Борис Ресков - Усман Юсупов

• Название: Усман Юсупов
• Автор: Борис Ресков
• Издательство: Издательство "Молодая гвардия"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

Книга Б. Рескова и Г. Седова «Усман Юсупов» о жизни и деятельности выдающегося государственного и общественного деятеля Узбекистана Усмана Юсупова. В ней впервые собран значительный материал, характеризующий жизненный путь от батрака до секретаря ЦК партии, путь истинного большевика-ленинца, отдавшего всю свою жизнь служению партии, служению народу.

---

Впоследствии, оценивая деятельность Юсупова в Халкабаде, произнесут привычную фразу: «…Отдавал всю свою кипучую энергию, весь свой недюжинный талант организатора и руководителя делу, которое было ему поручено партией». И будет это не данью случаю, а истинной правдой. И здесь он был не просто одним из хороших директоров, а Усманом Юсуповым. Он привнес в дело размах.

Предполагалось вначале, что комбинат будет снабжать свежими фруктами Ташкент, а другие районы страны — консервами. Юсупов сказал, отстаивал идею большого Халкабада:

— Нечего скрывать: есть много на Севере людей, которые не едят и килограмма винограда в год, тогда как в других областях приходится до тридцати килограммов на душу. Чем те люди хуже других? Это же наши, советские люди. Надо дать им узбекский виноград, персики, сливы.

Он не оставлял в покое проектировщиков, со всем юсуповским пылом и увлеченностью отстаивал идею сада-гиганта. Как раз в это же время вышло постановление о большой химии. Многие недоумевали, останавливали Юсупова: кто сейчас даст такие большие деньги, каких требует осуществление вашего проекта? Он сердился:

— Так рассуждают люди, не умеющие видеть ничего, кроме новой директивы. Будто нет и не будет ничего, кроме нее.

Выступил на ответственном республиканском активе, держа в руке красивое яблоко:

— Я, — сказал, — голосую за большую химию обеими руками. Химия даст нам одежду, обувь, мебель — все, что хотите. Но вот этот яблок (он произносил это слово так, будто оно мужского рода), этот яблок (высоко поднял яблоко над головой) она вам не даст. А если даже даст, вы его кушать не будете…

Привел соответствующий пункт об аграрных объединениях из Программы КПСС. Сказал: какие ни принимались бы конкретные постановления, главным документом, определяющим перспективу, остается Программа. Вернулся к Халкабаду.

— Консервные заводы наши загружены всего лишь несколько месяцев в году. Но беда не только в этом. Посмотрите, что они выпускают? Они же перерабатывают не самые лучшие, как полагалось бы, а самые худшие овощи и фрукты. Если на рынке избыток, если товар начинает портиться, колхозник несет его на приемный пункт. И иначе не будет, пока само государство не начнет выращивать фрукты в большом количестве. Нужны тысячи гектаров совхозных садов, нужны заводы, холодильники, сушильные предприятия. Нужно, чтоб рабочие жили в хороших домах, чтоб были современные школы, больница, клуб…

Убедил проектировщиков. Получил смету к новому проектному заданию — 94 миллиона рублей. Взялся за голову: такая сумма — «потолок» даже для союзного правительства, республика таких ассигнований дать не вправе.

Думали, думали вместе с верным другом и помощником Шамедом Чакаевичем Айтметовым, давним сподвижником, который возглавлял когда-то исторические стройки — Беговатский металлургический комбинат, Каттакурганское водохранилище. Недавно Юсупов встретил Айтметова в Ташкенте, тот сказал, что хворает, собирается на пенсию.

— Ну это ты брось! Какой ты пенсионер? Приезжай ко мне в Халкабад. Будем работать вместе.

Айтметов приехал.

— Ну спасибо! — радостно сказал Юсупов и велел шоферу: — С сегодняшнего дня будешь возить Шамеда Чакаевича, — и тут же вручил Айтметову постановление Совмина о Халкабаде. — Прочти, только внимательно, скажи, что думаешь.

Вечером Шамед Чакаевич сообщил жене, Алисии Николаевне:

— Я у Юсупова работаю.

— Кем?

— Не знаю, ей-богу. Да и неважно. Работаю — и все.

Он был, независимо от того, как называлась его должность, правой рукой Усмана Юсуповича. Вместе искали они и пути для сокращения сметы. На семь миллионов уменьшили расходы на ирригацию; решили, что удастся еще разок тряхнусь стариной — сделать кое-что методом народной стройки. Несколько сотен участков для домов решили отдать индивидуальным застройщикам. Нашли и другие возможности, но только не в ущерб садам, и Айтметов, с проектным заданием на 49,9 миллиона рублей (хитро: все же не 50!) поехал в Москву, согласовал проект и расходы в Госплане и Госстрое, и вскоре на холмах над арыком Бозсу начались работы.

Юсупов разослал своих людей во все области Узбекистана, вручил каждому письмо, адресованное такому товарищу, который поймет и поддержит дело, начатое в Халкабаде. Везли саженцы из Ферганской долины, из знаменитого института имени Шредера, из колхозов, где были богатые сады, а Юсупов знал их наперечет. Привезли хурму и даже лимоны из собственных узбекских субтропиков — из Сурхандарьинской области, где их выращивают в известном совхозе «Денау». «Известия» сообщили: «В Узбекистане создается гигантский сад, который даст один миллиард штук яблок — по пять яблок на каждую душу населения СССР».

Полмиллиона яблонь было высажено в Халкабаде при Юсупове. Он сам показал каждому рабочему, как надо сажать правильно: когда яма уже засыпана землей, возьми за ствол и вздерни раз-другой, чтоб корни расправились. Разумеется, всем, может, за исключением нескольких юнцов, и это, и вообще все, что относится к посадке деревьев, было хорошо известно, но Юсупов делал свое движение («вот так надо вздернуть…») настолько артистически, что даже опытным садовникам казалось: они сами прежде делали хуже. Шестидесятые годы… Мощные тракторы шутя одолевали халкабадские откосы, волокли за собой многорядные плуги и канавокопатели. Отличные (незасоленные, как в «Баяуте») земли, сытая богара и пастбища стали замечательным грунтом для фруктовых деревьев и винограда. 70 насосных станций начали качать воду для садов из Бозсу, из Северного ташкентского канала (вспомните народную стройку времен войны!). И встали яблоньки, по сотне на каждом гектаре — ровные, в линеечку, ряды, с какой стороны ни глянь, как девушки в спортивном строю на праздничной площади, — сравнение это приходило всем на ум невольно весной, когда яблони-трехлетки впервые зацвели. Яблони начинают по-настоящему плодоносить лишь на десятый-одиннадцатый год, поэтому между ними посадили косточковые породы: персик, сливу, алычу, вишню.

Уже на третий год урожай персиков удался такой, что собирать не успевали: смуглые, словно подпаленные с одного бочка, покрытые золотистым пушком плоды падали на траву (черенки не выдерживали тяжести). Он не мог смотреть на это.

— Слушай, — сказал Айтметову, — привози в выходной из города людей. Поработают в саду, на свежем воздухе, соберут килограмм по сто, погуляют, отдохнут.

Нашелся осторожный, предупредил:

— За всеми разве уследишь…

Юсупов вспылил:

— Ну и что, если каждый возьмет пять-шесть кило? Не спекулировать же, кушать! Себе, детям. На здоровье!

Так говорил в этом случае Юсупов, для которого государственная копейка была священна. Позаимствовать пустяк для личных нужд — святотатство.

На такой должности, у «золотого дна» должен находиться коммунист. Здесь напрасны эпитеты — честный, преданный народу и т. д. Коммунист — этим сказано все. Человек, находящий единственный смысл жизни в служении идее, пусть он немного фанатичен; не надо, как говорят, бояться ни этого слова, ни этого свойства честной души.

Оба они, и Усман Юсупович, и Юлия Леонидовна, были коммунистами. Вспоминают, — странно, что не без удивления, — как педантично отсчитывала она кассирше в рабочей столовой пять копеек за стакан компота. Если были у Юсуповых зримые враги, то это, после фашистов, — стяжатели, ловчилы, воры, запускающие волосатую руку в богатую общественную казну.

Два типчика из краев заморских (если считать, Каспий морем) явились однажды и к Юсупову в Халкабад. Явились так, будто в Узбекистане собственные жулики перевелись. Сказали, поблескивая золотыми зубами, почтительно двигая мощными, до синевы выбритыми подбородками, что они-де редкие специалисты по производству шампанского ускоренным способом, который в Узбекистане еще неизвестен, а жаль, потому что трудящиеся очень хотят пить недорогое шипучее вино.

Оба стояли у крыльца конторы. В помещение Юсупов их не пустил. Невдалеке подремывал в своей размеченной шашечками «Волге» нанятый в Ташкенте таксист.

— Пятьдесят пять рублей, — сказал Юсупов.

Они не поняли.

— Пятьдесят пять рублей в месяц в золотые зубы каждому, — объяснил он. — А украдете копейку — повешу без суда. Сам. Устраивает?

— Шутите. — сказали они и, вымученно улыбаясь, пошли к машине, но Юсупов, побагровев, крикнул своим людям, чтоб шофера задержали и составили акт на него: как он смел, мерзавец, гонять в район городское такси?

— Вон! — крикнул Юсупов, и дельцы рысцой затрусили к большой дороге, вмиг растеряв апломб и нагловатость.

Стыдно упоминать о подобных ничтожествах рядом с именем Юсупова. Но они же были и есть, к сожалению, — существа, исповедующие животные идеалы счастья: кто сам лучше спит и сам лучше жрет, тот живет достойнее. «Как настоящий мужчина», — добавляют не без самолюбования.