Л. Гаррос - Военно-морской флот Франции во Второй мировой войне

• Название: Военно-морской флот Франции во Второй мировой войне
• Автор: Л. Гаррос
• Жанр: Прочая документальная литература

Первая часть работы о флоте Франции во Второй мировой войне. Охватывает период до английской операции "Угроза" против Дакара. Вторая часть, публикуемая на русском языке впервые, описывает операции французского флота в отдаленных районах, операцию "Торч", самозатопление флота в Тулоне и возрождение флота. Читателю также будут интересны и приложения. Книга написана весьма тенденциозно.

© Перевод И.П. Шмелева

© Е.А. Грановский. Комментарии к 1-й части, 1997

© М.Э. Морозов. Комментарии к 2-й части

© Е.А. Грановский, М.Э. Морозов. Составление и оформление, 1997

---

Дарлан как-то рассказал Спирсу, что его предок был корсаром времен Революции. Отсюда генерал заключил, что для Дарлана англичане являются наследственными врагами более, чем для среднего офицера французского флота: "он всосал это с молоком своей кормилицы".

Таково было красочное мнение англичанина.

Теперь спросим американского посла Мерфи, чье мнение много мягче. Для него, как и для Спирса Дарлан вне сомнения был "адмиралом-политиком". Но именно благодаря ему в 1939 г. французский флот оказался сильнее, чем в любой момент его истории. Влияние адмирала на офицеров флота было настолько велико, что, как считал Мерфи, весь флот последовал бы за ним, если бы он решился нарушить перемирие по примеру де Голля. Но он считал, что Англия проиграла войну и посему нужно вести переговоры с триумфальной Германией. Вот почему нападение на французские корабли в Мерс-Эль-Кебире вызвало его возмущение, и ярость его не знала границ. На его глазах англичане не только уничтожили флот, в создание которого он вложил столько сил, но и оскорбили его, усомнившись в его слове. И это было действительно так. А Мерфи добавил, что адмирал был готов броситься в объятия Гитлера, так как он уже был не столько антинацистом, сколь "антиангличанином".

Имея мнение этих двух иностранцев, мы обсудим различные аспекты характера адмирала.

Адмирал-политик?

"Адмирал-политик" говорят и те, и другие. А что точно означает это выражение? Воспользовался ли он для своего продвижения и карьеры возможностью общения с членами кабинета министров? Свидетельствуют ли его действия, его слова об изворотливости, политиканстве, макиавеллизме?

Истина кажется более простой.

Он уроженец южного департамента Лот-э-Гаронн, откуда во времена третьей республики вышло немало политических деятелей. Он родился в городе Нерак — родине Армана Фалльера — большого злодея. Его отец — адвокат, избранный депутатом как раз тогда, когда этот Фалльер попал в Сенат. Затем он получил портфель хранителя печати в правительстве Мелина в 1896 г. Таким образом, Франсуа Дарлан принадлежал к семейству, где делали политику "левых", и он мог скорее сказать, что являлся адмиралом-республиканцем. Истинно то, что во многих умах военный-республиканец являлся человеком, "делавшим политику". Это многое объясняет, особенно в части его блестящего продвижения. В кабинетах министров, существовавших между 1900 и 1914 гг., а также во многих из тех, что были между двумя войнами, сформировался более радикальный оттенок, или левые республиканцы. Вполне понятно, что эти господа окружили себя друзьями. Сын депутата-республиканца, друг президента республики — хорошая строка в досье, которая много позже будет исследоваться другими друзьями. Молодому Дарлану протежировал Жорж Лейг, также родом из Лот-э-Гаронн, многократно бывший министром флота Третьей республики. Лейг нашел в своем земляке исключительно ценного сотрудника. Лейг был великим министром. Именно он и Франсуа Пьетри начали создавать для Франции те эскадры, командующим которыми позже стал Дарлан.

Но дело было не только в дружбе и рекомендации парламентариев. Его ценность как специалиста, опыт моряка, работоспособность, интеллект и верность суждений, сделали его начальником канцелярии Лейга. Он был морским экспертом высшего класса и в 1932 г. в возрасте сорока одного года получил звание вице-адмирала. Нельзя сказать, что новый начальник дивизии легких крейсеров, таким образом, перепрыгнул все препятствия. В 1934 г. Дарлан — командующий Атлантической эскадры, состоящей из 60-ти кораблей. В 1937 г. он стал начальником морского генерального штаба, т. е. главнокомандующим. Тогда ему было 46 лет, и впереди у него было еще достаточно времени, чтобы долго выполнять свои обязанности, которые давались ему успешно, хотя и встречались первоначальные трудности.

Шла война

Боевые действия начались в 1939 г., и вскоре пришли печальные дни 1940 г. Когда обстоятельства заставили его сделать выбор между интересами Франции и Англии, он не колебался. Он полагал, что условия перемирия оставляют его стране ее флот и Империю, и он был согласен сохранять этот большой козырь сколь угодно длительное время. Он дал слово, что флот никогда не будет служить немцам, и объявил это как англичанам, так и американцам. Англичане, охваченные страхом, не поверили и совершили огромную ошибку в Мерс-Эль-Кебире. Дарлан проявил себя сторонником репрессалий против союзников, которые не считали, что французский флот будет в безопасности у берегов Африки, и которые тем самым послужили причиной его перевода в Тулон, где он нашел свой печальный конец.

Очевидно, Дарлан был заинтересован в передаче флота англичанам в сохранности. Если бы он сделал бы с июня 1940 г., он был бы принят ими как дорогой друг. Но он полагал, что такое решение для Франции будет причиной больших неприятностей. Им была доказана с цифрами в руках невозможность перевода остатков разгромленной армии на африканский континент. Там нельзя было организовать основательных баз, и не имелось необходимых средств. Что случится с флотом, подвергшимся бомбардировке на территории, не имеющей никакой связи с полностью оккупированной метрополией?

Дарлан размышлял обо всем этом. Он принадлежал к тому многочисленному типу молчаливых гасконцев, которые не верили людям с севера. Говорили, что он вообще предпочел бы не размышлять. Возможно. В силу своего молчания он принимал поручения от маршала Петэна, по отношению к которому он был и оставался лояльным: сначала министром флота в июне 1940 г., затем — вице-президентом Совета и поверенным в иностранных, внутренних и военных делах. В период отстранения Лаваля, возможный наследник маршала, и, наконец, министр всех трех видов вооруженных сил после возвращения Лаваля в 1942 г.

Договариваться?

Действовать осторожно, договариваться с немцами, получить от них смягчение оккупационного режима, постараться вернуть пленных, ограничить потери, депортацию в Германию, ничего не давать без получения в замен, защищать Империю — такова была политика адмирала. А союзники были очень далеко. Лаваль был слишком коллаборационистски настроенным. Он пустился, очертя голову в авантюру, в которой позже уже не смог оправдаться. Маршал осторожно "прощупывал" Гитлера в Монтуаре. Дарлан, в свою очередь, хотел увидеть, что "имеют немцы за пазухой" и совершил ошибку, поставив свою подпись под протоколом, который ошеломил Вейгана и ужаснул маршала. Дарлан настроил против себя немцев, попросив у них компенсацию, что они сочли нескромным. Статьи протокола никогда не были применены. Гитлер рассердился, решив, что ничего не может "вытянуть" у французов.

Адмирал тогда заявил, что он избрал ложный путь, сочтя, что немцы не выиграют войну, что американцы в конце концов себя покажут и что, в этом он был уверен, найдет у них поддержку, так как Империя оставалась единой и флот оставался в наличии.

Говорят, что никогда в истории нации такой, как Франция столь много руководителей не обвинялось в предательстве, поскольку они оставались на своих постах и пытались облегчить страдания своей страны. Дарлан был опозорен и изображался как наиболее презренный из оппортунистов как во Франции, так в Англии и Америке. Во Франции было время, когда в витринах магазинов обязательно выставлялись портреты маршала и его "дофина". Под Петэном была подпись "изнуренный", а под Дарланом слово "продажный".

Что делал Дарлан в Алжире?

Думали, что адмирал Дарлан был полностью в курсе того, что происходило, и что он не случайно прибыл в Северную Африку в ноябре 1942 г. Это была соблазнительная версия, но она не была точной, хотя ее и отстаивали.

В действительности адмирал пересек Средиземное море, ввиду тяжелой болезни его сына. Ален Дарлан — резервный офицер флота демобилизовался после перемирия в 1940 г. и занял гражданский пост в страховой компании. Он находился то в Африке, то в Испании, то во Франции. Во время пребывания в Тунисе он заболел полиомиелитом. 15 октября он был переведен в госпиталь Мейо в Алжире. Через два дня мадам Дарлан прибыла к постели сына. Сам адмирал покинул Виши немного позже. Но, успокоенный состоянием сына, отправился в предусмотренную инспекционную поездку в Африку, поскольку, исходившие от разведки сведения указывали на возможность попытки вторжения англичан или американцев в Дакар.

Адмирал решил сначала посетить этот сильный опорный пункт в Западной Африке, где он указал на необходимость привлечения подкреплений из Марокко. Прошло два дня. 23 октября он находился в Рабате, где имел длительные переговоры с генералом Ногесом и был принят марокканским султаном. Он продолжил свою инспекционную поездку в Касабланку и Оран, устроил смотр войскам, сходил на кладбище в Мерс-Эль-Кебире, где были похоронены погибшие моряки. 28 и 29 октября он провел в Алжире. Он долго беседовал с Жюэном, который сообщил ему о разговоре с Мэрфи. Те, кто думает, что Дарлан встречался и с Мэрфи, ошибаются.