folleto (итал.). Соответствующий ему демон, появляющийся перед мужчинами, называется суккуб.

Предисловие (своего рода), написанное главным героем романа.

Приветствую тебя, Читатель!

Сегодня ты мой гость
Прольём вина бокалы
Раскроем главы
И растопим воск

Под музыку страстей
И строф соитья
Белых ночей, мой друг,
Испей забытья...

И погрузись в смятенье тайных пут...

Историю расскажет мой Инкуб...

 Девять дней прошло с тех пор, как случилась эта история. Жил бы себе спокойно в Лондоне, сочинял партитуры, прогуливался по Тауэрскому мосту, так нет же – снова потянуло к приключениям. Да и как я мог отказать моей маленькой Лилль в приглашении сменить один туманный город на другой – ещё более призрачный и безумный… Впрочем, мог. Но огонь, наполняющий душу, и далёкое чувство вины (слабое, но гнетущее, увы) не давало покоя, который, по всей видимости, мне никогда не удастся по-настоящему испытать. Одному из многих людей – быть может. Но не такому как я – Инкубу.

 Набросив плащ и прихватив бутылку любимого виски, уже через час после прочтения письма-приглашения я сидел в одном из тех немногих поездов, что идут по другим, неизвестным человечеству рельсам, напрямую (без всяких суетливых пересадок) соединяющим города Ока друг с другом. Маршрут: Лондон – Санкт-Петербург. Именно он, горделивый гранитный мираж на восточном краю мира Видящих, был указан на том злополучном письме. Но не думайте, я не жалею, и сейчас, сидя за письменным столом напротив окна моей ветхой мансарды, улыбаюсь, встречая закат над всё ещё сонной после недавних событий Невой, запивая едкий привкус северных поцелуев ликёром айлейских костров.

 Девять дней… Так и хочется сказать: «если б знал, к чему приведёт случайная встреча с тем горе-поэтом, то не ввязывался бы в городские интриги», – но, зная себя, промолчу. Любой Город по-разному встречает новых – приезжих. Любой Город считает себя единоличным правителем своих мест. И Санкт-Петербург, тем более, не стал исключением, даже наоборот – предстал бездушным тираном и ревностным хитрецом, чем, в свою очередь, ещё больше привлёк моё пристальное внимание. Поначалу даже влюбил… как влюблённый в изысканное хобби палач нежно готовит гостя своих казематов к пиршеству изощрённых и болезненных пыток. Тем он напомнил меня – демона страсти… в иные моменты отпускающего с привязи подконтрольный смертельный огонь. Контроль – одна из основ, на которых держится Баланс мира Ока. Одна из тех основ, которую так же сложно измерить, как и обуздать.

 Но, несмотря на то, что, только прибывший, я оказался втянут в неинтересные мне игры Совета Видящих (невзлюбившие, по всей видимости, мой характер, столь похожий на Город, которым они так и не научились управлять), и даже своего рода чудом избежал неминуемой смерти, это приключение помогло мне увидеть себя и принять. Хоть, всё равно, это не сильно изменило моё отношение к зеркалам…

 По Городу прошла чума… Конечно, вы, люди, вспомните что-то о землетрясении, наводнении, грозе, вспышке преступности и некой опасной инфекции, от которой вы прятались за дверьми своих шатких домов на протяжении последних трёх дней, но никогда не задумаетесь о том, что случилось на самом деле: известное Видящим, но непонятное вам. А может, кто-то из вас о чём-то догадывается? Если так, не пугайтесь – откройте глаза. В этой истории – правда, известная мне. Вы поверите, если не считаете меня, Инкуба, существом из мифов или чьих-то больных сексуальных фантазий. Иначе – погрузитесь на время в жутковатую, но интригующую сказку с героями столь характерными, что вы будете их представлять, и чувствовать… как чувствую я и мой автор – прекрасный друг, которому жизнью благодарен за эту историю. Да и сам бы не смог написать лучше…

 Девять дней… Так сложно не раскрыть сюжет, при этом рассказав вам о романе. В нём Петербург, к которому привыкли, не такой – не просто город, а живой бессмертный царь, голодный до душ великих людей своего времени. В нём человек – лишь описание существ, похожих внешне, но других – внутри. В нём символизм – не просто слово, и всё имеет магию значения (будь то числа, имена, аллегории), а философия – за гранью восприятия – приглашает заглянуть за фасад реальности… и вновь вопросы: что реально, а что нет? Читатель решает… автор лишь предлагает варианты решения…

 Девять дней… тумана, дождя, запаха терпкого латакиевого табака и вкуса шотландского мальта… тихих мелодий мандолины Харона, чая со Смертью, секса, наркотиков Жизни, поэм вдохновенных поэтов и игр с азартной Судьбой… викторианских платьев, синтетических звуков, кэбов, машин, театральных рапсодий и слёз неслучайных людей… соборов и статуй, музеев, заболоченных кладбищ, тайных туннелей, дверей…

 Я бы назвал этот роман – созерцательным. И советовал бы пробовать его медленно, не спеша, но постепенно, прерываясь редко и не более чем на несколько часов. Сам вкушал так же (вновь и вновь удивляясь, сколь точно и чутко передана атмосфера Города и мои собственные чувства, словно автор сам вместо меня был главным героем) с бокалом чего-нибудь крепкого, скажем, вина или виски – под мотивы саундтрека, буквально извлечённые из алхимии прозы, оригинально дополняющие сюжеты музыкальных страстей.  

 Что ж, увидимся на страницах романа. А, быть может, и не только там…

 Добро пожаловать, читатель, в мой Санкт-Петербург.

 Гэбриел Ластморт, Инкуб.

Сторона А

Пролог

Белая ночь. Одно название её сулит бессонницу. И в предвкушении, сладостном томлении тела, теряющего спокойствие, бесчисленные серые тени покидают свои убежища, спеша наперегонки с таинственной ломкой в свой ад на освещенной невидимыми свечами, туманной, покинутой земле. Громады их обителей слепнут – один за другим дома облачаются в саваны тишины, мрака и потайной тревоги перед рассветом, сулящим возвращение тех, кто не спит. Под пытливой моросью ленивого дождя призраки снов выползают из подворотен на бульвары и набережные, пересекают мосты, огибают древние колоннады, заглядывая в пустынные окна эрмитажных дворцов; встречаются, сталкиваются, прощаются навсегда, и вновь спешат, уходя кто куда. Ведь у каждого здесь есть свой ад. И каждую новую ночь они жаждут окунуться в объятия друг друга…

 Белая ночь… При ней дозволено всё. Даже те, кто давно не помнит взгляда дня, вольны наслаждаться светом, казалось бы, утраченным навеки…

 «Дикий Койот», как всегда, приютил тех, кто заполняет рюмкой жизнь, украшая коктейли иглами и таблетками, продавая тело за щепотку дурмана, получая в дары болезни и продажную любовь. Находясь меж реальности швов, он не привык видеть у себя жеманных отступников порока, да и боялись они приближаться на расстояние его одинокого воя, опасаясь дикого нрава израненных душ.

 «Дикий Койот» принимал тех, кого бросили все. И будь то спившийся поэт, погубивший талант ради чувственной связи, или наёмный убийца, сошедший с ума от кошмаров клубящейся крови – всем найдется место под мутной луною в этом тоскующем аду преющих, стареющих розариев гроз.

 «Дикий Койот» не заводил друзей. И хоть многие знали друг друга внутри его стен, днём всё было иначе – в мире реальном, от которого каждый бежал, терялся в лабиринтах отражённых страстей. Их собственных, или придуманных кем-то... И если бы спившийся поэт увидел того самого наёмного убийцу в переходе метро, то не пожал бы руки, не попытался бы привлечь его внимание, нет – не последовало бы даже и взгляда. Словно и не было никого…

 Так, не видя друг друга, днём они продолжают свой бег, а ночью вместе, смеясь и страдая, предаются чумному веселью… в Городе терпких фасадов и плачущих рам, где так легко, словно дым, раствориться в осколках безвременья.

 _________

Встреча

 _________

 Так и в ту ночь они сидели вместе в темном углу, окутанные парами марихуаны, время от времени заговаривая друг с другом, слово за словом наполняя стаканы чёрным ромом самой крепкой кубинской выдержки, с растворенным в нём опием.

 - А ведь сегодня у меня дело… – вдруг пробурчал наемный убийца после очередного периода затишья.

 Поэт строго посмотрел мимо собеседника, и пробормотал:

 - Если бы там было окно, я бы сочинил ему оду…

 - Посреди ночи, как раз тогда, когда я курю и пью, мне назначают дело, чёрт возьми! – стоял на своем убийца, но его крики никого не волновали.