Франц Меринг - История войн и военного искусства

• Название: История войн и военного искусства
• Автор: Франц Меринг
• Жанр: История

---

Но прежде чем кондотьерство сошло с исторической сце­ны, оно еще раз блеснуло всеми своими красками. Мы видим здесь графа фон Мансфельда; избежав смерти на поле битвы и встречая ее в своей постели, он ожидал ее стоя, опираясь на двух оруженосцев в полном вооружении; вот Христиан Брауншвейгский, который выезжал в бой, имея на своей шляпе перчатку бежавшей королевы Богемской, и с девизом: «Все для бога и для нее!».

Этот оригинал, которого еще современники называли «бе­шеным герцогом», привлек к себе уже в XIX столетии внимание крупной немецкой поэтессы, утонченной и скромной Анетты фон Дросте-Гюльсгоф; в прекрасном стихотворении она высту­пила очаровательной защитницей этого испорченного, но, ах! такого милого малого.

Еще богаче поэтические лавры, возлагавшиеся на мрачный лоб «Фридландца», как называли Валленштейна. Валленштейн был самым крупным предводителем банд, но вместе с тем он был наряду с Ришелье и самым крупным политиком своего вре­мени. Правда, сегодня нельзя уже повторить за воспевавшим его поэтом, что его образ парит в истории, вызывая в различ­ных партиях одновременно преклонение и ненависть. Но ник­то на немецкой земле не завоевал себе больших прав в исто­рии, чем Валленштейн; позорной изменой было свержение его немецкими князьями на рейхстаге в Регенбурге; они открыли этим ворота государства для шведского завоевателя и только лишь потому, что боялись восстановления императорской вла­сти. Когда затем нажим шведов принудил императора снова сделать Валленштейна своим генералом, то Валленштейн ста­рался делать императорскую политику без императора и даже вопреки императору. Он должен был потерпеть в этом неуда­чу, так как в Германии было совершенно невозможно то, что не только было возможно, но и необходимо во Франции. Пал ли бы Валленштейн вследствие непрестанного крушения сво­их великих планов до степени обыкновенного наемного пред­водителя или ему лишь предстояло это — остается загадкой, разрешению которой помешало трусливое убийство своего генерала, совершенное императором.

Не оправдываемое никакой романтической окраской, никаки­ми политическими соображениями стоит перед нами хладнок­ровное предательство страны и императора, которое совершил Бернгард Веймарский — предводитель наемников в Тридцати­летней войне. Чтобы обеспечить себе паразитическое существо­вание деспота, он продавал своих наемных солдат то шведам для завоевания Франконии, то французам для завоевания Эльзаса. Этот обманщик был сам обманут Оксенширной и Ришелье и ос­тавил после себя лишь один след в истории: его войска были куплены после его смерти Францией и послужили основным ма­териалом для первого постоянного войска.

VIII

С конца Тридцатилетней войны (1648 г.) и до начала Вели­кой французской революции (1789 г.) европейское военное дело опиралось на институт постоянного войска из вышко­ленных наемных солдат.

Кондотьерство исчезло сначала лишь в своих наиболее рез­ких формах; со времени Тридцатилетней войны сошли со сце­ны, так сказать, большие военные предприниматели, содержав­шие собственные войска и продававшие их то одной, то другой державе, но в своей более мягкой форме, в форме приглашения правительствами опытных военных командиров для вербовки полков, которые затем до известной степени становились их собственностью и могли продаваться и покупаться внутри од­ного и того же государства,— в такой форме оно умирало лишь постепенно, ибо прогресс в военном искусстве так же, как и в других областях истории, происходит путем не только резких переворотов, но и путем постепенных незаметных изменений.

Франция, долго боровшаяся с Испанией за господство в Ев­ропе, вышла из Тридцатилетней войны победительницей. В сво­ем постепенном развитии, отдельные ступени которого ознаме­нованы именами Людовика XI, Генриха XIV и особенно именем Ришелье, она превратилась в современную монархию с развитой бюрократией и гибкой финансовой системой. По окончании Трид­цатилетней войны эта монархия при преемнике Ришелье — Мазарини — снова подверглась сильному натиску фронды, в пос­ледний раз объединившей в своих рядах крупное феодальное дворянство, но осталась победительницей; в течение долгого царствования Людовика XIV, умершего в 1715 г., она сделалась первой европейской державой, перевес которой уравновеши­вался лишь коалицией нескольких европейских держав, имен­но: Англии, Голландии и Австрии.

В войнах, которые они вели между собой, окончательно со­здались постоянные армии, сначала во Франции, а затем, по ее примеру, и в остальных странах. Как войска ландскнехтов, так и постоянное войско покоилось на принципе вербовки; взгляд на него, как на военную школу для населения страны, был со­вершенно чужд тому времени. Для того чтобы иметь полные кассы денег, а без этого нельзя было и думать о постоянном войске, следовало заботливо оберегать рабочую силу населе­ния, бывшего в то время еще очень редким; нельзя было и ду­мать о том, чтобы ослаблять то «заселение» страны, которое было главной заботой тогдашних правительств, забирая на во­енную службу молодых крестьян и ремесленников.

Главным материалом для образования постоянных войск служила одичавшая солдатчина Тридцатилетней войны, равно как массы бродяг и преступников, порожденных этой войной. Прежде всего для них была необходима железная дисциплина. Этот материал был особенно плох потому, что вербовка, в целях сохранения собственной рабочей силы, производилась преимущественно за границей. Подтверждалось то, что еще сказал Маккиавелли: «Те, кто, не являясь вашими подданны­ми, добровольно идут на военную службу, представляют со­бой последние отбросы общества». Но с течением времени стала ослабевать и добровольная вербовка и тем больше, чем меньше выгод давала теперь военная служба даже для самого отъявленного негодяя; это не были уже дни Фрундсберга или даже Валленштейна, когда тот, кто следовал за барабаном, мог рассчитывать на добычу, на почести и по крайней мере на сво­бодную разгульную жизнь; после непродолжительного похме­лья, за время которого рекрут прогуливал свои деньги, его ожи­дало в течение всей его жизни однообразное существование с жалкой оплатой, со скудным питанием и с жестоким обраще­нием. Офицерам, производившим вербовку, приходилось при­бегать к насилию и хитрости, чтобы заполучить себе рекру­тов, к которым — как известно, клин выбивают клином — приходилось применять самые жестокие средства, чтобы сде­лать их годными для войны. Служба простого солдата, кото­рая в XVI столетии считалась приличной для мелкопоместно­го дворянства, в XVIII веке считалась величайшим несчастьем и даже позором для самого бедного крестьянина.

Храбрость этих наемников покоилась, по прекрасному вы­ражению прусского короля Фридриха, на том, что солдат бо­ялся своего офицера больше, чем врага — «иначе невозможно было заставить их идти на штурм, преодолевая огонь трехсот пушек, сметавших их с лица земли». Но всякая дисциплина исчезала, если они были голодны; главной ее предпосылкой была своевременная и регулярная забота о снабжении солдат. Интересы всех государств одинаково сходились на том, чтобы уничтожить дикую систему грабежа, которой питались ландс­кнехты за время Тридцатилетней войны, распространяя ужас и разорение на большей части европейского материка. Но даже независимо от этой точки зрения нельзя было постоянному войску, и без того редевшему с каждым днем от массового де­зертирства, позволить реквизировать для себя продовольст­вие, не подвергаясь опасности, что они разбегутся на все четы­ре стороны, превратившись в банды разбойников.

Из этой жесткой необходимости возникло магазинное снаб­жение постоянного войска. «Во время Нидерландской войны Людовик XIV ввел 5-переходную систему, т. е. было принято за правило, что войско не должно удаляться от своего магазина дальше, чем на пять переходов. Здесь делалась остановка и стро­ился новый магазин. Посредине, в двух переходах от армии, и в трех — от магазина, находилась пекарня. Только при таких ус­ловиях можно было обеспечить снабжение, так как испеченный полевой пекарней хлеб мог сохраняться в течение 9 дней. Два дня нужно было повозкам, чтобы доехать от армии до пекарни, один день — для отдыха и нагрузки, два дня — обратного пути; они ездили, таким образом, взад и вперед, оставляя известное время для непредвиденных случайностей, что было необходи­мо для тогдашнего времени, когда при отсутствии шоссейных дорог пути делались часто совершенно непроходимыми вслед­ствие дождя» (Ганс Дельбрюк). Таким образом продвигался еще в 1792 г. по Франции герцог Брауншвейгский.

Постоянные войска стали возможны и даже необходимы лишь тогда, когда современные монархии достигли известной степе­ни своего развития. Но при этом нельзя забывать, что эти мо­нархии вышли тоже из феодальной скорлупы. Средневековые силы хотя и капитулировали, но во всяком случае не на милость или немилость своего врага. Они сумели обеспечить себе дос­таточное участие в новых средствах управления абсолютизма. Они поставляли офицерский корпус постоянного войска, сол­даты которого рекрутировались из отбросов общества или в лучшем случае из беднейших слоев населения.