Л. Гаррос - Военно-морской флот Франции во Второй мировой войне

• Название: Военно-морской флот Франции во Второй мировой войне
• Автор: Л. Гаррос
• Жанр: Прочая документальная литература

Первая часть работы о флоте Франции во Второй мировой войне. Охватывает период до английской операции "Угроза" против Дакара. Вторая часть, публикуемая на русском языке впервые, описывает операции французского флота в отдаленных районах, операцию "Торч", самозатопление флота в Тулоне и возрождение флота. Читателю также будут интересны и приложения. Книга написана весьма тенденциозно.

© Перевод И.П. Шмелева

© Е.А. Грановский. Комментарии к 1-й части, 1997

© М.Э. Морозов. Комментарии к 2-й части

© Е.А. Грановский, М.Э. Морозов. Составление и оформление, 1997

---

Адмирал решил сначала посетить этот сильный опорный пункт в Западной Африке, где он указал на необходимость привлечения подкреплений из Марокко. Прошло два дня. 23 октября он находился в Рабате, где имел длительные переговоры с генералом Ногесом и был принят марокканским султаном. Он продолжил свою инспекционную поездку в Касабланку и Оран, устроил смотр войскам, сходил на кладбище в Мерс-Эль-Кебире, где были похоронены погибшие моряки. 28 и 29 октября он провел в Алжире. Он долго беседовал с Жюэном, который сообщил ему о разговоре с Мэрфи. Те, кто думает, что Дарлан встречался и с Мэрфи, ошибаются.

Алену Дарлану становилось лучше. Адмирал, оставив свою супругу с сыном, вернулся в Виши 30 октября, общался с маршалом, дал оптимистический отчет о своем визите совету министров, переговорил также с Лавалем, дал интервью репортеру "Паризер Цайтунг". С 31 октября по 4 ноября он оставался в своей квартире, не принимая никого, кроме близких, разбирая свои бумаги и архивы, часть из которых уничтожил.

Наконец, 4 ноября вечером он получил из Алжира телеграмму, призывающую его к постели сына, положение которого осложнилось сердечной недостаточностью. Это все, что в ней говорилось. Телеграмма была подписана личным другом Дарлана адмиралом Фенаром. Одновременно говорилось, что врачи признали его безнадежным в ночь с 3 на 4 ноября. Прежде, чем снова покинуть Виши, адмирал распорядился о похоронах своего сына.

Утром 5-го он вылетел на предоставленном ему Лавалем самолете вместе со своим начальником штаба контр-адмиралом Бюффе. Под большим секретом самолет приземлился в Алжире в 18:35. Никто не проронил ни слова о его прибытии — тайна сохранялась полностью. В самом Алжире он некоторое время выжидал, затем появились слухи, что адмирал вернулся. Почему? Потому, что его сын был очень плох.

Занавес падает

Очень быстро адмирал вышел на первый план и начал сам вести переговоры о прекращении огня. Но он поступил неверно. До 8 ноября приказы были об открытии огня по первому агрессору, кто бы они ни был, и войска Северной Африки были полны решимости их выполнить, поскольку они были верны маршалу. Но в понимании многих начальников первыми агрессорами нужно было считать немцев. Другими словами, после того, как они вторглись в южную зону Франции с угрозой высадки, им больше не верили. Все упростилось — они разорвали условия перемирия, возобновили военные действия и ничего не оставалось, кроме как выступить против них. Все это значительно упрощало дело. С другой стороны, американцы ему сказали, если вас атакуют, мы придем вам на помощь, и все поверили тому, что они говорили. Однако имелись противоречия.

Теперь политика вступила в свои права.

Для "Свободной Франции" все это было неожиданно. Как полагали в Лондоне, генерал Жиро и адмирал Дарлан находятся в Алжире на своих постах. В штабе Эйзенхауэра считали, что вопрос должен быть решен, и что Эйзенхауэр согласился тщательно все разработать. Следовало удалить одного из двух людей, в руках которых находилось командование.

Было известно, что уже несколько месяцев назад генерал Жиро отстранился от всего. Этот отличный воин не был способен себя защищать, он ничего не знал о политических интригах, и он прекратил маневрирование, после одного или двух неудавшихся на него покушений. Для него больше вопросов не было.

Две смерти… и все

С тех пор, как в мире стали происходить убийства по политическим мотивам, никто уже этому не удивляется.

Адмирал Дарлан проиграл свою партию. Тщетно он приказывал своему подчиненному, который командовал флотом в Тулоне, уйти в Алжир. Этот последний допустил, чтобы немцы заминировали выход из крупнейшего порта Средиземноморья, полностью "сковал" флот, который находился под его командованием. Чуть позже французский флот был затоплен. Что оставалось Дарлану? Ничего и более чем ничего. Несколько разбросанных кораблей, ушедших из Касабланки, связанных в Александрии, Дакаре — всего лишь призрак флота. Полностью обескураженный адмирал не заботился больше по поводу тех, кто мог к нему прибыть и не предпринимал никаких мер предосторожности. Он чувствовал, что потерял сцену, на которой ранее он играл плохую роль. Высадка союзников в Северной Африке должна была кончиться трагически.

Около 14:30, 24 декабря 1942 г. черный автомобиль "Пежо-401" поднявшись по улице Мишле, остановился у тротуара неподалеку от "Летнего дворца". Из него вышел молодой человек, пожал руки трем другим пассажирам, зашел в небольшую церквушку, коротко помолился и отправился к решетке, окружающей дворец. Он задержался у ворот, переговорил сторожем, вошел и предъявил карточку посетителя на имя Морана и пожелал увидеть "господина адмирала Дарлана". Кстати, он уже приходил утром…

Он вошел в вестибюль мавританского здания, где находился офис верховного комиссара и остался один в небольшом зале. Он был очень спокоен. Узкий и темный проход вел по направлению к бюро адмирала.

В 15:00 — говорят одни, или в 15:35 — говорят другие, автомобиль адмирала въехал в сад и Дарлан вышел из него в сопровождении своего адъютанта капитана 2 ранга Уркада. Они вошли в кулуар, и увидели там молодого человека, который их ожидал. Они миновали его, Уркад повернул направо в свое бюро и тут услышал выстрел, затем второй… Молодой человек в упор стрелял в адмирала, и тот упал. Он был поражен в лицо и в грудь. Тот, кто стрелял, уже спрятался в кабинете адмирала. Уркад его преследовал, получил два выстрела в короткой схватке и был ранен в бедро.

Прибежали контр-адмирал Баттэ, капитан де Сен-Сир, и унтер-офицер охраны. Молодой человек был схвачен, отдал свой револьвер и закричал: "Не убивайте меня!"

Адмирала в бесчувственном состоянии перевезли в госпиталь Мейо. Мадам Дарлан прибывала в тот момент, когда священник соборовал умирающего. Он умер на операционном столе. Тело адмирала было поспешно перевезено на катафалке в зал генерал-губернатора. Официальные похороны состоялись 26 декабря в присутствии генерала Эйзенхауэра, генерала Жиро и консула Мэрфи. Войска союзников прошли перед гробом. Останки были помещены в мавзолей, переделанный из каземата на молу Адмиралтейства.

Когда адмиралтейство окончательно убыло из Алжира, останки с воинскими почестями были перенесены на кладбище в Мерс-эль-Кебире. Адмирал упокоился среди своих моряков.

Убийцей был молодой француз 20 лет по имени Фернан Бонье де Ла Шапелль, сын журналиста-редактора газеты "Депеш Альжерьен". Он окончил во Франции школу де Рош и называл себя роялистом. В 18 часов 25 декабря военный суд (Алжир тогда находился на осадном положении) приговорил его к смертной казни. Он был взят на месте преступления, причем предумышленного, но заявил, что действовал по собственной инициативе. При этих условиях приговор был очевиден.

На рассвете 26 декабря он предстал перед расстрельным взводом на полигоне Гуссейн-Дей и был казнен. Больше им никто не интересовался.

Комментарии

Кто же его к этому подстрекал? Об этом узнали очень быстро. Существовал заговор, и Бонье де Ла Шапелль был выбран для исполнения акции, необходимой в политических целях. Что ему обещали? Венец мученика или вмешательство для его спасения? Кажется он верил, что убийство Дарлана развяжет некие силы, которые поставят у власти других людей… Он получил какие-то неопределенные обещания и с горячностью и энтузиазмом юности согласился сделать то, что от него ожидали.

С другой стороны спрашивали: почему так поторопились устранить Дарлана?

Не существует больше никакой тайны в разгадке того, что можно было прежде называть "делом Алжира". Поначалу утверждали, что комиссар полиции ведший допрос убийцы и получив все данные, был настолько ошеломлен разоблачениями по поводу этого молодого человека, что даже разорвал протокол допроса. Это совершенно неверно. Еще существующие документы содержат эти имена, из которых некоторые были забыты, а другие обозначали тех людей, которые участвовали в работе последующих правительств.

У молодого человека нашли некоторое количество документов, которые с лихвой показывали на соучастников.

На втором допросе комиссар полиции спокойно убеждал его вернуться к своим заявлениям и настаивать на том, что он действовал по собственной инициативе. Так без сомнений он сможет спасти свою жизнь и даже быть освобожденным. Бонье де Ла Шапелль согласился.

Но ограничился повторением: "Я сделал то, что обещал сделать, обещания, которые мне давались, были значительными".

Назывались имена такие, как графа Парижского, членов "Комитета пяти" и т. д. Между покушением и 10 января 1943 г. дополнительное расследование привело к аресту по обвинению в соучастии в убийстве Анри д'Астье, де Ла Вижри, аббата Кордье, комиссаров Ачьяри и Гаридаччи, Мускателли, Брэнкара, Жака Брюнеля, доктора Морали, Александра отца и сына, Моатти отца и сына. Они провели некоторое время в заключении.