Дэйра Джой - Ритуал испытания

• Название: Ритуал испытания
• Автор: Дэйра Джой
• Жанр: Любовно-фантастические романы

С тех пор, как сотни лет назад корабль из Ориджинпойнта привез несколько избранных, Форусом правят женщины. Мужчины здесь ценятся за внешность и имущество. Против этого Джорлан Рейнард боролся всю свою жизнь. Грин Тамрин не хочет брать себе мужа, но чем больше она смотрит на Джорлана, тем больше она его хочет. Она поторопилась сделать ему предложение, так как ее архиватор Клаудин — грубая безжалостная женщина — также сделала ему предложение. Бабушка Джорлана, Аня, соглашается на предложение Грин, к большому неудовольствию Джорлана. Его привлекает Грин, но ему не нравится, когда с ним обращаются как с собственностью. Против своей воли он женится на Грин, которая относится к нему хорошо и постепенно дает почувствовать себя счастливым в браке. Но Клаудин все время доставляет неприятности, она даже готова бросить вызов перед Септибуналом, что угрожает благоролучию Грин и ее брака. Это первая книга Джой в твердой обложке, полная юмора и красочных героев.

---

— Что заставляет тебя так ненавидеть Грин? — прошептал он больше для себя, чем для кого-то иного.

С последней частицей силы Клаудин Д’Анбеэ открыла глаза. Изогнув сардонически губы, она произнесла свои последние слова:

— Ненавидеть ее? Глупый… лепесток… что… заставляет… тебя… неизменно… считать… что… я… ненавижу… ее?

Ошеломленный, Джорлан опустил ее тело на землю, даже не желая думать о смысле ее слов.

Легкий шорох сзади вынудил его повернуться на пятках, стиснув оружие рукой.

Сияние огнесвета озарило маленькое личико, в молчании пристально смотревшее на тело на земле.

Девочка, красивый ребенок примерно двенадцати лет с длинными черными волосами и серыми глазами. Дочь Клаудин.

Она разглядывала его блестящими серыми глазами, глазами, которые ярко сияли потрясением и отвращением. Джорлан сглотнул. Он не знал, что Клудин имела дочь. Девочка видела, как ее мать умерла на его руках. Он протянул ей ладонь, чтобы предложить хоть какое-то утешение.

С рыданием она повернулась и убежала в ночь.

Его плечи горестно опустились.

Девочка слышала признание вины своей матери, в этом он был уверен. Он вспомнил ее тихий вздох ужаса. Она была свидетелем, который посмотрит на это происшествие либо как на ужасное преступление, либо просто жестокое обращение. Как она поступит с ним?

Не имеет значения. Грин и Аркеус были в безопасности.

Возвращаясь в Тамрин Хаус, Джорлан обнаружил листву особого растения, которое искал.

Он прижал лист к себе под рубашкой.

Кровотечение на руке почти сразу же прекратилось. К тому времени, как он вошел в спальню, рана зажила так, как будто бы ее никогда и не было.

Сбросив одежду, он молча скользнул между шелковых покрывал.

Грин все еще крепко спала.

Аватар не стала бы будить ее на рассвете. Привлекая ее ближе в свои объятья, он забылся беспокойным сном.

— Вы слышали о Графе Д’Анбеэ? — Матерс суетилась вокруг Джорлана, накладывая ему чашу вкусного сногглехаундского пудинга.

— Нет, не слышал. Хотя я знаю, что Грин не была призвана на дуэль. — Его рука накрыла на столе ладошку имя-дающей.

Она улыбнулась ему, отвечая Матерс.

— Ее обнаружили мертвой в своих садах. Говорят, был очевидец.

Джорлан сглотнул и тихо прокашлялся.

— Да?

— Оказывается, Графа упражнялась в движениях в саду, когда клинок рванулся назад и разрезал ей спину.

Джорлан попытался не слишком громко выдохнуть.

— Мерзкие штуки, их клинки-метеоры. Терпеть их не могу. — Передернулась Матерс.

— Нет ничего плохого в добром клинке! — проворчала Аватар, бросая Хьюго комок пудинга. Сногглехаунд перехватил его в воздухе, исполнив бестолковое короткое сальто восторга. Не зря пудинг был назван в честь этих зверьков.

— Скажи это несчастной Графе. — Джорлан пристально смотрел вниз на тарелку.

— Несчастной? — брызнула слюной Матерс. — Я скажу, что это провидение! Это омерзительная выскочка. Благодарю Основательницу, что моя Лордин в безопасности! — Матерс промокнула глаза краем скатерти, заставив Аватар неодобрительно нахмуриться.

— Не могу сказать, что мне жаль, что я не должна встречаться с ней лицом к лицу, — тихо заметила Грин. — Полагаю, что я, без сомнений, обязана этому клинку-метеору долг благодарности за его поступок, которым он защитил мою семью. Если кто-то действительно воспользовался оружием, я тоже бы обязательно поблагодарила этого человека за демонстрацию такого бесстрашия.

Джорлан внимательно следил за ней краем глаза, но ничего не сказал. Он вернулся к поеданию своего пудинга.

— Кто свидетель? — спросила Аватар.

— Родная дочь Д’Анбеэ, — ответила Матерс. Она поставила «сопящий» десерт[186] перед Аркеусом, который радостно загукал до того, как схватить и сунуть его себе в ухо.

Нахмурившись при виде несвоевременного утреннего десерта и размышляя, как удержать Матерс от того, чтобы испортить ее сына, Грин поправила ручку малыша и направила ее к его ротику. Аквамариновые глазенки округлились, когда восхитительный вкус достиг органов чувств Сензитива.

Он благодарно загулил.

Грин захихикала. Сын своего отца, все правильно.

Аватар подавилась соком лимо.

— Дочь Д’Анбеэ? Как ужасно для молодой женщины быть этому свидетелем!

— Да, так и есть. Девочка заявляет, что мать выгнала ее из кровати, чтобы заставить наблюдать за своей тренировкой с клинком-метеором. — Матерс покачала головой. — Говорят, что Д’Анбеэ постоянно придиралась к бедной девочке. А сейчас она исчезла и, вроде как, никто не может ее найти. Считают, что она сорвалась в Западные Регионы: караванная проводница заявляет, что она видела кого-то, отвечающего описанию девочки, едущего верхом в одиночку в направлении запада. Она подумала, что это странно и окликнула ее, но малышка не обратила внимания и ускакала прочь.

— Одна? — Грин нахмурилась. — Это очень опасное путешествие для такой юной девочки.

— Для любого. Кроме того, этим утром Септибунал получил подписанное признание от выскочки Оппера. Кажется, Д’Анбеэ тоже держала его в руках! Страшное дело, с какой стороны ни посмотри. По крайней мере, ее ребенку будет позволено сохранить свои титулы и земли, хотя не говорится, как она отреагировала на это все или вернется ли когда-нибудь, чтобы потребовать их. — Матерс забрала поднос и поспешила из комнаты.

Джорлан издал вздох облегчения. Девочка не выдала его. За это он в долгу перед ней. Он захотел, чтобы был какой-нибудь способ, которым он смог бы отплатить ей — но понимал, что его не было. Хотя он не сожалел о том, что случилось с Клаудин, он испытывал огорчение из-за того, что девочка была свидетельницей признания и смерти своей матери. Он помолился, чтобы у нее все было хорошо.

Мужчина наклонился и смахнул несколько крошек с подбородка малыша. Сын одарил его сонным взглядом, храбро пытаясь держать свои глазенки открытыми. Джорлан с любовью улыбнулся ему. Аркеус почти заснул. Порой гиперчувствительность к ощущениям творила такое с Сензитивами. Казалось, замечательный вкус «сопящего» десерта был слишком ошеломляющим для его младенческого вкуса.

— Ну, Маркель, думаю, схожу-ка я, проверю наши запасы. — Аватар встала. — Почем знать, когда нам потребуется что-нибудь на рынке. — Она подмигнула Грин и покинула комнату.

Грин захихикала. Она знала, старушка убралась, чтобы снова встретиться со смотрителем кухни Рейнардов.

Внезапно комната показалась неестественно тихой. Грин заметила, что Аркеус внезапно задремал, а Джорлан молча поглощает свой завтрак.

В тишине комнаты она произнесла:

— Благодарю тебя, мой яркопламенный дракон.

Он пристально уставился на нее из-под полуопущенных век.

— За что?

Она отплатила его осторожному взгляду своим понимающим.

— За то, кто ты есть. За то, что полностью отдаешься этому скреплению. За то, что являешься намного большим, чем просто имя-носящим. За твою любовь. И больше всего за твою силу.

Однако, он ждал. Ждал чего-то большего. Грин потянулась за рукой мужчины, переплетая свои пальцы с его.

— Ты — по-настоящему моя вторая половинка, Джорлан, и я никогда не смогла бы жить без тебя.

Наконец-то. Этими несколькими словами, она передала ему самый бесценный дар на луне Форус! Признание его равенства.

Его аквамариновые глаза засияли так ярко, что осветили ее душу.

Движения Грин Тамрин были точны.

Внутренняя сила управляла таинственной последовательностью поз, порождающих мощную абстракцию на выстланных камнях.

Затихающие движения в рассеянном предрассветном сумраке подражали шороху ветра, пока все в доме спали.

Это было самое лучшее время, нечем не нарушаемое время. Время, чтобы возродить ее проницательность. Время, чтобы очистить ее разум.

Самое лучшее время для переоценки.

Сквозь деревья доносилось эхо смертельного треска парных клинков-метеоров. Запущенное рукой мастера, их неминуемая траектория вобрала в себя скорость и силу движения в классическом положении Гле Киан-тен. Плетеные веревки образовывали арки и растягивались. Как любовники, они двигались вместе, когда первый лучи, символизирующие начало дня, увенчали горизонт.

Лес зашелестел, вдыхая в том же самом пульсирующем ритме. Природа задрожала в ожидании, когда наступит рассвет, возвещая величие незатейливо живого существа.

Утренняя песня Форуса.

Воспевала великолепную гармонию Золотого Мастера.

Она была тенью.

Она была оружием.

Она была ветром, который мог измениться.

Снова и снова проходил обряд, складываясь в танец смертельной красоты. Взмах. Наклон. Поворот. Прыжок. Мастерство никогда не заключалось просто в выполнении обрядов, оно было в обряде выполнения.