Сергей Бурмистров - Брахман и история.Историко-философские концепции современной веданты

• Название: Брахман и история.Историко-философские концепции современной веданты
• Автор: Сергей Бурмистров
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2006

Книга посвящена исследованию историко-философских учений, развиваемых современными представителями адвайта-веданты – наиболее влиятельной философской доктрины сегодняшней Индии. На примере историко-философских концепций Сарвепалли Радхакришнана и Сурендранатха Дасгупты – крупнейших в ХХ веке историков индийской философии – исследуется понимание связи Брахмана и мира в современной веданте, интерпретация процесса развития культуры (и философской мысли в частности) как проявления творческой силы Брахмана, неоведантистское учение о культуре и интеркультурной коммуникации.

Для философов, культурологов, востоковедов и всех, кто интересуется историей мировой философской мысли.

---

Нельзя не остановиться на такой специфической – и исключительно важной для Радхакришнана – теме, как роль Индии в мировой истории. Радхакришнан был всецело убежден в особой роли своей родины на мировой исторической арене – как в современную эпоху, так и в древности. Очень отчетливо прослеживается в его философии, особенно в его главном историко-философском труде, идея «золотого века», когда «люди общались с богами без каких-либо посредников» и «существовала весьма тесная личная связь между людьми и богами»[284]. В эти блаженные времена люди, конечно, нуждались в пище, крове, защите от всевозможных врагов и т. п., но они были полностью обеспечены главным – постоянной и непосредственной коммуникацией с сакральным миром, что, по убеждению Радхакришнана, в огромной мере облегчало страдания человека из-за разнообразных физических неудобств.

Мир древнего ария, говорит Радхакришнан, глубоко сакрален. Сакрально все, что связано с необходимостью прибегать к помощи богов. Таким образом, древний арий фактически не делит мир на земной и небесный, горний и дольний и т. п. – все для него пронизано сверхъестественным. Такой способ идеологической организации повседневных жизненных практик вообще характерен для примитивных обществ, но Радхакришнан выделяет его как свойственный в особенности древнеарийскому обществу, строя на этой идее особого, близкого контакта богов и людей картину жизни ариев эпохи Ригведы и изображая эту жизнь как «эпоху Кроноса» прежде всего в религиозном (и, шире, ценностном) смысле. За этой эпохой, как мы уже знаем, последовало отпадение ариев от первоначального единства с сакральным и загрязнение их религии грубыми магическими верованиями аборигенов Индии, после чего неоднократно предпринимались попытки (более или менее безуспешные) это единство вернуть.

Современная же Индия как никогда ранее близка к тому, чтобы вновь обрести способность живого общения с богами. Она, вооруженная современной техникой, духовно обогащенная взаимодействием с другими цивилизациями мира, способна разрешить мировоззренческий кризис, охвативший мир. Но для этого она сначала должна обрести хотя бы политическую свободу. Именно на эти аспекты исторической роли Индии и делает акцент Радхакришнан. Индийцы, всегда ближе других народов стоявшие к божеству, чтобы вернуть мир к истинной религии и тем самым спасти его, спасти саму жизнь на земле, должны заставить человечество прислушаться к голосу веры (неважно, какую именно форму примет эта вера, лишь бы форма не была догматичной и отрицающей истинность всех остальных форм). Коротко говоря, задача Индии – показать всему миру, как надо верить.

Дасгупта, в отличие от Радхакришнана, не представляет историю в виде четко и однозначно сформулированного плана, осуществляемого божеством с определенной, только ему ведомой, целью. Историческая реальность – не проект, а, скорее, ряд возможностей, ряд различных сценариев будущего развития. Для абсолютного идеализма Гегеля и близкого к нему историософского учения Радхакришнана история есть процесс логический, последовательный – прежде всего процесс духовного развития общества. Для них «философия и все другие формы социального бытия образуют единое целое, внутреннее расчленение которого характеризуется отношением необходимого соответствия. Что же обусловливает это соответствие, которое отнюдь не является простым совпадением во времени? На этот вопрос гегелевская философия дает самый общий ответ: единство “абсолютного духа”. Это значит, что качественное отличие одной исторической эпохи от другой предопределено логической структурой “абсолютного духа”, в которой каждая эпоха фигурирует в качестве необходимой ступени его самосознания»[285]. Для Дасгупты не существует таких исторических этапов как стадий развития какого-то вселенского духа или Брахмана. Он, конечно, выделяет в истории различные эпохи, но эти эпохи касаются только истории развития индийской мысли. Подход Дасгупты к проблеме исторической реальности является, на наш взгляд, более ортодоксально ведантистским. Он состоит в понимании исторической реальности как спонтанного процесса развития сотворенного мира по направлению к творцу – Брахману. Если у Радхакришнана существо сотворенное имеет выбор: развиваться духовно, приближаясь к Брахману, или искать житейских благ в сансарическом мире, – то у Дасгупты перед сотворенным стоит выбор совсем иного рода, а именно – какой путь выбрать для приближения к богу. То есть не искать бога для живого существа невозможно.

Как и Радхакришнан, Дасгупта обращает большое внимание на необходимость развития нового этоса, нового целостного отношения к миру – всего того, что он называет «international morality». Ранее, в древности, да и сейчас люди действовали и действуют по тем законам и канонам, которые имели место в их народе, и оценивали свои действия в соответствии с нормами своего общества. Иначе говоря, их референтной группой всегда оставался этнос или субэтнос. Задача же состоит в том, чтобы сделать референтной группой каждого человека (иди хотя бы большинства людей) все человечество.

«Наше время, – пишет Дасгупта, – видело такой подъем национального самосознания, который никогда не был засвидетельствован ранее. Национальное самосознание строится в той сфере сознания, в которой существует подавляющее большинство людей, обитающих в определенном географическом ареале. Поскольку невозможно, чтобы большинство людей могло наслаждаться высочайшими достижениями человечества, то и не следует ожидать, что в национальном самосознании зазвучит высшее вдохновение. Когда мы переходим от индивидов к группам, а от групп – к нациям, то наблюдаем тенденцию к вульгаризации»[286]. Все это замыкает человека в рамках аксиологической структуры национального мировоззрения и не позволяет ему подняться над духом своего народа и увидеть общечеловеческие ценности. Отсюда проистекает большинство проблем современности – нищета, голод, угроза войны, отсталость многих народов в духовном, социальном, экономическом развитии, ибо более развитые страны именно в силу ограниченности мировоззрения подавляющего большинства людей рамками интересов собственной нации не могут не поддаться искушению эксплуатировать отсталые государства. Однако революционное движение в зависимых и развивающихся странах есть результат ограниченности сознания теми же рамками.

Из всего вышеизложенного видно, что вопрос об исторической реальности был достаточно важен для обоих интересующих нас философов. История для них была, собственно, только путешествием человечества к современности и к возникшему в ХХ веке сложнейшему комплексу разнообразных, разномасштабных, разноплановых проблем, ни одна из которых не может быть разрешена в отрыве от всех других. Историческая реальность была для них способом движения человечества к религиозному идеалу – мокше, и события, социальные, экономические, идеологические процессы, происходившие в ХХ веке, воспринимались ими как важнейшая веха на этом пути.

Различие между ними состояло в том, что для Радхакришнана история была в значительной мере сознательным и осмысленным процессом, который осуществляется богом, Брахманом для реализации своих божественных целей. Человек как главная движущая сила истории служит богу инструментом, проводником божественной воли в тварный мир. История должна завершиться тогда, когда последнее живое существо осознает, что его Атман ничем принципиально не отличается от Брахмана, и сольется с Высшим Началом. Дасгупта же понимает историю как процесс, отличающийся большей или меньшей степенью спонтанности, хаотичности, с неизбежными периодами быстрого и интенсивного прогресса и эпохами упадка, иногда весьма глубокого. Однако этот процесс никогда не бывает хаотичным вполне, ибо вызван он имманентным любому живому существу стремлением к единению с Высшим Началом. Все действия всех живых существ продиктованы этим стремлением, поэтому неизбежной целью истории также становится всеобщая мокша.

Иными словами, историческая реальность – это инобытие реальности религиозной. История сущностно сакральна, а все профанное в ней есть лишь эпифеномен, нечто случайное и несущественное. Человеческое существо неустанно стремится к богу, независимо от того, чем оно является – проводником воли божьей на земле или душой, отделенной от бога непроницаемой (но подлежащей разрушению) стеной майи, и воплощением этого стремления и является история.

§2. Историко-философская реальность в концепциях С. Радхакришнана и С. Дасгупты.

С вопросом о механизмах и способах осуществления исторического процесса тесно связан и вопрос об историко-философской реальности, под которой в данном случае следует понимать всю совокупность методов философского исследования и его результатов в их исторической динамике, обусловленной как внешними по отношению к философии факторами, такими, как социальная структура, в которую включен тот или иной мыслитель, экономическая организация общества, политические процессы и события и т. п., причем все это важно не само по себе, а в зависимости от того места, которое занимает в социальной, экономической и политической структуре общества данный философ и которое обусловливает в значительной степени точку зрения его по различным научным вопросам, и от целей, которые он себе ставит (при этом и сами цели зависят от убеждений и места в социуме данного философа).