Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне

• Название: Растущая луна: зверь во мне
• Автор: Алена Даркина
• Жанр: Фэнтези

Эйманы — таинственный народ, живущий в северных лесах. Каждый из них одновременно живет в теле человека и в теле зверя. Им безразличны люди. Они участвуют в их делах, лишь когда это приносит выгоду. Можно ли убедить их вмешаться в грядущую войну? Ногала — загадочная страна, в свое время почти полностью захватившая восточный Герел. Здесь судьба каждого предопределена еще до рождения. Здесь царят покой и порядок. Захочет ли Ногала нарушить его? Заговоры и интриги, любовь и предательство, мечи и магия — все идет в ход, когда кону судьба целого мира. И в этой битве так трудно остаться человеком. Особенно, когда твоя вторая половина — рвущийся наружу зверь.

---

— Хватит об этом, — устало завершила разговор девушка. — Слишком много причин, почему у нас с тобой ничего не получится. И не могло получиться. Никогда. Свадьба состоится в назначенный срок. Но я хочу провести эти дни так, словно ее вовсе не будет, понимаешь? Я отправила Корда, чтобы мы с тобой могли общаться как прежде, без оглядки на его придирчивый взгляд. И будь любезен, не порть мне настроение.

— Ты быстро привыкла называть его по имени. Поначалу тебе это с трудом давалось, — не удержавшись, поддел Удаган.

— К этому действительно быстро привыкаешь, — устало заметила Эвилел. — Ты даже не представляешь, как быстро.

16 уктубира, Римнон-Фарец, Ногала

Улицы города дышали не только чистотой, от них веяло древностью. Корд Норсон не в первый был здесь, и столица Ногалы всегда походила на пожилую королеву. Она уже не молода, но полна сил, и готова показать зарвавшимся выскочкам свою власть. А зарвавшиеся выскочки — это они, посольство Жен-Геди. Княжество историю имеет куда меньшую, по крайней мере, в Гереле. До сих пор Жен-Геди не могло себе позволить такую роскошь. Не потому, что не хватало денег, а потому, что их замки, как и монастырь, строились прежде всего для обороны. И старые, если перестраивались, то чтобы укрепить, а не украсить. Хорошо, что Ногала успокоилась, будто сытый барс. Но кроме нее есть еще "акулы" с другого материка, тоже хорошо знающие океан. Земли им не нужны, а вот корабли, золото, которыми богато княжество, очень даже. Если бы им удалось расширить владения, отступить вглубь материка, не опасаясь удара в спину, пожалуй, жители княжества жили бы иначе. Завели бы больше коз, разбили бы сады и виноградники… Но плодородных земель почти нет. И одна надежда: свадьба с Хозяйкой монастыря даст ему силу, можно будет разговаривать с Овед-Едомом другим тоном.

Ишви воевать не хочет, да и Норсон не очень к этому стремится, но если властитель Ногалы окажется непреклонным, то воевать Жен-Геди будет. Это раньше не было шансов справиться с щивеатами: как бы сильны ни были его воины, щивеаты были равны им, но превосходили числом, потому и побеждали почти всегда. Но когда он женится, его воинов будет защищать магия монахов монастыря и истинной крови, как ишви и щивеатов защищает магия отхи. Вот тогда и посмотрим, кто сильнее.

Верблюды мягко ступали вслед за пятеркой щивеатов, сопровождавших их к Фаанаф-Силому, не дворцу, а целому городу в центре столицы Ногалы. Иногда князь завидовал ишви: он мог без опаски принимать почти любого, отхи предупредят и защитят. Он же лишен настоящей защиты. Если Овед-Едом задумает нарушить данное слово и убить его, ничто ему не помешает. Они, конечно, уничтожат кого-то из щивеатов, но выбраться все равно не смогут. Поэтому хотелось въехать в Римнон-Фарец на лучших лошадях и в лучшей одежде. Кому-то казалась смешной его гордость, но без внешней пышности, он становился нищим, пришедшим выпрашивать милости с господского стола. Но он унизил себя. Ради нее.

Нежная белая кожа, светлые, искрящие на солнце волосы, брови-птицы и глаза омуты… Она вставала перед ним как наяву, едва он вспоминал имя — Эвилел. Эви… Прекрасная и гордая невеста князя Норсона.

Некоторые поговаривали, что он женился бы и на горбатой старухе, лишь бы в ее жилах текла истинная кровь, но это была ложь. Когда Жаге впервые явился с необычным предложением, он отнесся к нему с настороженностью, несмотря на выгоды, которые сулил этот союз. И показанный портрет невесты не очень-то вдохновил: знал он этих живописцев — что ни принцесса, то божественное совершенство, словно к королевской крови обязательно прилагались гармоничная фигура и правильные черты лица. На самом же деле, рисуя портрет, художник помнил о палаче и предпочитал польстить.

Но когда он впервые прибыл в монастырь и увидел ее на возвышении так же, как в этот раз, он убедился, что Эль-Элион сделал ему несказанный подарок. Вот эта красавица, умеющая быть кроткой и властной, скрывающая за холодностью страсть, хочет быть его женой? Если бы он встретил ее раньше, добивался бы во что бы то ни стало. Истинная кровь и монастырь были, разумеется, приятными дополнениями, повышавшими "стоимость" девушки запредельно. Но если бы этого не было, все равно обладание такой женщиной делает честь князю…

Он постарался скрыть свои чувства, и ему это удалось. К чему показывать, что очень заинтересован? Об этом говорит уже то, что он не отложил свадьбу надолго. Если женщина сознает власть над мужчиной, она порой злоупотребляет ею. Как Эвилел помыкает эйманом. Ведь ясно: как бы дорог ни был ей этот великан, замуж за него она не выйдет. Но при этом Эви не прогоняет его, держит при себе как… пса. Именно как пса, он это сразу понял.

Мысль о том, что эйман делит с ней ложе, выводила из себя. Успокаивало одно: это ненадолго. Ненадолго. После свадьбы он увезет ее в Жен-Геди, и убьет каждого, кто захочет к ней приблизиться больше положенного. Эви будет принадлежать ему, и он позаботится о том, чтобы девушка забыла обо всех мужчинах, бывших прежде, сколько бы их ни было.

Норсон глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Он бы убил эймана в первый же день, если бы не знал, что этим потеряет Эви навсегда. Мертвые почему-то помнятся дольше, чем живые…

Тут же усмехнулся: кто-то посчитает, что, отправляясь в Ногалу, он и сам пляшет под флейту вертлявой девицы. Но он поехал потому, что сам так решил. Невеста хотела побыть наедине с эйманом? Пусть будет так. Может, этот верзила настолько же глуп, насколько громаден. За эти два дня он чуть не прожег дырку в платье девушки ревнивым взглядом. Теперь он начнет выяснять отношения, а это вряд ли прибавит ему расположения. В этом случае терпение и свобода выбора едва ли не лучшие союзники: чем крепче держишь, тем сильнее птичка хочет улететь. Да и в любом случае… пусть потешится последние деньки. Это отравит ему всю оставшуюся жизнь.

Перед белоснежными ступенями они спешились. Поднимались вверх, ступая вместе. Говорят, ишви и отхи составляют одно целое друг с другом. Говорят, щивеаты повинуются отхи, будто девушки — голова, а они — тело. У него с дланниками было похожее единство, но без всякой магии. Таков закон Жен-Геди: будущий князь растет вместе с дланниками, тренируется вместе с дланниками, пиршествует вместе с дланниками, советуется с дланниками… Пожалуй, только женщин они не делят. Но за долгие годы они становятся одним: он — голова, они — тело. Но по собственному желанию. Князь и дланники не обидят друг друга и отдадут жизнь, если потребуется. Даже женится князь последним, чтобы дланники взяли себе невесту по душе, и князь ни у кого не встал на пути… А потом в их семьях родятся мальчики, и вновь буду расти вместе с наследником. Воином Жен-Геди мог стать любой, владеющий мечом, но быть так близко к князю могли лишь избранные. За страшное преступление могли изгнать дланника и лишить звания. За особые заслуги могли на его место взять кого-то другого. Но уже сотни лет не было подобного в Жен-Геди. Потому что князь — голова, дланники — тело. Потому что князь и дланники не обидят друг друга и отдадут жизнь, если потребуется…

Резные двери распахиваются, они идут вереницей пустых комнат. Когда начинает казаться, что они попали в нескончаемый лабиринт, вновь открываются двери, и они видят ишви, возлежащего на тахте в окружении полуодетых девиц. Князь кивает в знак приветствия, воины опускаются на колено на мгновение. Он смотрит на Овед-Едома. С усмешкой отмечает недовольство на лицах отхи: если они получают силу от мужского вожделения, то сейчас им досталось немного. В Жен-Геди любят женщин, но не шлюх, выставляющих себя на обозрение. В Жен-Геди женятся один раз, но только по любви, которой нет препятствий: если двое любят друг друга, никто не помешает им, пусть он рыбак, а она — дочь князя. До свадьбы нет никаких ограничений — каждый развлекается, как хочет, и девушки, и юноши. Но выбрав супруга, хранят верность. Даже в мыслях. Нет, они вовсе не были святы, всякое случалось и в их княжестве, но реже, чем, например, в Энгарне или Бакане.

Овед-Едом величаво встал с тахты и тоже кивнул — так он приветствовал того, кого признавал равным. После этого сделал приглашающий жест, и на тахте освободилось место: девицы потеснились.

— Займи место рядом со мной, князь Норсон. И расскажи, что привело тебя на пять дней раньше назначенного срока.

— Беда, ишви Овед-Едом, — сообщил Корд, опускаясь на тахту. — Я собирался прибыть сюда, чтобы сообщить дату моей свадьбы и пригласить тебя на праздник, но вместо этого меня привели печальные известия.

— Говори, князь, — ишви на этот раз не вел долгую беседу, изобилующую притчами.

Норсон коротко рассказал, с чем приехал. Ишви нахмурился. Он был очень красив этот властитель, несмотря на возраст. И явно мудр. Это поможет принцу, но вряд ли поможет Корду захватить часть земель, даже с помощью дипломатии и уступок. Князь тоже нахмурился, вспомнив о делах.