Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

• Название: Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1929

Собрание сочинений в 14 томах. Издательство социально-экономической литературы (Соцэкгиз)

Год: 1929-1959

---

существует одно без другого. Гегель подчеркивает, что полярность,

которая играет такую важную роль в физике, содержит в себе более

верное определение «противоположности». Обычная логика,

утверждающая, что из двух противоположных сказуемых только одно

свойственно данной веща и нет третьего между ними, стоит на ложном

пути. Отсюда вытекает, что каждая вещь соотносится только с собою.

Но это — формально–логическая постановка вопроса, которая упускает

из виду, что тожество и противоположение сами противоположны.

В противоположности каждая сторона имеет своей

противоположностью не какое–нибудь другое определение, а свое другое, как говорит

Гегель. Многоугольный круг и прямолинейная дуга составляют

противоречащие понятия, тем не менее геометры принимают круг за

многоугольник, образуемый прямыми сторонами. «В понятии круга центр

и периферия одинаково существенны, оно обладает обоими

признаками, и, однако, периферия и центр противоположны и противоречат

ДРУГ другу».

Начало исключенного третьего следует, по мнению Гегеля,

заменить другим: все содержит в себе противоречие. Все, что есть,

обладает конкретною природою и потому содержит в себе

противоположность. Противоречие и движет миром, как выражается Гегель.

Несмотря на то, что противоречие существует, что движение (как

и жизнь), которое ведь составляет основу всех явлений, есть

осуществленное противоречие, несмотря на наличие явлений полярности

в природе, обыкновенное сознание испытывает какой–то страх перед

противоречием и объявило его немыслимым. Между тем,

противоречие есть «корень всякого движения и жизненности; лишь

поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется,

обладает побуждением и деятельностью».

«Противоречие, — говорит Гегель, — прежде всего обыкновенно

отстраняется от вещей, от сущего и истинного вообще; предполагается,

что нет ничего противоречивого. За сим оно, напротив, перемещается

в субъективную рефлексию, которая полагает его лишь путем отноше-

ния и сравнения. Но и в этой рефлексии его собственно нет, так как

противоречивое не может же быть представляемо и мыслимо. Вообще

оно считается как в действительности, так и в мыслящей рефлексии

за нечто случайное, как бы за ненормальность или преходящий

болезненный пароксизм.

Но что касается утверждения, что противоречия нет, что оно не

есть существующее налицо, то о таком утверждении нам нет

надобности заботиться; абсолютное определение сущности должно быть

присуще всякому опыту, всему действительному, как и всякому понятию» *).

Противоречие, таким образом, не должно считаться

ненормальностью, но принципом всякого самодвижения. «Само внешнее

чувственное движение есть его непосредственное существование. Нечто

движется не только поколику оно теперь здесь, а в другой момент там, но

поколику оно в один и тот же момент здесь и не здесь, поколику оно

в этом здесь вместе есть и не есть. Следует вместе с древними

диалектиками признать противоречия, указанные ими в движении, но

отсюда не следует, что движения поэтому нет, а следует, напротив,

что движение есть само существующее противоречие» **).

Противоречие, как говорит Гегель, уничтожается по

необходимости. Оно разрешается в основание, которое есть единство

противоположностей. Сущность раздваивается на основание и следствие. «Когда

мы отыскиваем основание вещей, — говорит Гегель, — мы смотрим на

них с точки зрения рефлексии; мы хотим видеть предмет, так

сказать, вдвойне: во–первых, в его непосредственности и, во–вторых, в его

основании, в его зависимости. Так называемый закон достаточного

основания не высказывает ничего другого, как только то, что вещи

необходимо рассматривать в их посредственности». Отношение

основания и следствия составляет содержание закона мышления, говорящего

о том, что все имеет свое основание. Этот закон был формулирован

Лейбницем. Положение: «все имеет основание» означает: все есть

следствие, т.е. обоснованное. «Все имеет следствие» — означает в свою

очередь: все есть основание. Основание и следствие, как видим,

составляют диалектическое единство. Они неразрывно связаны друг с

другом и вместе с тем противоположны друг другу. Когда мы

рассматриваем предмет как следствие, мы рассматриваем его в его зависимости,

т. е. в его посредственности. Основание же выступает как

непосредственное, независимое. Основание относится к следствию как к своему

*) Гегель, Наука логики, кн. II, ч. I, стр. 42

**) Гегель, там же, стр. 42.

Логика. * I

LXXXII

другому. Но если следствие есть нечто другое, чем основание, то бытие

следствия означает небытие основания. Основание, таким образом,

снимает себя, так как, полагая следствие, оно полагает свое

собственное небытие. Положение: «все имеет достаточное основание»

высказывает ту мысль, что все, что есть, должно быть рассматриваемо не

как сущее непосредственное, а как положенное другим, как зависимое.

Это значит, что не следует удовлетворяться простым существованием,

а необходимо обратиться к его основанию. Основание есть то, из чего

должно быть понято существование. Мир является совокупностью

существований, из которых каждое есть оно само и отражается в

другое. Каждое существование существует само по себе, но вместе с тем

зависит от другого. Существования образуют «мир взаимной

зависимости и бесконечного множества отношений, слагающихся из

оснований и предметов, ими обоснованных». Под существованием,

следовательно, понимается то, что произошло из основания, т.е. обоснованное

бытие. Все, что есть, опосредствовано и осуществлено, т. е. имеет

основание и обусловлено. «Существование, как происшедшее из

основания, содержит его внутри себя, и основание не остается позади

существования, а состоит лишь в том, что снимает себя и переводит себя в

существование. Понимание этого мы находим также и в обычном

сознании постольку, поскольку, рассматривая основание чего–то, мы

видим в этом основании не нечто абстрактно внутреннее, а скорее

нечто в свою очередь существующее. Так, например, мы

рассматриваем как основание пожара молнию, от которой загорелось здание,

и точно так же мы рассматриваем как основание государственного

строя народа его нравы и условия жизни. Это вообще та форма, в

которой существующий мир предстает ближайшим образом рефлексии;

он предстает ей как неопределенное множество существующих,

которые, одновременно рефлектированные внутрь себя и в другое,

относятся взаимно друг к другу как основание и обосновываемое»*).

В мире, как совокупности существований или вещей, все относительно

и взаимно обусловлено. Существование имеет свое основание в

сущности. Было бы очень уместно провести здесь параллель между Гегелем и

Спинозой, но мы вынуждены от этого воздержаться за неимением места.

Диалектика сущности и существования приводит нас к проблеме

вещи. Совокупность существований и образует совокупность вещей.

Вещь есть единство сущности как основания и существования. В вещи

) Гегель, Энциклопедия, § 123, стр. 213.

даны эти два определения: основание и существование. В вещи

необходимо различать момент ее отвлеченного отражения в самое себя

и момент отражения вещи в иное. Отвлеченная основа всех

определений вещи есть вещь в себе. Диалектика вещи у Гегеля представляет

собою весьма интересную и поучительную страницу его логики. Следует

Прежде всего обратить внимание на различное понимание вещи в

себе у Канта и у Гегеля. Согласно Канту, вещь в себе есть

метафизическая сущность, не подверженная развитию. Она не обнаруживает

своих свойств и остается недоступной познанию. Понятие в себе,

с точки зрения Канта, исключает отражение вещи в других вещах

или ее переход в вещь для себя. Она не приходит в соотношение и связь

с другими вещами, пребывая неподвижной в своей сущности, в самой

себе. Само понятие в себе для Гегеля означает не что иное, как

первоначальный момент или ступень развития вещи. «Так, например,

человек в себе есть ребенок, — говорит Гегель, — задача которого

состоит не в том, чтобы оставаться в этом абстрактном и неразвитом

в себе, а в том, чтобы стать также и для себя тем, чем он пока есть лишь

в себе, именно стать свободным и разумным существом… В том же