Сюзанна Энок - Грех и чувствительность

• Название: Грех и чувствительность
• Автор: Сюзанна Энок
• Жанр: Исторические любовные романы

К сожалению, у Элинор Гриффин имеются три брата, которые мешают ей, отпугивая любого поклонника, которого они считают неподходящим. Девушка знает, что ей, в конечном счете, предстоит выйти замуж — вероятно, за какого-нибудь степенного, покрытого корой старого лорда — но до тех пор, пока этот черный день не наступил, Нелл намеревается развлекаться. Однако герцог Мельбурн вовсе не собирается позволять своей сестре пускаться во все тяжкие, и он просит своего лучшего друга, маркиза Деверилла, приглядеть за энергичной красавицей.

Может ли какая-нибудь компаньонка быть менее подходящей — но при этом самой понимающей — чем Валентин Корбетт? Этот мужчина настолько же грешен, насколько привлекателен; он печально известный распутник, игрок и бабник, но Нелл он нравится с самого детства. Увы, неотразимый повеса, кажется, настроен — решительно и нехарактерно для себя — быть благородным, несмотря на страстное томление в его глазах. А Нелл должна вести себя очень осторожно, потому что она пообещала немедленно выйти замуж за человека, которого выберут ее братья, если возникнет хотя бы малейший намек на скандал…

---

— Шей, собери всех, кто мог слышать, что происходило здесь, — тихо произнес он, вытаскивая свой бумажник из кармана пальто и передавая брату. — Удостоверься, чтобы они ничего не знали.

Шарлемань кивнул, взял бумажник и снова исчез в главной комнате гостиницы. Валентин открыл рот, чтобы произнести что-нибудь типично остроумное и сдержанное, но все, что он смог придумать — это приказать Мельбурну держаться чертовски подальше от Элинор и от него. Учитывая его вывихнутое плечо и гудящую голову, маркиз был сейчас не готов сражаться одновременно с тремя Гриффинами, но он все равно продолжал сжимать кулаки, выжидая. Никто не сможет остановить его на пути к тому, чтобы сделать Элинор своей.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — потребовал ответа Закери, продвигаясь дальше в комнату.

— Недоразумение, — подсказал Валентин, слегка перемещаясь, чтобы держать обоих братьев в поле зрения.

— Это явное преуменьшение, — выпалил в ответ Закери. — И было бы еще хуже, если бы ты не скрипнул этой проклятой ступенькой. Иисусе, Деверилл, ты украл нашу сестру.

— Да, вы на самом деле должны починить эту ступеньку, — ответил Валентин.

— Думаю, что мы все должны успокоиться, — проговорила Элинор, еще крепче сжимая руку Валентина.

— А я думаю, что Деверилл должен отойти от тебя, если только он не хочет получить еще больше, чем ему уже досталось, — Закери стиснул кулаки.

— Надеюсь, что ты сможешь попридержать свой язык, мальчишка, — рявкнул в ответ Валентин. — Держись подальше от меня.

— Ты…

— Закери, — прервал герцог. — Мы собираемся попытаться решить это дело цивилизованным путем. Зададим вопросы и получим ответы. А не будем сыпать обвинениями.

— А что, если нам не понравятся ответы? — не сдавался младший из братьев Гриффин.

— Тогда у нас еще будет время для того, чтобы повести себя нецивилизованно. — Мельбурн поднял одно из неповрежденных кресел. — Почему бы всем нам не присесть?

Валентин отказался бы, но он чувствовал, что Элинор позади него дрожит. Кроме этого, от сильной боли в голове он был готов упасть на пол. Напряженно кивнув, маркиз подвел Элинор к скамье около стола и осторожно уселся рядом с ней, достаточно близко, чтобы иметь возможность держать ее за руку, и при этом на достаточном расстоянии, чтобы иметь пространство для маневра, если один из братьев попытается прыгнуть на него.

— Я могу объяснить, — неожиданно произнесла Элинор.

Герцог приподнял бровь.

— Пожалуйста, сделай это. Конечно же, учитывая вот это. — Он вытащил сложенную записку из кармана. — Я сомневаюсь, что ты читала это послание, так что я расскажу тебе. Здесь говорится, что тебя похитил Деверилл, и что он везет тебя в Гретна-Грин — с идеей о том, чтобы жениться на тебе и оградить тебя от моего, — он посмотрел вниз, — «чрезмерного, самодовольного пренебрежения» твоими потребностями.

— Я уехала добровольно, — выпалила девушка, покраснев.

— Итак, эта записка лжет, и это — тайный побег?

— Я похитил ее, — вставил Валентин. Что бы ни произошло, Элинор любит своих братьев. Он не позволит ей вбить между ними клин, даже ради него. — Я не мог сидеть и наблюдать, как ты принуждаешь ее к…

— … жизни в страданиях? — закончил Мельбурн. — Немного мелодраматично, по моему мнению. Особенно для тебя. Ты же прагматик, Деверилл. И циник.

— Я собирался сказать «к обычной, ничем не примечательной жизни», — парировал Валентин.

— Но я первая попросила его помочь мне, — снова прервала его Элинор. — Это моя вина. Не злись на Валентина. Он спас меня. — Девушка бросила взгляд на Кобб-Хардинга, который что-то бормотал страдальческим, едва слышным тоном. — Он спас меня.

— О, прекрати это, Нелл, — вставил герцог. — Деверилл не заботится ни о чьей шкуре, кроме своей собственной. Все знают это.

— Да, все это знают, — согласился Валентин, его гнев угрожал уничтожить то спокойствие, которое он заставлял себя демонстрировать. — Тогда зачем ты выбрал кого-то, настолько пресыщенного и безответственного, как я, чтобы приглядывать за твоей сестрой?

Шарлемань проскользнул обратно в комнату и бросил бумажник Мельбурну.

— Позаботился обо всем, — проворчал он, широкими шагами пересекая комнату, чтобы встать рядом с камином. — Что я пропустил?

— Пока ничего. Мельбурн собирался объяснить, почему он выбрал кого-то неприемлемого, чтобы охранять его сестру, — произнес Валентин до того, как Закери или Себастьян смогли разукрасить беседу своими версиями событий.

— Я этого не делал, — спокойно ответил герцог.

Даже Шей выглядел озадаченным.

— Ты не делал чего?

— Не выбирал кого-то неприемлемого, чтобы охранять мою сестру.

— Позволю себе не согласиться, — фыркнув, заявил Закери. — Господи, Мельбурн, он же украл ее из нашего дома посреди ночи! А ты еще считал его другом! Думаю, мы должны позвать констебля и предать их суду, и проследить, чтобы их отправили в Австралию.

Валентин проигнорировал оскорбления, вместо этого надолго задержав взгляд на герцоге. Сотни разговоров, дюжины планов промелькнули в его сознании. Он знал Мельбурна в течение долгого времени, и он никогда не видел, чтобы герцог сделал ошибку, неправильно оценил деловое предложение или партнера. Нет, ей-богу, Себастьян точно знал, что он делает, когда шантажом завлек Валентина в самую середину этой неразберихи.

— Ты занимался сватовством, — задохнулась Элинор. Очевидно, она пришла к таким же заключениям. — Ты пытался свести нас — меня и Валентина.

— Что? — Шей выпрямился. — Не говори глупостей! С какой стати Мельбурн станет считать, что Деверилл когда-либо решится связать себя…

— Но он сделал это, — прервал Мельбурн.

Элинор встала, ее лицо было бледным.

— Ты не можешь с уверенностью утверждать, что ты устроил все это. — Она опустила глаза вниз на Валентина, выражение страдания на ее лице вонзилось ему в грудь, словно тысяча кинжалов. — Ты не…

— Я ничего не знал об этом. — Если Мельбурн продолжит самодовольно предполагать, что несет ответственность за все, что произошло, то Валентин потеряет Элинор. Он осторожно встал рядом с ней, заставив себя не морщиться от боли. — И мне все равно. Что бы ни случилось до того момента, который свел нас вместе, мне на это наплевать.

— Валентин, я устала от того, что мною манипулируют. Я не собираюсь больше это терпеть. Как я могу…

Валентин поцеловал ее. Поцелуй вышел не слишком изящным, но он прекратил ее возражения. Ее рот медленно смягчился под его губами, и в ответ он углубил свой поцелуй, обняв ее руками за талию.

— Элинор, — прошептал он, немного приподняв голову. — Я люблю тебя. Мне действительно все равно, какие обстоятельства поспособствовали этому.

Она заморгала, подняв свой взгляд от его губ к глазам.

— Что ты сказал?

— О, просто не обращайте на нас внимания, — вставил Закери. — Ведь это вы убежали в…

— Заткнись, Закери, — оборвал его Валентин, хватая Нелл за руку. — Элинор, прогуляйся со мной.

— Мы не выпустим вас из виду, — Шарлемань начал продвигаться к ним через комнату.

— Тогда останови нас, — предложил Валентин, подняв подбородок.

— Пусть они идут, — вмешался герцог, до того, как снова могла начаться драка. — Они не настолько глупы, чтобы уезжать без нас.

Валентин не стал бы держать на это пари, но больше ничего не сказал, пока вел Элинор из комнаты, через кухню, в маленький, скромный боковой дворик.

— Ты на самом деле думаешь, что он тайно руководил всем этим? — спросила Элинор, поворачиваясь к нему лицом. — Что он устроил так, чтобы мы обрели друг друга?

Маркиз покачал головой.

— Думаю, Себастьян полагал, что я окажу хорошее влияние на тебя, а ты — на меня. Что касается остального, то у него не могло возникнуть такой идеи.

— Я хорошо влияю на тебя? — Элинор изучала его лицо. Каким-то образом он умудрился выглядеть сейчас даже более привлекательным, хотя его волосы спутались, а лицо было в синяках и кровоточило. Словно весь глянец исчез, и теперь она могла видеть истинную ценность этого драгоценного камня.

— Да. Особенно тогда, когда ты захотела получить свой момент свободы, но не так, чтобы это причинило боль кому-то другому. — Он заколебался. — Ответственность — это не то, что мне часто приходилось чувствовать. Я всегда полагал, что она будет ощущаться как кандалы или как петля вокруг моей шеи. А затем я осознал, что я ощущаю ответственность за тебя, что я беспокоюсь о том, что могло случиться, что я не хочу, чтобы ты была печальна или разочарована. И от этого мой мир вовсе не стал меньше, Элинор. Как раз наоборот. И я на самом деле люблю тебя.

Элинор обхватила его лицо ладонями, потянулась, чтобы поцеловать его. Она не могла иначе. Он имел в виду именно это. Валентин сказал, что любит ее, и подразумевал именно это.