Александр Берзин - Историческое взаимодействие буддийской и исламской культур до возникновения Монгольской империи

• Название: Историческое взаимодействие буддийской и исламской культур до возникновения Монгольской империи
• Автор: Александр Берзин
• Жанр: История

Отношение христианского Запада к мусульманам как к силам дьявола имеет долгую историю. Начавшись в конце XI века н.э. с крестовых походов, целью которых было отвоевать Святую Землю у мусульман, оно продолжилось падением центра Восточной Православной Церкви – Константинополя – под натиском тюрок в середине XV века и возобновилось после крупного поражения британцев и австралийцев в битве с турками при Галлиполи (Дарданелльская операция) в Первой мировой войне. Западные средства массовой информации зачастую изображают исламских религиозных фигур как «бешеных мулл» и выставляют таких мусульманских лидеров, как полковник Каддафи, Саддам Хусейн, Иди Амин, аятолла Хомейни и Ясир Арафат, в сатанинском обличии. Многие представители Запада считают всех мусульман фанатиками-террористами, а в таких бессмысленных актах насилия, как взрыв здания госучреждения в Оклахома-Сити в 1995 году, сразу же подозревают исламских фундаменталистов. В ответ на подобное проявление неуважения к их лидерам, религии и культуре, многие мусульмане в свою очередь рассматривают Запад как «землю сатаны», угрожающую их ценностям и святым местам. Подобная взаимная паранойя и недоверие являются основным препятствием для понимания и сотрудничества между немусульманами и исламским миром.

Александр Берзин, 1996 год статья редактировалась в январе 2003 и декабре 2006

Оригинал статьи: www.berzinarchives.com /web/x/nav/group.html_1232962266.html

---

В 766 году Три Сонгдецен, вдохновленный примером индийского императора Гопалы, повелел основать монастырь Самье и построить его по образцу Одантапури. Самье должен был стать первым в стране монастырем, предназначенным главным образом для тибетцев. Во время возведения Самье монашество приняли первые семь коренных тибетцев, а ко времени окончания строительства в 775 году к ним присоединились более трехсот соотечественников. До этого в Тибете были только буддийские храмы и несколько небольших монастырских построек для иностранных монахов, например для хотанских и ханьских беженцев 720 года.

Хотя тибетцы принимали монашество в соответствии с индийской традицией, Три Сонгдецен настойчиво проводил политику объединения культур. Однако его мотивом могла быть политическая выгода. Ему необходимо было уравновесить требования трех соперничающих фракций двора: коренных тибетцев, проиндийской и прокитайской фракций. Поэтому главный храм монастыря Самье был построен в три яруса, выполненных в архитектурных стилях трех разных культур: тибетской, северо-индийской и ханьской. Это напоминает об основателе его династии – Сонгцене Гампо, который стремился достичь похожего равновесия, по политическим соображениям женившись на принцессах из Шанг-Шунга, Непала и танского Китая.

Культурные связи с Китаем

Хотя Три Сонгдецен сражался с Китаем за власть над западной частью Великого шелкового пути, создается впечатление, что у него не было культурных предрассудков в отношении ханьцев, особенно в отношении ханьского буддизма. В своих военных действиях он руководствовался в первую очередь политическими и экономическими соображениями.

После подавления восстания Ань Лушаня и восстановления имперского правления, последующие танские императоры не только отменили установленные императором Сюань Цзуном ограничения в отношении буддизма, но и покровительствовали этой религии. Однако, в отличие от ситуации в индийской империи Пала, ханьские буддисты в свою очередь поддерживали государство. Неясно, происходило ли это по воле самих буддистов или государство использовало популярность буддизма, чтобы усилить народную поддержку своей власти. Последнее выглядит более вероятным, учитывая, что основатель династии Суй называл себя императором-чакравартином, а танская императрица Ву провозгласила себя буддой Майтрейей.

В 766 году император Дай Цзун (годы правления 763 – 780) заложил на горе Утайшань новый монастырь, названный «Золотой храм-павильон, охраняющий от демонических сил и защищающий народ». Новый ханьский буддийский текст «Сутра о царе-бодхисаттве, защищающем народ» стал широко известен среди монахов и монахинь. В 768 и 771 годах танский император возобновлял преследование манихеев, чтобы защитить «чистоту» буддизма от ложных имитаций этой религии.

Такое развитие событий соответствовало модели северо-китайского буддизма эпохи Шести династий (280 – 589 гг.), когда неханьские правители северного Китая строго контролировали буддийские монастыри и оказывали им финансовую поддержку, чтобы те совершали ритуалы для военного успеха. Монахи, которым в свою очередь требовалась имперская защита, чтобы выжить в опасные времена, были обязаны считать своих правителей буддами, служить государственной власти и жертвовать чистотой буддийских учений, одобряя даже самые жестокие решения правителей.

Так как Три Сонгдецен, проводил политику культурного объединения тибетской, индийской и китайской традиций, его интересовали недавние события в Китае. Поэтому в конце шестидесятых годов VIII века он снарядил вторую миссию в танский Китай, отправив не только Ба Сангши, но также и Селнанга. Когда они вернулись, император построил буддийский храм Нанг Лхакханг (Nang Lha-khang) в Драгмаре (Brag-dmar, Дагмар). Место для возведения храма было выбрано недалеко от императорского двора, рядом с монастырем Самье, строительство которого к тому времени еще не было завершено. Нанг Лхакханг строился по образцу «Золотого храма-павильона, охраняющего от демонических сил и защищающего народ». Подразумевалось, что буддизм в Тибете, как и в Китае, не будет независимым, а будет обязан служить интересам все возрастающей тибетской императорской власти.

Завершение строительства монастыря Самье

Строительство монастыря Самье завершилось в 775 году, и император назначил Шантаракшиту его первым настоятелем. Падмасамбхава покинул Тибет незадолго до завершения строительства. Он считал, что тибетцы пока еще не готовы для самых глубоких буддийских учений – в особенности это касалось учения дзогчен (rdzogs-chen, великая завершенность). Поэтому он скрывал тексты на эту тему в стенах и колоннах монастыря, чтобы позже, в подходящее время, их извлечь.

В этот период в Самье были приглашены учителя как с севера Индии, так и из ханьского Китая, чтобы помогать переводить буддийские тексты и обучать по ним тибетцев. Однако изначально монастырь Самье не был предназначен исключительно для буддизма. Его деятельность охватывала широкий культурный спектр. В монастыре были мастера исконной пантибетской традиции, переводившие тексты с языка Шанг-Шунга на тибетский. Происходящее в Самье также отражало императорскую политику объединения культур.

В 779 году император объявил буддизм государственной религией Тибета. Он освободил несколько богатых семей от уплаты налогов и поручил им вместо этого финансировать быстрорастущую монашескую общину. Двести семей предоставляли средства для подношений в главном храме Лхасы; кроме того за каждым монахом были закреплены по три семьи, обеспечивавшие его продовольствием.

Возможно, на этот шаг Три Сонгдецена вдохновил пример непальского царя Шивадевы II (годы правления 704 – 750) династии Личчави. Хотя он и не объявлял буддизм государственной религией, в 749 году Шивадева назначил целую деревню поддерживать свой личный монастырь – Шивадева Вихара. Несмотря на то что в Саураштре цари династий Майтраков и Раштракутов следовали похожей политике поддержки монастырей Валабхи, маловероятно, что Три Сонгдецен знал об этом.

Мир с Китаем и учреждение тибетского религиозного совета

В 781 году, все еще стремясь к объединению культур, тибетский император обратился к танскому императору Дэ Цзуну, (годы правления 780 – 805) с просьбой каждые два года отправлять в монастырь Самье двух монахов из танского Китая, чтобы они учили тибетцев. Спустя два года, в 783 году, после десятилетий войны за Турфан и Бешбалык танский Китай и Тибет заключили мирное соглашение, согласно которому контроль над этими двумя городами в Восточном Туркестане оставался за танскими войсками.

Вскоре после этого, в 783 году, умер Шантаракшита – индийский настоятель монастыря Самье. Перед смертью он предупредил Три Сонгдецена о грядущем ослаблении буддийских учений в Тибете под влиянием ханьцев. Он посоветовал императору, когда наступит это время, пригласить из Индии своего ученика Камалашилу, чтобы тот решил эту проблему.

После Шантаракшиты Три Сонгдецен назначил настоятелем Селнанга, ставшего таким образом первым тибетским настоятелем монастыря Самье. В том же 783 году император учредил религиозный совет, возглавленный настоятелем монастыря Самье, для решения религиозных вопросов. Так началось формирование тибетской формы правительства, в состав которого со временем вошли как мирские министры, так и имеющие духовный сан. Понимание эволюции правительства с учетом политических событий того времени может помочь нам понять, почему ислам не получил распространения в Тибете и его вассальных государствах, после того как тридцать лет спустя Кабул Шах и тибетский военачальник сдались Аббасидам.

Анализ политики тибетского религиозного совета

В то время при тибетском дворе было три основных фракции – проиндийская фракция, фракция, поддерживавшая танский Китай, и ксенофобски настроенная фракция, – за каждой из которых стоял определенный клан. Селнанг был членом клана, поддерживавшего проиндийскую фракцию. Возглавив императорские миссии в индийскую империю Пала и танский Китай, он знал, насколько более выгодным было положение буддизма в империи Пала по сравнению с танским Китаем. В индийской империи Пала монастыри получали государственную поддержку и были полностью независимыми, не имея каких-либо обязательств по отношению к государству. Монастыри не вмешивались в государственные дела, тогда как государство не вмешивалось в дела монастырей. Кроме того, после визита Селнанга император династии Пала стал отсылать тибетскому двору «дань», хотя это определение вполне могло быть эвфемизмом для торговых делегаций империи Пала. Как бы там ни было, тибетцы могли надеяться на то, что империя Пала станет поддерживать и тибетские буддийские учреждения. В танском Китае, с другой стороны, буддийские монастыри получали государственную поддержку только ценой правительственного контроля.