Александр Берзин - Историческое взаимодействие буддийской и исламской культур до возникновения Монгольской империи

• Название: Историческое взаимодействие буддийской и исламской культур до возникновения Монгольской империи
• Автор: Александр Берзин
• Жанр: История

Отношение христианского Запада к мусульманам как к силам дьявола имеет долгую историю. Начавшись в конце XI века н.э. с крестовых походов, целью которых было отвоевать Святую Землю у мусульман, оно продолжилось падением центра Восточной Православной Церкви – Константинополя – под натиском тюрок в середине XV века и возобновилось после крупного поражения британцев и австралийцев в битве с турками при Галлиполи (Дарданелльская операция) в Первой мировой войне. Западные средства массовой информации зачастую изображают исламских религиозных фигур как «бешеных мулл» и выставляют таких мусульманских лидеров, как полковник Каддафи, Саддам Хусейн, Иди Амин, аятолла Хомейни и Ясир Арафат, в сатанинском обличии. Многие представители Запада считают всех мусульман фанатиками-террористами, а в таких бессмысленных актах насилия, как взрыв здания госучреждения в Оклахома-Сити в 1995 году, сразу же подозревают исламских фундаменталистов. В ответ на подобное проявление неуважения к их лидерам, религии и культуре, многие мусульмане в свою очередь рассматривают Запад как «землю сатаны», угрожающую их ценностям и святым местам. Подобная взаимная паранойя и недоверие являются основным препятствием для понимания и сотрудничества между немусульманами и исламским миром.

Александр Берзин, 1996 год статья редактировалась в январе 2003 и декабре 2006

Оригинал статьи: www.berzinarchives.com /web/x/nav/group.html_1232962266.html

---

Изначально Абу Муслим в качестве знамени использовал черный флаг, символизировавший род Али. Аббасиды последовали этому примеру и использовали черный цвет как для своего знамени, так и для одежд. В знак протеста повстанцы – последователи Абу Муслима выбрали для своих знамен и одежд белый цвет, который также оказался священным цветом манихеев, носивших белые одежды. Так, сирийский эпитет для манихеев был «носящие белые одежды».

Существовало много форм манихейства, смешанных с зороастризмом, христианством и буддизмом, взывавших к людям разных культур. При дворе Аббасидов продвинутые идеи этой религии привлекали многих образованных чиновников, которые создали исламские течения, объединив манихейство с шиизмом. Правительство Аббасидов, блюститель правоверности, вскоре усмотрело угрозу в манихейском шиизме. Объявив это течение ересью, оно подозревало его последователей в антиаббасидских симпатиях, сходных с теми, что были у согдийских повстанцев, последователей Абу Муслима, – и преследовало их. Хотя манихейское течение шиизма не сохранилось как отдельная ветвь ислама, многие его сторонники позже вошли в ряды исмаилитской ветви шиизма, которая затем также стала объектом преследования со стороны Аббасидов.

В период правления следующего халифа аль-Махди (775 – 785 гг.) большая часть Согдианы оказалась во власти носящих белые одежды повстанцев, возглавляемых аль-Муканной, «пророком, закрытым покрывалом» (прим. пер.: аль-Муканна закрывал лицо покрывалом), единомышленником Абу Муслима. Тюрки-огузы, тоже носившие белые одежды, оказали повстанцам военную поддержку, хотя никогда не исповедовали ислам. В то время согдийские повстанцы следовали новому исламскому течению – мусалемийя, подразумевавшему отказ от многих традиционных практик, например от совершения молитв пять раз в день. Таким образом, кампании Аббасидов были направлены не только на подавление согдийских повстанцев и их союзников тюрков-огузов, но и на сохранение чистоты ислама.

В 780 году войска Аббасидов подавили мятеж в Бухаре, но восстания продолжали вспыхивать. Аббасиды были поглощены подавлением этих мятежей и сохранением чистоты ислама от движений мусалемийя и  манихейского шиизма. Возможно, они предприняли столь безотлагательные и суровые меры в отношении содержащих элементы манихейства ересей под влиянием бывших зороастрийских священнослужителей, которые приняли ислам и советовали правительству следовать примеру Сасанидов, авторитарных в религиозных вопросах.

Разрушение Валабхи Аббасидами

В начале восьмидесятых годов VIII века аббасидские правители Синда напали на Саураштру и разрушили большой комплекс буддийских монастырей в Валабхи. В 775 году после падения династии Раштракутов эти религиозные учреждения лишились царской поддержки и стали очень уязвимы. Тем не менее, причиненные арабами разрушения следует рассматривать, принимая во внимание восстания в Согдиане и преследование мусалемийи и манихейского шиизма.

Валабхи был не только центром буддийского образования, но и одним из самых священных мест джайнийского течения шветамбара. В Валабхи  находились не только буддийские храмы, но и множество джайнийских. Cолдаты Аббасидов также разрушили их. На самом деле, скорее всего джайнийские храмы были основной целью этой военной кампании. «Шветамбара» означает «одетые в белое», так как монахи этой традиции носили одеяния белого цвета. Несомненно, лидеры арабов Синда ошибочно принимали монахов этого джайнийского течения за союзников носящей белые одежды фракции повстанцев – последователей Абу Муслима и течения мусалемийя, их сторонников тюрков-огузов и последователей манихейского течения шиизма. Из-за этого арабские правители естественным образом воспринимали этих монахов как угрозу и могли полагать, что их следует уничтожить. Оказавшись в Валабхи, они не отличили джайнийские храмы от буддийских монастырей и потому разрушили все.

Так как в популярной истории часто ссылаются на разрушение Валабхи как на пример исламской религиозной нетерпимости, давайте рассмотрим религиозную политику Аббасидов в целом, чтобы объективнее оценить мнение историков.

Различие в политике по отношению к манихейству и другим немусульманским религиям

Несмотря на священные войны против последователей течения мусалемийя и манихейского шиизма, а в Саураштре – против джайнов и буддистов, которых Аббасиды скорее всего ошибочно принимали за сторонников исламских сект, халифы раннего периода Аббасидов продолжили политику Омейядов терпимого отношения к немусульманским религиям. Они даровали статус защищаемых лиц – дхимми – всем своим подданным буддистам, зороастрийцам, несторианам и иудеям. Единственными немусульманами, подвергавшимися преследованию в их владениях, были манихеи.

Непреднамеренно арабы продолжили антиманихейскую политику своих предшественников в Согдиане – иранских Сасанидов, а также танских китайцев, но по иной причине. Во-первых, арабы, бесспорно, отождествлялии манихеев с последователями манихейского течения шиизма. Во-вторых, благодаря сильному миссионерскому движению и призыву преодолеть тьму и грязь этого мира, манихейство соперничало с ортодоксальным исламом в среде мусульман при дворе Аббасидов, высокообразованных и открытых к новым идеям других культур. Поэтому любой мусульманин, проявлявший духовный интерес к манихейству, объявлялся последователем манихейского течения шиизма, другими словами антиаббасидским повстанцем.

Большой интерес Аббасидов к индийской культуре

Аббасиды не только раздавали немусульманам, не исповедующим манихейство, статус защищаемых подданных в своих владениях, но и проявляли большой интерес к иноземной культуре, особенно к индийской. Хотя крепкие экономические и культурные связи между арабами и индийцами существовали с доисламских времен благодаря торговцам и переселенцам каждого из народов, селившихся на территории другого, захват Омейядами Синда и его последующая оккупация укрепили их отношения. Например, в 762 году халиф аль-Мансур (годы правления 754 – 775) завершил строительство Багдада – новой столицы Аббасидов. Индийские архитекторы и инженеры не только построили город, но и дали ему название, происходящее от санскритского Бхага-дада – «божий дар».

В 771 году дипломатическая миссия из Синда привезла в Багдад индийские тексты по астрономии, тем самым разбудив интерес арабов к этой теме. Халиф Аббасидов понял важность более точных астрономических и географических расчетов для религиозных нужд, так как с их помощью можно точно определять направление на Мекку и время начала нового лунного месяца. Он также отдавал должное тому, что индийская цивилизация обладала наиболее развитой наукой в этом регионе не только в области астрономии и географии, но и в математике и медицине. Тот факт, что эти науки развились в немусульманской среде, совершенно не препятствовал открытости арабов к ним.

Следующий халиф, аль-Махди (годы правления 775 – 785), чьи войска разрушили Валабхи, основал бюро переводов (араб. Байтул Хикма), где ученые всех культур и религий этого региона занимались переводом, особенно текстов на научную тематику. Многие из этих текстов имели индийское происхождение, и не все переводчики-синдхи были мусульманами. Среди них было немало индуистов и буддистов. Аббасиды были исключительно прагматичны и заинтересованы в получении знаний. По большому счету, они не противостояли индийской или другим немусульманским религиям. Создается впечатление, что халифы серьезно относились к хадису Пророка «ищите знание, даже если оно находится в Китае».

Такая открытая к новому, беспристрастная политика поиска знаний не была преходящим увлечением. Ее продолжил и даже расширил следующий халиф Харун аль-Рашид (годы правления 786 –  809). К примеру, его министр Яхья ибн Бармак был мусульманином, внуком одного из буддийских глав администрации (санскр. прамукха) монастыря Нава Вихара. Под влиянием этого министра халиф пригласил в Багдад новых ученых и мастеров из Индии, особенно буддистов. В Багдаде буддийские ученые, несомненно, осознали, что интеллектуалы двора Аббасидов имели склонность к манихейскому шиизму, а власти видели в этом угрозу.

Хотя ранее переводчики бюро специализировались на научных текстах, теперь они начали переводить и религиозные труды. Например, в это время появилось арабское изложение прошлых жизней Будды «Китаб ал-Будд», основанное на двух санскритских текстах: «Джатакамале» и труде Ашвагхоши «Буддхачарита». Часть этого изложения вошла в эпическую поэму «Китаб Белавар ва Будхасаф» Абана аль-Лахики (годы жизни 750 – 815) – поэта из Багдада. Хотя его текст до нас не дошел, впоследствии появилось множество его переводов на разные языки. Самый ранний из сохранившихся арабских переводов принадлежит перу Ибн Бабуйи (год смерти 991) из города Кум. В этом труде, перешедшем из исламских источников в христианскую и иудейскую литературу как легенда о Варлааме и Иосафате (Джосафате), все еще содержатся многие буддийские учения. Еще один пример открытости Аббасидов к буддизму – «Китаб ал-фихрист», подготовленный в то время каталог как мусульманских, так и немусульманских текстов, включавший список буддийских работ.